Красный павильон

— В красной спальне, господин. Дверь была заперта изнутри. Магистрату Ло пришлось сломать дверь, чтобы открыть ее.

— Да, я заметил, что замок новый. Что ж, поскольку ключ был с внутренней стороны, а единственное окно забрано железными прутьями, расстояние между которыми не более пяди, мы, по крайней мере, можем быть уверенными, что не было вмешательства извне. Каким именно образом академик покончил с собой?

— Он перерезал вену на шее своим собственным кинжалом, — произнес Фенг Дэй. — Вот как это случилось: академик обедал один на веранде, затем он пошел в комнату, чтобы разобрать свои бумаги, как он сказал слуге, подававшему еду. Он добавил, что не хочет, чтобы его беспокоили. Через несколько часов, однако, слуга вспомнил, что он забыл принести чайную корзину. Когда он постучал в дверь Красной комнаты, ответа не было. Он вышел на веранду посмотреть через окно и проверить лег ли академик уже спать. Тогда он увидел его, лежащим на спине у кровати, а его грудь была залита кровью.

Слуга немедленно предупредил хозяина, и тот бросился сообщить мне. Мы вместе пошли в гостиницу, где остановился магистрат Ло, и мы с ним и его людьми проследовали в гостиницу «Вечное Блаженство». Магистрат приказал взломать дверь. Тело было переправлено в Таоистский храм на другом конце Острова, и там, той же ночью, произвели вскрытие.

— Выяснилось что-нибудь особенное? — спросил судья Ди.

— Нет, господин. То есть, да. Я вспомнил теперь, что на лице и руках академика было несколько тонких длинных царапин непонятного происхождения. Ну, магистрат Ло немедленно отправил специального человека с сообщением к отцу академика, знаменитому Цензору Империи, доктору Ли Вей-джингу, который отошел от дел и живет в своем имении в горах, в шести милях к северу отсюда. Человек вернулся с дядей покойного, так как сам доктор Ли вот уже несколько месяцев, как тяжело болен. Тело положили в гроб, и дядя забрал его для похорон на семейном кладбище.

— Кто же была та куртизанка, в которую академик так страстно влюбился? — спросил судья.

Снова наступило неловкое молчание. Фенг прочистил горло и ответил с несчастным видом:

— Это была Осенняя Луна, господин. «Королева Цветов» этого года.

Судья Ди вздохнул. Таким образом все получалось именно так, как он и боялся.

— Академик не оставил ей никакой записки, как это обычно делают разочарованные любовники, — быстро добавил Фенг, — но мы обнаружили, что он нарисовал два кольца на верхнем листе бумаг, которые лежали у него на столе. Снизу он трижды написал имя «Осенняя Луна». Поэтому магистрат вызвал ее, и она с готовностью подтвердила, что академик влюбился в нее. Он предлагал выкупить ее, но она отказалась.

— Я встретил ее случайно сегодня вечером, — холодно сказал судья. — Казалось, что она даже в некотором роде гордится тем, что из-за нее люди совершают самоубийства. Я решил, что она испорченная, бессердечная женщина. Поскольку ее присутствие здесь, сегодня ночью…

— Я надеюсь, — быстро сказал Тао Пен-тэ, — что Ваша Честь любезно согласится рассматривать ее отношение ко всему этому с учетом местных особенностей. Если из-за куртизанки некто кончает самоубийством, особенно, если это известный человек, ее слава сильно возрастает. Такие дела обсуждаются повсюду в провинции; это привлекает новых покровителей, чье болезненное любопытство…

— Это прискорбно, независимо от того, как рассматривать этот случай! — сердито перебил его судья.

Слуга принес большое блюдо с жареной уткой. Судья попробовал ее и должен был признать, что она действительно была великолепна. По крайней мере в этом его друг Ло не обманул его.

В комнату вошли три молодые девушки и поклонились. Одна несла гитару, вторая — маленький ручной барабанчик. Пока они усаживались на маленькие табуретки у стены, третья, привлекательная девушка с приятным лицом, подошла к столу и налила вино. Фенг представил ее как куртизанку по имени Серебряная Фея, ученицу Осенней Луны.

Поэт Киа Ю-по, который был необыкновенно молчалив, теперь, казалось, оживился. Он обменялся с Серебряной Феей несколькими шутливыми фразами и завел разговор с судьей о древних балладах. Девушка с гитарой ударила по струнам и начала играть веселую мелодию. Ее партнерша отмечала ритм, ударяя ладонью в барабанчик. Как раз, когда мелодия закончилась, судья Ди услышал, как антиквар сердито спрашивал:

— Почему ты так стыдлива, девочка моя?

Он увидел, как Серебряная Фея, вспыхнув, пыталась ускользнуть от старика, который просунул свою руку глубоко в ее широкий рукав.

