Страница 4 из 43
Ученики перестают уговаривать его: успокоились, сказав: да будет воля Господня (Деян. 21:14).
Прибытие Павла в Иерусалим. Апостол Иаков советует Павлу, в надежде сближения с иудеями, принять участие в исполнении обрядов закона Моисеева.
Иудеи при виде Павла в их храме приходят в неудержимую ярость. Мгновенно волнение охватывает весь город: что весь Иерусалим возмутился (Деян. 21: 31). С криками и побоями разъяренная толпа устремляется на Павла и влечет его на казнь. Начальник войска освобождает его из рук черни, приказывает заковать в цепи и отвести в крепость.
При входе в крепость Павел испрашивает позволение говорить народу.
Глава XXII. Павел, стоя на лестнице, дал знак рукою народу; и, когда сделалось глубокое молчание, начал говорить на еврейском языке так (Деян. 21: 40): выслушайте теперь мое оправдание перед вами (Деян. 22: 1).
В кратких чертах он воспроизводит перед ними историю всей своей жизни: как был он строгим ревнителем закона Моисеева и жестоко, безжалостно гнал последователей Христа, как на пути его в Дамаск чудное видение отверзло его душевные очи, и он тут же сам призвал имя Того Иисуса, Которого гнал, как, наконец, стоя на молитве в храме Иерусалимском, он пришел в исступление: и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне… И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам(Деян. 22: 18,21).
Иудеи прерывают его слово с яростными криками.
Начальник воинов повелевает предать его бичеванию, но узнав, что он римский гражданин, отменяет казнь и, созвав весь синедрион, выводит Павла на суд.
Глава XXIII. Павел, устремив взор на синедрион, сказал: мужи братия! я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня… Я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят (Деян. 23: 1, 6).
Ожесточенная распря между фарисеями и саддукеями.
Начальник воинов опасается, чтобы саддукеи не растерзали Павла.
Павла уводят обратно в крепость.
Видение Павла. В следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме (Деян. 23: 11).
Тайный заговор иудеев убить Павла на пути из крепости в синедрион.
Ночью под сильной охраной конных и пеших воинов Павла ведут в Кесарию к правителю Феликсу.
Глава XXIV. Обвинители Павла также спешат в Кесарию.
Павел на суде перед правителем Феликсом.
Оправдательная речь Павла производит видимо глубокое впечатление на правителя Феликса.
Он откладывает решение дела.
Однако в угоду иудеям содержит Павла в узах еще два года.
Глава XXV. Преемник Феликса, правитель Фест.
Снова первосвященники иудейские требуют суда над Павлом с тем, чтобы его привели из Кесарии в Иерусалим. Павел сказал: я стою перед судом кесаревым, где мне и следует быть судиму. Иудеев я ничем не обидел (Деян. 25: 10).
Тогда Фест решает отправить его в Рим: ты потребовал суда кесарева, к кесарю и отправишься (Деян. 25: 12).
Торжественный прием царя Агриппы и царицы Вереники.
Фест сообщает им о деле Павла. На другой день, когда Агриппа и Вереника пришли с великою пышностью и вошли в судебную палату… по приказанию Феста приведен был Павел (Деян. 25: 23).
Глава XXVI. Речь Павла к царю Агриппе. Он выясняет причины гонения на него иудеев: И ныне я стою перед судом за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам (Деян. 26: 6), указывает на видения и откровения, которыми был призван на великое служение свое: "…Я теперь посылаю тебя открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освященными"(Деян. 26: 17, 18).
Агриппа слушает Павла с глубоким, сосредоточенным вниманием. Агриппа сказал Павлу: ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином (Деян. 26: 28).
Царь и все слушавшие оправдательную речь Павла находят, что он ничего достойного смерти или уз не сделал.
Царь своей властью освободить его не может, так как Павел уже потребовал суда у кесаря.
Глава XXVII. Павел поручен с другими узниками сотнику Юлию и отплывает в Италию.
Противный ветер.
Страшная буря, страх и ужас спутников Павла.
