Страница 7 из 24
Тут, заметив, что Гитлер опять закипает, Гальдер плавно перевел разговор в другое русло:
— Поэтому вместо того, чтобы вмешиваться в, стратегически уже проигранную, африканскую кампанию, нам следует сконцентрироваться на том, чтобы сорвать дальнейшие планы противника.
Гитлер, уже собиравшийся снова прервать докладчика, сдержал себя и продолжил слушать.
— Для этого нам нужно сосредоточить в Западной Европе достаточно мощную и мобильную группировку, способную оперативно реагировать на вторжение англо-американских войск, где бы оно ни произошло. Существующее ныне положение, при котором штаб ОКХ практически не имеет резервов и вынужден постоянно заниматься перегруппировкой войск между различными театрами военных действий, является более нетерпимым. Лучше всего для формирования стратегического резерва использовать наиболее боеспособные дивизии с богатым боевым опытом, снятые с востока. Аналогичным образом следует усилить нашу западноевропейскую авиагруппировку. Эти мероприятия можно осуществить сравнительно быстро и без существенных материальных затрат. В среднесрочной же перспективе следует обратить внимание на строительство укреплений, а также на реформирование структуры сухопутных сил, в соответствии с новыми задачами.
— Поясните.
— До сих пор наша армия вынуждена была оперировать на огромной территории с враждебным населением. Как следствие, для охраны коммуникаций и тыловых объектов, дорожного строительства и прочих вспомогательных задач были задействованы весьма значительные силы. В частности, сформированные специально для восточной кампании охранные дивизии, количество которых постепенно возрастало. Теперь, в связи с изменением ситуации, надобность в этих соединениях отпала, и они могут быть расформированы, также как и значительная часть охранных батальонов, использовавшихся нами на Востоке и Балканах. Железнодорожные, инженерно-строительные и прочие части обеспечения также могут быть существенно сокращены, а их функции переложены на гражданскую оккупационную администрацию.
В связи с начавшейся переброской полевых армий с востока, могут быть расформированы многие крепостные батальоны, составляющие сейчас гарнизон «Атлантического вала». Расформировать следует и стационарные пехотные дивизии, а также дивизии 15-й волны, обладающие ограниченной боеспособностью. Создание этих соединений было временной мерой, призванной обеспечить наше военной присутствие в Европе, на время кампании в Советском Союзе. В целом, штаб ОКХ считает целесообразным расформировать 39 дивизий и большое количество более мелких частей, общей численностью около миллиона человек. Высвободившийся личный состав старших возрастов при этом может быть возвращен в промышленность, а остальные — послужат пополнением для частей с более высоким уровнем боеспособности.
— Насколько я понимаю, это сможет существенно повысить боеспособность наших частей первой линии, и несколько уменьшит давление на службу снабжения. Возвращение некоторого количества людей в промышленность не может не порадовать наше министерство вооружений и боеприпасов, равно как и все остальные гражданские министерства. Но какое это имеет отношение к событиям в Африке?
— Самое прямое, мой фюрер. Англо-американские союзники, обладая превосходством на море и стратегической инициативой на западном направлении, уже сейчас, не дожидаясь ликвидации блокированного тунисского плацдарма, могут осуществить вторжение на Сицилию, Сардинию, в южную Италию или Грецию. Также нельзя исключать и возможность десантной операции в Норвегии, хотя это и менее вероятно. В перспективе непосредственная угроза вторжения нависнет также над атлантическим и средиземноморским побережьем Франции.
Учитывая протяженность пригодного для вторжения побережья, слабость наших союзников и необходимость оставить довольно значительные контингенты для контроля наших восточных протекторатов, Германия просто не в состоянии прикрыть все эти направления достаточным количеством войск. Следовательно, нам остается полагаться только на достоверность наших разведданных о планах противника. Но практика показывает, что с достаточной точностью намерения врага удается вскрыть лишь непосредственно перед вторжением, когда признаки, указывающие на место и время наступления, становятся слишком масштабными и вражеские средства маскировки и дезинформации становятся недостаточно эффективными. Это сводит к минимуму время для организации противодействия, остающееся в нашем распоряжении.
