Взаимная ошибка

— Что тебе на это скажет Луиджи?

Луиджи Карреро был очередным любовником Глории, и он в самом деле имел кое-какие основания для недовольства ею, но на вопрос Люка она лишь тихо рассмеялась.

— Ах, милый, что тебе до него? Надеюсь, ты не ревнуешь? — И она испытующе взглянула ему в глаза.

Он не ревновал, и Глория огорченно вздохнула. Она еще не оставила надежды заполучить его в свою постель. Люку не нравились щелкающие со всех сторон затворы фотокамер, но он ничего не мог поделать. А, впрочем, какая разница? Одной фотографией больше, одной меньше: в последнее время он и без того непрестанно мелькал на страницах желтой прессы, без конца давая папарацци поводы для дурацких домыслов.

Они с Глорией чинно, под руку, будто давно женатая пара, пошли к выходу, причем она прижалась щекой к его плечу, изображая соскучившуюся по мужу женушку. Люка ее актерство изрядно раздражало, но он терпел. Еще не время открывать карты. Она была ему нужна для одного щекотливого неотложного дельца.

Приехав с ним в отель «Джойс», Глория неохотно распрощалась, ей надо было ехать к своему стилисту, чтобы достойно выглядеть вечером, и Люк с вздохом облегчения остался один. Пустое кокетство кинозвезды его изрядно утомило.

Его снова поселили в привычном люксе, и он с гневом, смешанным с сожалением, посмотрел на кресло, в котором в ту памятную ночь сидела Джейн Кендал и говорила такие правильные речи. Интересно, она и теперь так же думает или жизнь все-таки внесла свои коррективы в ее благородные намерения?

Подходил вечер, и Люк принялся готовиться. Делал он это с тем же рвением, с каким юная девица в первый раз собирается на свидание. В очередной раз переменив рубашку и бросив на кресло невесть какую по счету бабочку, он всерьез разозлился на свою смешную нервозность и надел то, что попалось под руку.

Зазвонил сотовый, и в трубке раздался воркующий голос Глории:

— Милый, я жду тебя внизу!

Люк собирался взять такси, чтобы не зависеть от капризов избалованной дамочки, но делать было нечего — он спустился, чуть скривив от недовольства чувственный рот.

Приехав в дом Олбени, Люк удивился отсутствию помпезности и внешнего шика. Было просторно, уютно, но не более. Занятые в фильме актеры уже разгуливали по широкой террасе, держа в руках обязательные бокалы с напитками. Хартли с подругой среди них не было. Люк подождал еще немного, но они не появились. На лбу у него выступил холодный пот. Если они не придут, то для чего тогда он здесь?

Люк уже хотел спросить о них у хозяина, стоящего рядом с ними и из вежливости выслушивающего фантасмагорические прожекты Глории, когда краем глаза заметил движение возле входа. Обернувшийся на шум Олбени заметил:

— А вот и наша восходящая звезда. Макс Хартли сыграл очень даже неплохо. Возможно, я приглашу его и в свой следующий фильм. У парня большой потенциал.

Чуть прищурившись, чтобы не выдать своей страстной заинтересованности, Люк тоже повернулся и с затаенным вздохом облегчения уставился на спутницу Хартли. На сей раз Джейн была в прекрасно сидящем на ней серебристом платье, вполне соответствовавшем смокингу Макса. Это не понравилось Люку, так как говорило о том, что Хартли ценит свою подругу куда больше, чем бы ему, Люку, хотелось. Нуда ладно, у него еще есть в рукаве припрятанные козыри.

Выждав для приличия некоторое время, он извинился перед недовольной Глорией, отошел от нее и пригласил на танец Джейн. Они медленно кружились в вальсе, который кроме них танцевали еще три пары. Он пристально разглядывал ее лицо, отмечая на нем следы усталости, а она неловко ежилась под этим бесцеремонным взглядом.

— Ну как, ты не переменила свое мнение? — Он изо всех сил старался придать своему голосу небрежную снисходительность, но тот все равно подозрительно дрогнул.

Джейн вскинула на него недоуменный взгляд.

— Нет, конечно. С чего бы это? Кстати, чтобы вы знали: Макс получил достойный гонорар, и я больше не работаю. Я учусь. В лос-анджелесском технологическом колледже.

