Страница 174 из 224
о нем не было, младший сын — Рене Фердинанд Ипполит Бушек — мой отец.
Когда Россия вела завоевание Кавказа, то правительство приглашало на службу агрономов. Дед с бабкой и переехали (по приглашению царя Александра II) в Россию. Он поселился, приняв русское подданство, в станице Шелкозаводской (ныне город Шелкозаводск) Кизлярского Отдела Области Терского Казачьего Войска. Там он купил земли под виноградник и работал агрономом. Ко времени переезда деда в Россию, мой отец окончил помологический факультет Пражского Университета, но сразу в Россию не поехал, а уехал во Францию, в Париж. Там окончил Помологический институт и после этого приехал в Россию. Здесь он и женился на моей матери. Родня со стороны матери не одобряла этого брака, так как считала, что он иностранец, не принадлежал к русской аристократии и был, как и дед, католиком. Отец матери (Петр Устинович Арапов) согласился на брак при условии перехода отца в Православную веру. Так что отец до брака крестился в Православной церкви и получил имя Михаил… Еще до смерти отца умерли дед и бабка и похоронены на станичном кладбище. Отец был похоронен, где он жил раньше — в городе Козлове… После смерти отца моя мать уехала к братьям в Петербург, и я родился в г. Гатчино под Петербургом. Там стоял Кирасирский полк, в котором служил брат матери Николай Петрович Арапов (1871–1926. — Авт.), генерал-майор (умерший в Архангельске, в ссылке. — Авт.). Крестили меня в церкви Кирасирского полка, почему у меня до сих пор такое громогласное свидетельство о рождении[222].
Вскоре после моего рождения мать с нами переехала жить в родовое имение Анд-реевка Пензенской губернии…»{1102}.
Отец Михаила Бушека, родившийся в 1854 году, умер на 44-м году жизни, а мать его — Елизавета Петровна Бушек, урожденная Арапова, овдовев в 34 года, переехала в Андреевку, в дом брата своей матери — Николая Андреевича Арапова. Вернее сказать, в дом его вдовы — Елизаветы Петровны, урожденной Ланской, во втором браке — Бибиковой. Для матери М. М. Бушека это была уже не первая потеря. Ее мать умерла в 1882 году, прожив 42 года, а через 5 лет умер и отец.
Михаил Бушек впоследствии писал:
«…Тамбовский Арапов, Петр Устинович, и жена его, Ольга Андреевна, урожденная Арапова, имели 8 человек детей, старшей была моя мать, за ней был брат Андрей, он окончил Пажеский корпус, был камер-пажем Императрицы, произведен в корнеты Кавалергардского полка, но заболел туберкулезом и умер совсем молодым[223]»{1103}.
А. П. Арапова — Г. А. Пушкину в Михайловское.
«…Для Маши (М. А. Гартунг. — Авт.) удалось добиться прибавку к ее пушкинским пенсиям 1400 руб., так что с мая она уже будет получать круглой цифрой 3000 руб., что, конечно, поправит ее обстоятельства…»{1104}.
После смерти Сильвестра Зенькевича в 1895 г. на должность управляющего араповским имением Воскресенская Лашма был приглашен некий М. И. Лаже (которого затем сменил купец 2 гильдии Алексей Ильич Небеснов), впоследствии рассказывавший о том, чему сам был свидетель:
«<…> С наступлением майских дней, когда окончательно проходил ладожский лед, Араповы замыкали свой особняк по Французской набережной № 18, покидали столицу и со всем штатом прислуги, горничными, поваром, камердинером переезжали в пензенскую усадьбу.
Генеральша Александра Петровна… в описываемую эпоху, на рубеже обоих столетий, была особой почтенного возраста, пышнотелая, белая, круглолицая…
Одновременно, чуть ли не в тот же день, покидала Москву и переезжала в Лашму Мария Александровна, неизменно проводившая у сестры лето… Будучи примерно на десяток лет старше своей единоутробной сестры, Мария Александровна совершенно на нее не походила. Это была худенькая, седая, подтянутая старушка, темноглазая, с сеткой мелких морщинок, прорезавших смуглое, не лишенное все же известной привлекательности, характерное „пушкинское“ лицо.
Ежегодно приезжал на лето вместе с семьей — женой Натальей (следует читать — Елизаветой. — Авт.) Ивановной и двумя мальчиками-подростками (Николаем и Иваном. — Авт.), из которых один через несколько лет умер, объевшись крыжовником, — зять, советник посольства в Мюнхене, а потом в Вене, Николай Николаевич Столыпин, кузен будущего премьера, рослый, красивый, еще сравнительно молодой человек, крупный помещик той же пензенской губернии, владелец „Пушкина“ и „Столыпина“.
Летняя жизнь протекала неторопливым, размеренным ходом. Вставали рано, в полдень сходились к общему завтраку. После завтрака генерал продолжал заниматься хозяйством… Генеральша Александра Петровна приказывала подать серую тройку и вместе с сестрой совершала обычную утреннюю прогулку, то в окрестные степи, то по направлению в „Лашминский Бор“.