— Еще очень рано, господин Вен! — резко сказал молодой поэт.

Когда Вен быстро убрал руку, Фенг Дэй сказал девушке:

— Серебряная Фея, налей полную чашу господину Киа! И будь с ним подобрее, скоро закончится его веселая холостяцкая жизнь. — При этом он добавил судье Ди:

— Счастлив сообщить вам, господин, что через несколько дней господин Тао Пен-тэ, в качестве посредника, объявит здесь об обручении господина Киа Ю-по и моей единственной дочери Нефритовое Кольцо.

— Давайте выпьем за это! — весело воскликнул Тао Пен-тэ.

Судья Ди уже был готов поздравить молодого поэта, но вдруг запнулся. Он с испугом взглянул на высокую женщину, которая с видом хозяйки появилась в дверях.

Она была одета в пышный наряд из фиолетовой парчи, расшитой золотыми птицами и цветами, с высоким воротником и длинными волочащимися рукавами. Широкий пурпурный пояс туго стягивал ее посередине, выгодно подчеркивая ее тонкую талию и пышную грудь. Ее волосы были зачесаны вверх высоким пучком, из которого торчали длинные золотые заколки с бриллиантовыми головками. Ее гладкое круглое лицо было тщательно напудрено и нарумянено, а в маленьких, изящных ушах висели длинные подвески из резного зеленого нефрита.

Фенг бурно приветствовал ее. Она сделала небрежный поклон и, быстро осмотрев стол и нахмурившись, спросила его:

— Как, разве магистрат Ло еще не прибыл?

Фенг поспешно объяснил ей, что магистрат Ло был вынужден неожиданно покинуть Остров, но что Его Превосходительство Ди, магистрат соседнего округа, представляет его здесь. Он пригласил ее сесть на стул, стоящий рядом со стулом судьи. Поскольку она здесь, подумалось судье Ди, он мог бы заодно наладить с ней хорошие отношения и получить какие-нибудь сведения об умершем академике. Поэтому он весело сказал:

— Ну вот, теперь нас официально представили! Мне положительно везет сегодня!

Осенняя Луна бросила на него холодный взгляд.

— Наполни мою чашу! — резко сказала она Серебряной Фее. Когда пухленькая девушка повиновалась, Королева Цветов опустошила чашу одним длинным глотком и сразу же снова наполнила ее. Затем она небрежно спросила судью:

— Магистрат Ло ничего для меня не передавал?

— Он поручил мне передать его искренние извинения всем присутствующим, — ответил судья Ди, несколько удивленно, — без сомнения, это относилось и к вам.

Она ничего не ответила, но некоторое время молча рассматривала свою чашу с вином, недовольно изогнув красивые брови. Судья заметил, что четверо остальных уставились на нее с беспокойством. Внезапно она подняла голову и закричала на двух девушек-музыкантш:

— Что вы сидите тут, как дурочки, вы двое! Играйте что-нибудь! Вы для этого здесь и находитесь!

Когда две испуганные девушки начали играть, Королева Цветов снова залпом опустошила чашу. С любопытством разглядывая свою соседку, судья Ди заметил, что жесткие линии у ее рта углубились: очевидно, что она была в отвратительном настроении. Она подняла глаза и бросила изучающий взгляд на Фенга. Он отвел взгляд и быстро завел беседу с Тао Пен-тэ.

Вдруг судья понял. На веранде она говорила ему, что собирается стать женой магистрата, который был и поэтом и человеком состоятельным. А магистрат был и поэтом и, говорят, обладал значительным личным состоянием. Очевидно, этим завидным женихом и был его влюбчивый коллега, который во время расследования самоубийства увлекся Королевой Цветов и в какой-то момент, забывшись, опрометчиво обещал, что выкупит ее и женится на ней. Это объясняет его торопливый, почти тайный отъезд. Поистине неотложное официальное дело! Добродушный магистрат, должно быть, вскоре обнаружил, что он выбрал в качестве партнерши честолюбивую жестокую женщину, которая не колеблясь будет оказывать на него давление, используя то обстоятельство, что он позволил себе интимную связь с важной свидетельницей в судебном разбирательстве. Неудивительно, что он жаждал покинуть Остров! Но этот круглый дурак оставил его, своего коллегу, в крайне затруднительном положении. Конечно, Фенг и все остальные знали все о безрассудной страсти Ло, поэтому и пригласили Осеннюю Луну. Возможно, обед специально устраивали, чтобы отметить выкуп девушки магистратом Ло. Отсюда их испуг, когда они осознали, что Ло улизнул. Они, должно быть, поняли также, что Ло попросту обвел его вокруг пальца и, вероятно, они принимают его, — торжественно возведенного в звание Советника трибунала, за полного дурака. Что ж, ему придется здорово выкручиваться.