Павел ободряет их, говоря, что из них никто не погибнет: Ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь и сказал: "не бойся, Павел! тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою"(Деян. 27: 23, 24).
Глава XXVIII. Корабль попадает на мель.
Все спасаются на берегу острова Мелита (Мальты).
Жители встречают сострадательно и дружелюбно.
Укушение ехидны не причиняет вреда Павлу, жители воображают, что он бог.
Исцеление Публия и многих других от разных недугов.
Признательность жителей острова.
Прибытие Павла в Рим.
Тамошние братья, услышав о нас, вышли нам навстречу… Увидев их, Павел возблагодарил Бога и ободрился (Деян. 28: 15).
Павлу дозволяют жить особо от других узников.
Он созывает знатных иудеев, живущих в Риме, объясняет им, почему он искал суда кесаря.
Иудеи изъявляют желание слышать от самого Павла о его учении, которое везде возбуждает столько споров.
Одни принимают это учение, другие не верят ему и уходят.
Последнее слово Павла к иудеям: хорошо Дух Святый сказал отцам нашим через пророка Исайю: пойди к народу сему и скажи: слухом услышите, и не уразумеете, и очами смотреть будете, и не увидите. Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их. Итак да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам: они и услышат (Деян. 28: 25 — 28).
Апостол Павел два года открыто проповедовал в Риме слово Божие, и принимал всех, приходивших к нему(Деян. 26: 30).
I. Рим
Первое гонение. Святые первоверховные апостолы Петр и Павел
Когда апостолы Христовы явились в мире с проповедью Евангелия, люди языческого мира, сидевшие во тьме, впервые увидели свет велий (Ис. 9: 2; Мф. 4: 16) и услышали слово истины и спасения.
Весь известный тогда мир был под властью Рима, но ни в народе, ни в правителях его не было веры, а без веры человечество развращается и гибнет. Правда, все большие города Римской империи были наполнены великолепными храмами, посвященными ложным богам, всюду возвышались художественные их статуи и приносились жертвы, но люди ученые и образованные перестали уже верить богам своим, а для простого народа обряды служения этим богам служили только зрелищем, не давая никакого утешения и никакой надежды. Но как человек не может быть без всякой веры, то вместо веры истинной распространились суеверия всякого рода. Вся жизнь римлян была полна обрядов, совершаемых из суеверного страха перед таинственными враждебными силами, заклинаний, гаданий и волшебств. Жрецы, совершавшие все эти обряды, сами в них не верили, но прилежно совершали их, обманывая народ. При всем том языческая религия почиталась государственной и поддерживалась государством; с падением веры в идолов число их не только не уменьшилось, но еще умножалось теми ложными богами, которых приносили с собой в Рим покоренные народы. Раболепный страх перед императорами довел до обоготворения злодеев, сменявшихся на троне: в честь Тиверия и Калигулы воздвигались алтари, возносились жертвы, курился фимиам, и совершение обряда в честь них считалось свидетельством верности и любви к отечеству, а уклонение от того — изменой.
Рим обогатился награбленными от всех покоренных народов сокровищами; но эти сокровища не обращались на пользу народную и не составляли народного богатства. Они послужили лишь к непомерному обогащению правителей и знатных сановников, распространяя повсюду жадность к приобретению новых богатств от народного угнетения, чрезвычайную роскошь и всеобщий разврат. С умножением роскоши и разврата распространилась жестокость в народах и страсть к зрелищам, возбуждающим страсти. Любимым народным зрелищем стали гладиаторские игры, на которых борцы бились друг с другом насмерть и дикие звери терзали людей, брошенных им на съедение, или театральные представления, на которых выставлялись на вид самые безнравственные действия и отвратительные пороки. Рабы, в бесчисленном множестве собранные со всех концов мира, несли на себе весь труд в общественной жизни и в домашнем быту владельцев. Будучи людьми, имея, подобно всем, бессмертную душу, нередко образование и художество, они считались не за людей, а за вещь, не имели никаких прав и состояли на полной воле — жизни, терзания и смерти — у бесчеловечных и развратных господ своих.