По-столичному, сравнительно поздно, к шести часам сходились к обеду, беседовали и спорили на хозяйственные, общественные, политические темы. Генерал и всецело примыкавший к нему Н. Н. Столыпин разделяли воззрения передовой части русского общества…
К шести часам подавался легкий ужин, фрукты и чай, а затем вплоть до полуночи общество продолжало сидеть в столовой или гостиной, занимаясь беседой, чтением столичных газет, иной раз цитированьем стихов и посланий поэта.
К услугам владельцев была обширная библиотека, где встречались многие экземпляры, принадлежавшие когда-то поэту, с его карандашными отметками и набросками на полях.
Интересную фигуру представлял собой Логин, старый араповский камердинер, малограмотный, но в совершенстве разбиравшийся в книгах, приносивший безошибочно, по первому требованию любой русский, даже французский или английский том. Не лишен был известного интереса и проживавший безвыездно в лашминском доме, старый друг семьи доктор Филатов.
Невзирая на противоречие во взглядах — фрондирующий генерал и его зять примыкали к одному лагерю, сестры к другому — собеседники относились друг к другу с величайшей терпимостью, уважением, любовью. Добрый мир и согласие не нарушались…
Иной раз, проездом на юг, жаловал сам фельдмаршал, заканчивавший дни на покое, в своей крымской усадьбе, граф Дмитрий Алексеевич Милютин[224]. Ежегодно посещал Лашму и проживал в ней летней порой старший сын поэта, генерал от кавалерии Александр Александрович Пушкин, сухой, седой как лунь, но еще достаточно бодрый старик, в своем васильковом мундире нарвских гусар, которыми командовал на русско-турецкой войне.
В карты не играли, отдавали досуг чтению, разговорам, дамскому рукоделью — Мария Александровна, в особенности, была по этой части искусная мастерица. Генеральша Александра Петровна принималась за мемуары, в которых по мере сил пыталась отмести злые наветы, порочившие память Наталии Николаевны.
— Мой долг обелить ее имя! — говорила Александра Петровна.
Охота, рыбная ловля и прочие летние развлечения были вовсе исключены из ежедневного обихода пожилых обитателей Лашмы (страстным охотником в свое время был покойный родитель владельца, Андрей Николаевич, проводивший бывало в „отъезжем поле“ по две-три недели…).
Скромный с виду помещичий дом таил в своих недрах богатую обстановку покоев, наполненных мебелью старинного стиля, бронзой, коврами, фарфором, галереей фамильных портретов, многочисленными реликвиями поэта, записками, рукописями, шутливыми посланиями, бережно охраняемыми от праха и уничтожения.
Намечавшаяся реформа в области русского землеустройства встречала у владельца усадьбы пламенного сторонника.
— Чем скорей наделить землицей мужиков, тем счастливей будет Россия! — говаривал генерал.
222
Документ о рождении М. М. Бушека до сих пор хранится в семье его дочери Аллы Михайловны Черевко, урожденной Бушек. Вот это «громогласное свидетельство»:
«На основанiи ст. 925 Св. Зак. т. IX (о состоянiяхъ) изд. 1899 года, дано cie, съ приложенiемъ казенной печати, въ удостовѣренiе того, что въ метрической книгѣ церкви Лейбъ-Гвардiи Кирасирскаго Ея Величества полка, за 1897 годъ, части I о родившихся мужескаго пола въ статьѣ подъ № 37, записано: „тысяча восемьсотъ девяносто седьмого года Октября восьмого родился и того же мѣсяца девятнадцатаго числа крещенъ Михаилъ. Родители его: сверхштатный чиновникъ Тамбовскаго Акцизнаго Управленiя, не имѣющiй чина Михаилъ Фердинандовичъ Бушекъ и законная жена его Елисавета Петровна, оба православные и первобрачные. Воспрiемниками были: Тамбовскiй потомственный дворянинъ Серий Петрович Арапов и девица Ольга Михайловна Бушек“»{1351}.
223
Андрей Петрович Арапов родился 1 сентября 1864 года, воспитывался в Николаевском кадетском корпусе, а с 1883 г. — в Пажеском, откуда из камер-пажей произведен 7 августа 1885 г. корнетом в кавалергарды. 2 мая 1888 г. зачислен в запас. Служил в Киевской контрольной палате. Умер в 1890 г. в Киеве, где и погребен.
224
И. А. Арапов с 1866 по 1877 г. состоял адъютантом при военном министре графе Д. А. Милютине (1816–1912). Его дочери — Елизавете Дмитриевне Милютиной, в замужестве Шаховской, плодовитый 80-летний П. А. Вяземский посвятил стихотворение «Из Царского Села в Ливадию. (Осенью 1871 года)». В нем князь, взывая к сочувствию дамы, подарил ей строку из «Эпитафии себе заживо», тяжело вздохнув: «…Того, которого вы знали, того уж Вяземского нет…»