Страница 171 из 224
Вы Одни, Ваше Императорское Величество, можете возвратить ему утраченное преимущество. Прав на эту Высочайшую милость ни муж мой ни я не имеем за собою, но во мне живет только сознание, присущее всем русским людям, что вопль наболевшей души имеет свободный доступ к подножью Престола.
С пламенной мольбою на устах и лучом светлой надежды в сердце припадаю к Стопам Представителя Божией власти и Милосердия на земле.
С чувством благоговейной и беззаветной преданности остаюсь Вашего Императорского Величества Верноподданная А. Арапова»{1084}.
«Государь, передавая ее письмо военному министру, милостиво добавил: „Прошу вас, Петр Семенович, устроить это дело. Я обязан перед памятью Ланского исполнить эту просьбу“.
Слова эти, переданные генерал-адъютантом Ванновским, наглядно подтверждают справедливость народного изречения, что за Богом молитва, за Царем служба не пропадают»{1085}.
В г. Наровчате Пензенской губернии случился опустошительный пожар, уничтоживший «корпус присутственных мест, земскую больницу, почтовотелеграфную контору, канцелярию воинского начальника, городскую управу, две церкви и 500 домов»{1086}.
И. А. Арапов, владевший только в Наровчатском уезде более чем 6000 десятин земли и имевший свой дом в г. Наровчате, который тоже сгорел, выделил значительные средства на восстановление города, за что 2 года спустя его жителями был удостоен звания первого Почетного Гражданина Наровчата. В том же 1892 г. его заботами была построена железная дорога. В версте от его имения Воскресенская Лашма была открыта станция, получившая название «Арапово», в 1893 г. принявшая первый поезд.
Пережив мужа и троих детей, на девятом десятке жизни в Одессе скончалась бывшая подруга Натальи Николаевны, а затем — приятельница Дантеса и Геккерна, ненавидевшая Пушкина — Идалия Григорьевна Полетика, урожденная Обортей.
П. И. Бартенев писал:
«Эта женщина, овдовев и выдав свою дочь за какого-то иностранца[217], жила до глубокой старости в Одессе в доме брата своего Александра Григорьевича (Строганова. — Авт.). В то же самое время, как рядом с их домом на Приморском бульваре княгиня Воронцова (Елизавета Ксаверьевна. — Авт.) восхищалась стихами Пушкина и ежедневно их перечитывала, Идалия Григорьевна не скрывала своей ненависти к памяти Пушкина. Покойная Елена Петровна Милашевич (рожд. графиня Строганова, дочь великой княгини Марии Николаевны[218]) по возвращении из Одессы, куда она ездила навестить престарелого деда, с негодованием рассказывала про эту его сестру, что она собиралась подъехать к памятнику Пушкина, чтобы плюнуть на него»{1087}.
Еще 12 апреля 1889 года тот же Бартенев записал в путевом дневнике о своей попытке встретиться с Идалией Полетикой: «Я только видел ее, но не знал: ей было достаточно, что я печатал о Пушкине, чтобы не желать моего знакомства. Она ненавидела Пушкина. Нрава она резкого, или что французы называют acariatre (упрямая, неуживчивая, сварливая. — Авт.).
…Смешно и для г-жи Полетики позорно, что ныне, в глубокой старости, она не стыдится клясть Пушкина. Она говорит, что ее оскорбляет воздвигаемая в Одессе статуя Пушкина, что она намерена поехать и плюнуть на него, что это был изверг и т. д. Елена Григорьевна Шереметева (жена В. А. Шереметева, урожденная графиня Строганова, дочь великой княгини Марии Николаевны от второго брака с Григорием Александровичем Строгановым-младшим. — Авт.), недавно навестившая в Одессе престарелого деда своего графа А. Г. Строганова, любя и хорошо зная поэзию Пушкина, была изумлена этими отзывами…
Граф А. Г. Строганов, вторя сестре (которая отчасти им командует), отзывается о Пушкине полупрезрительно, как о каком-то рифмоплете»{1088}.
А вот отношение Идалии к вдове Поэта с годами стало иным. По словам того же Бартенева, «Полетика заявляет большую нежность к памяти Наталии Николаевны».
Актер Л. М. Леонидов оставил воспоминания о том времени, когда во время прогулок он неизменно встречал неразлучную троицу, состоявшую из бывшего кавалергарда А. В. Трубецкого (некогда названного императрицей «Бархатом»), графа Александра Григорьевича Строганова, в ту пору одесского генерал-губернатора, и его сводной сестры Идалии Полетики, которая последние годы проживала в его доме в Одессе:
«Каждый день от четырех до шести вечера на Николаевском бульваре можно было наблюдать очень любопытную картину. По главной аллее, заложивши руки по-мужски назад, шагает еще бодрая старуха в сопровождении брата и захудалого генерала князя Трубецкого… И вот эта тройка гуляет, спорит, постоит немного и опять пойдет. Созерцать этот осколок старины всегда доставляло мне огромное удовольствие. Изъяснялись они всегда по-французски»{1089}.