В ее голосе звучала такая горделивая радость, что Люк мысленно застонал. Как ему хотелось, чтобы она передумала и ему не пришлось прибегать к тому плану, что вызрел у него бессонными ночами! Он молча наклонил голову набок, скрывая свое разочарование.

— Ну что ж. Как говорится, вольному воля… — С этими словами он отвел ее обратно, поклонился и направился к Глории.

Та мило болтала с одним из актеров, но оставила его на полуслове, едва рядом появился Брэтт.

— Что это с тобой? — спросила она, отведя его в сторонку. — Ты смотрел на эту дурочку таким взглядом, будто съесть хотел, причем без соли. С ума ты, что ли, сошел?

Он невесело усмехнулся, принимая ее упрек.

— Ага. Почти. И хочу, чтобы ты мне помогла.

Его голос звучал с таким напором, что Глория, осторожно оглянувшись по сторонам, испуганно прошептала:

— В чем я должна тебе помочь?

Люк откровенно предложил:

— Уведи этого парня, Макса Хартли.

— Как увести? Куда? — От изумления у нее некрасиво выпучились большие глаза, делая ее похожей на удивленную сову.

— Ну, отбей его у этой девчонки. Только и всего. Для тебя ведь это не проблема.

Глория гордо выпрямила спину.

— Так вот для чего я тебе нужна?! Не выйдет! Я в такие игры не играю!

Люк только усмехнулся в ответ на эту демонстрацию добропорядочности и независимости.

— А ты не помнишь, что должна мне кое-что?

Это было сказано с достаточной долей категоричности, и Глория притихла, с досадой закусив нижнюю губу. Десять лет назад, в самом начале ее карьеры, Люк Брэтт, поддавшись на уговоры ее тогдашнего дружка, вместе с которым учился в Гарварде, спонсировал фильм с ее участием. Фильм не удался, но не был таким уж бесполезным: именно в нем ее заметили серьезные продюсеры — и после его проката, пусть и провалившегося, ее дела пошли в гору. Но у Люка остались подписанные ею векселя, на которые за прошедшие годы наросли изрядные проценты. Глория прекрасно понимала: стоит лишь ему предъявить их к оплате, как она окажется полным банкротом.

Чуть покраснев от досады, она зло прошипела:

— Ты что, так запал на эту пастушку, что собираешься учудить подобный срам? А ведь это точно срам — разбивать любящую пару! Да еще таким дурацким способом!

Они одновременно посмотрели на эту любящую пару. В этот момент Джейн жалась возле стенки, стараясь быть как можно менее заметной, а Макс, изображая записного бонвивана, отплясывал рок-н-ролл с одной из актрис, блиставших в «Синем цвете». Он с таким откровенным вожделением смотрел на ее губы, что Люк язвительно повторил:

— Да, ты права — очень, очень любящая пара. — И сухо бросил: — Что тебя смущает? Считай, что это просто очередная роль с достойным вознаграждением. Если мой план удастся, ты получишь обратно все свои векселя.

Глория по-плебейски почесала в затылке — порой сказывалось детство, проведенное на пастбищах Техаса.

— Ладно, я подумаю.

Люк сурово заявил:

— Некогда думать. Надо действовать. И давай-ка начинай, пока есть удобный случай.

Недовольно сверкнув зелеными очами, Глория все же отправилась поближе к закончившему танец Хартли, а Люк с трудом удержался, чтобы не подойти к удрученной Джейн. Неужели она и в самом деле считает, что ее милый налаживает деловые контакты? Разве можно быть такой наивной?

Наблюдая издали за изящной игрой Глории Линн, Люк отдал ей должное: она вела себя не как сексуальная дурочка, не как вульгарная женщина-вамп, нет, это была разумная светская дама. Он с восхищением следил за ее выступлением. Она ни одной секунды не пыталась ослепить или возбудить Макса — тот бы в один момент раскусил ее игру, он и сам был хорошим актером. Завязав светскую беседу, она даже внутренне зажатую Джейн пыталась вовлечь в их непринужденную болтовню — другими словами, предстала простой и милой женщиной, но интеллектуальной и образованной, рядом с которой Джейн выглядела до ужаса скучной и примитивной.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.