В таких условиях наши контрмеры будут эффективны лишь в одном случае — если мобильность наших войск будет позволять им достаточно оперативно выдвигаться в угрожаемые районы, а их ударная мощь обеспечит ликвидацию десантов или, по крайней мере, замедлит их продвижение и даст возможность заблокировать плацдарм. Означенным требованиям отвечают в первую очередь танковые и моторизованные дивизии, на всемерное усиление и увеличение численности которых и следует обратить внимание.
— Вы хотите посадить за забором «Атлантического вала» злую собаку в виде нескольких танковых армий, которая будет бросаться на каждого, кто сделает в заборе дыру и попытается в нее пролезть, не так ли, Гальдер?
Генерал-полковник, хоть внутренне и покоробился от такого сравнения, вежливо кивнул:
— Абсолютно верно, мой фюрер. Ибо статичная оборона, опирающаяся лишь на мощь укреплений, никогда не бывает успешна, если не подкреплена маневром резервов.
— Но это значит, что мы, перейдя к стратегической обороне, добровольно отдаем инициативу в руки противника!
— Увы, мой фюрер, пока что ничего другого нам не остается. Армии нужна передышка — последствия потерь, понесенных на востоке, еще не ликвидированы. К тому же, состояние наших военно-морских сил, как уверяет штаб ОКМ, не позволяет нам самим вторгнуться в жизненно-важные для противника районы. Единственная точка, в которой наши войска сейчас находятся в непосредственном соприкосновении с противником, это северный Иран. Но этот регион настолько удален от наших баз снабжения, а ведущие туда коммуникации имеют настолько малую пропускную способность, что развертывание там достаточно мощной группировки не представляется возможным. Действующий там, в настоящий момент XLIX горнострелковый корпус генерала Ланца вполне справляется с задачей защиты дальних подступов к Баку. Решительное же наступление из Азербайджана в район Персидского залива представляется в данный момент трудноосуществимым, в первую очередь по соображениям снабжения.
— Редер! А вы что молчите?
— Увы, мой фюрер, но флот действительно не в состоянии обеспечить переброску в Африку и последующее снабжение крупного армейского контингента. К тому же, данный морской театр по договоренности является зоной ответственности французского и итальянского флотов.
— Герман?
Однако на этот раз даже верный Геринг предпочел не выбиваться из общего строя, переглянувшись с Ешоннеком — начальником штаба ОКЛ, он довольно вяло произнес:
— Люфтваффе готово организовать бомбардировку североафриканских портов с итальянских авиабаз, а также выделить истребители для прикрытия конвоев и зенитные орудия для организации ПВО портов наших союзников. Но парашютные части сейчас находятся в стадии переформирования и не готовы к масштабным операциям. Можно организовать воздушный мост между Сицилией и Тунисом, но поскольку большинство транспортных самолетов сейчас задействовано на перебазировании авиачастей с востока…
Гитлер недовольно сжал губы — все как сговорились! Вмешиваться в африканские дела не хочет никто. НИКТО! Такого на его памяти еще не было…
Что ж, быть по сему. В конце концов, это ведь не немецкая земля. Пока не немецкая.
* * *
Гейдрих небрежно швырнул фуражку на стол и вальяжно развалился в кресле — в конце долгого дня можно и расслабиться. И подумать.
То, что Гитлер согласился не лезть в Африку, было неожиданно. Мягко говоря. Особенно учитывая крайне болезненное отношения фюрера к любым оставлениям территории, а также весьма настойчивые просьбы о помощи, исходящие от Муссолини и Пэтена… Можно было бы смело назвать это чудом, если бы не одно но. И Гейдрих даже догадывался какое.