На следующий день после смерти Идалии А. Г. Строганов дал объявление в одесской газете «Новороссийский телеграф», в котором ни словом не упомянул об их родственной связи: «Граф Александр Григорьевич Строганов с душевным прискорбием извещает о кончине Идалии Григорьевны Полетики. Вынос тела последует в пятницу, 30 ноября, в 10 часов утра на Старое кладбище»{1090}.
Не прожив и года после кончины Идалии, 2 августа 1891 года умер и сам 95-летний генерал А. Г. Строганов, предварительно велев уничтожить огромный семейный архив.
Внучка Пушкина, дочь Натальи Меренберг и принца Николая Вильгельма Нассауского — 22-летняя «красавица Софья» (1868–1927), вышла замуж за 29-летнего внука Николая I — великого князя Михаила Михайловича Романова (1861–1929), которого в семье называли «Миш-Мишем». Королева Великобритании Виктория пожаловала новобрачной и ее потомству титул графов де Торби. (Еще один морганатический брак по линии младшей дочери Поэта, то есть брак, подчеркивающий неравенство происхождения супругов и не дающий права престолонаследия.)
Негодованию русского царя Александра III не было предела, ибо, по его мнению, поступок двоюродного брата Михаила являлся противозаконным. Поэтому его телеграмма великому герцогу Люксембургскому и его младшему брату, отцу невесты — принцу Нассаускому, гласила:
«Этот брак, заключенный наперекор законам нашей страны, требующим моего предварительного согласия, будет рассматриваться в России как недействительный и не имевший места»{1091}.
На что герцог Адольф ответил:
«Я осуждаю в высшей степени поведение моего брата и полностью разделяю мнение вашего величества»{1092}.
Неожиданный поворот событий навсегда лишил внучку Пушкина права вернуться в Россию. Таким образом, если Поэт по воле императора Николая I не имел возможности покинуть пределы Отечества, то его внучка Софья Меренберг, наоборот, по воле внука Николая I — Александра III, была лишена права жить на Родине. — Вот цена царского родства для потомков Поэта!
Великий князь Михаил Михайлович со своей избранницей никогда не переступил порога выстроенного для него архитектором Максимилианом Месмахером дворца на Адмиралтейской набережной[219]. Они сами распорядились своей судьбой и никогда не вернулись в Россию…
217
На самом деле Елизавета Александровна Полетика в 1850 г. вышла замуж за Николая Александровича Мордвинова (1827–1884). 11 мая 1854 г. она родила дочь Машу и 30 мая умерла. Ей было всего 22 года.
218
Старшая дочь Николая I — Мария (1819–1876), летом 1839 г. вышла замуж за герцога Максимилиана Лейхтенбергского (1817–1852), «красивого малого, кутилу и игрока, который, чтобы пользоваться большей свободой в собственном разврате, постарался деморализовать свою молодую жену»{1346}, как писала о нем А. Ф. Тютчева.
Свадебным подарком императора своей любимице-дочери стал возведенный по его приказу в 1839–1844 гг. архитектором Генрихом Штакеншнейдером (1802–1865) на Исаакиевской площади дворец для молодоженов, который стал именоваться Мариинским.
В 1852 г. Мария Николаевна овдовела, оставшись с шестью детьми на руках (первенец умер вскоре после рождения). После смерти Максимилиана Лейхтенбергского указом Николая I дети герцога стали называться князьями Романовскими и получили титулы Императорских Высочеств. Осенью 1854 г. великая княгиня Мария Николаевна вышла замуж за графа Григория Строганова (1823–1878), старшего сына Александра Григорьевича Строганова и Натальи Викторовны, урожденной Кочубей.
По поводу этого брака П. В. Долгоруков писал: «Муж ее, граф Григорий Александрович Строганов, умный, честный и вполне благородный человек. Положение его весьма затруднительное, и он держится в нем с большим тактом. Преданность свою Марии Николаевне он доказал самою свадьбою с нею, которая совершена была в тайне, в последние месяцы жизни Николая Павловича, и могла повести Строганова в Сибирь.
Помолвка их произошла летом в 1854 году в Гостилицах, имении Татьяны Борисовны Потемкиной, которая потом на упреки своих приятельниц отвечала, что полагала совершить этим богоугодное дело, потому что темперамент Марии Николаевны не позволяет ей обходиться без мужа, не впадая в грех. Венчание происходило в домовой церкви Марии Николаевны, в ее дворце. Священник этой церкви на просьбу великой княгини обвенчать ее отвечал, что не может этого сделать без разрешения духовника царской фамилии, протопресвитера всех придворных церквей Василия Борисовича Бажанова. Это был отказ, но ловкий священник, отказываясь от действия, которое, если бы о нем проведал Николай Павлович, могло бы повести его в Сибирь или под белый ремень, принес великой княгине ключ от церкви и сказал: „Это церковь вашего высочества. Вы можете пригласить любого священника для совершения треб, а меня извольте предуведомить, я на это время скажусь больным“. Так и было сделано. Венчал великую княгиню осенью 1854 года священник церкви села Гостилиц, который немедленно вслед за тем подал в отставку и ныне живет в доме Татьяны Борисовны Потемкиной в Большой Миллионной, получая пенсию от великой княгини. Свидетелями при свадьбе были: князь Василий Андреевич Долгоруков и граф Михаил Юрьевич Виельгорский. Великая княгиня предлагала сперва графу Матвею Юрьевичу Виельгорскому, состоявшему в то время при ее особе, присутствовать при ее свадьбе, но граф Матвей Юрьевич, человек ловкий, отвечал ей: „Ваше высочество, я назначен (с 1839 г. — Авт.) от государя состоять при вашей особе и управлять вашим двором; если я решусь на такой поступок, то государь, если узнает, прогневается сильно, и я понесу страшную ответственность. Пригласить лучше моего брата: он всем известен, как человек весьма рассеянный, и если произойдет беда, то все можно будет свалить на его рассеянность“»{1347}.
Фрейлина императрицы Марии Александровны, дочь поэта Ф. И. Тютчева — Анна, оставила записи в своем дневнике:
«Суббота, 1 апреля <1855> …Другое дело, о котором мне говорили с просьбой также не разглашать, это тайный брак великой княгини Марии Николаевны с графом Строгановым. Бракосочетание состоялось год тому назад с ведома и с согласия теперешнего императора (Александра И. — Авт.), в то время наследника. Великая княгиня имела связь с графом Строгановым еще при жизни своего мужа, герцога Лейхтенбергского. Несмотря на всю легкость нравов, в которой ее обвиняет общественное мнение, ее, по-видимому, очень тяготила фальшивость ее положения, и после смерти герцога она захотела освятить свои отношения браком, что представляло большие затруднения, так как император Николай никогда не дал бы своего согласия на союз дочери с одним из своих подданных, и, если бы он знал, как обстояло дело, он, вероятно, отправил бы Строганова на Кавказ, а дочь свою заключил бы в монастырь. Поэтому бракосочетание состоялось в величайшей тайне в домовой церкви Потемкиной; в дело были посвящены только цесаревич и цесаревна. Теперь, говорят, об этом узнала императрица-мать; огорчение ее по этому поводу было так велико, что она выразила его в следующих словах, очень резких для такой доброй женщины: „Я думала, что со смертью императора я испытала горе в его самой горькой форме; теперь я знаю, что может быть горе еще более жестокое — это быть обманутой своими детьми“. <…>
11 июня <1855> …Брак великой княгини Марии Николаевны с графом Строгановым, сделавшийся почти официальным, также вызывает много толков…»{1348}.
Следует заметить, что семейства Строгановых и Виельгорских были связаны не только многолетней светской привязанностью, но и в некотором смысле родством: младший из братьев Виельгорских — Матвей Юрьевич (1794–1866), был страстно влюблен в сводную сестру Идалии Полетики. «В молодости (в 1820 г.) граф Матвей Юрьевич был помолвлен с баронессой Еленой Григорьевной Строгановой, но вскоре после помолвки заболел и брак расстроился, что вызвало много толков в петербургском обществе. Невеста его впоследствии вышла замуж за И. Д. Черткова, а граф Виельгорский остался холостяком. Скончался он в Ницце»{1349}.
«Брат моего тестя, граф Матвей Юрьевич, далеко был не схож характером с своим братом; он был также человек очень ученый, умный и добрый, но гораздо сдержаннее и серьезнее своего брата; его неудавшаяся свадьба с графиней Строгановой осталась навсегда загадкой для всех близко знавших его людей»{1350}, — писал впоследствии граф В. А. Соллогуб.
Елена Григорьевна, урожденная Строганова, (род. 11.II.1800), умерла 25 июня 1832 г., при рождении дочери Софьи, будучи совсем молодой, оставив на руках мужа — Ивана Дмитриевича Черткова — новорожденного младенца, судьба которого также была трагична: 31 июля 1837 г. его не стало.
В 1921 г. Екатерина Александровна Арапова (1900–1991), дочь А. В. Арапова и А. А. Панчулидзевой, после смерти в 1919 г. своего первого мужа князя Б. А. Чавчавадзе вышла замуж за потомка Марии Лейхтенбергской — герцога Дмитрия Георгиевича Лейхтенбергского, князя Романовского (1898–1972), который доводился праправнуком Николаю I.
219
Современный адрес — Адмиралтейская набережная, д. 8. Дворец построен в 1884–1888 гг.