Страница 61 из 85
Строения, мосты, арки, даже сами улицы словно состояли из сплошных углов, часто острых, могущих даже поранить. Иногда строительный материал выглядел обычным льдом, иногда — местным камнем, который, учитывая свойство «полупрозрачности», смотрелся весьма своеобразно.
К тому же, несмотря на холод, в оконных проемах зданий не было ни одного стекла. Они зияли пустыми глазница, не защищенные ничем — кажется, холод, ветер и снег не доставляли нортам никаких неудобств. Полупрозрачные деревья и кустарники росли на газонах перед каждым домом, чуть не сплошной стеной. Причем жители ухитрялись подбирать их постоянно цветущие разновидности… Или просто делали что-то с растениями? Так что, хоть на многих растениях не было листьев, практически все они были украшены цветами. Караван встречали жители, толпа все увеличивалась. Впрочем, шума от нортов было гораздо меньше, чем если бы собралась человеческая толпа того же размера. И дети в ней встречались гораздо реже, чем у людей. Редко-редко, когда попадались малыши или подростки, а младенцев на руках матерей Хеннер видел не больше двух-трех раз за все поездки. Нет, возможно, что детей по каким-то причинам сюда не пускали, а маленьких не приносили. Но что-то вампир в этом сильно сомневался. За годы «командировок» у Хеннера сложилось вполне определенное ощущение, что дети у нортов ценятся очень высоко.
Скорей всего, именно потому, что их мало. Вообще норты выглядели непривычно, а уж когда Хеннер видел их как сейчас, толпой, то не мог отделаться от ощущения, что попал в бредовый сон. В самом деле, несмотря на мороз и сильный ветер, местные были одеты чисто номинально, даже дети. Легкие короткие туники, едва прикрывающие колени, белых или пастельных оттенков на всех подряд вне зависимости от пола и возраста. В качестве головных уборов кое-кто использовал газовые длинные шарфы — для красоты, а отнюдь не для защиты от мороза, снега и ветра. Обувь нортов тоже была «под стать» одежде — изукрашенные открытые сандалии, причем дети вообще бегали босиком, это считалось в порядке вещей. Как-то вампир, не удержавшись, спросил у мальчишки, выглядящего лет на шесть, босого и одетого в легчайшую, грязноватую тунику, который увлеченно рылся в сугробе, утопая в снегу по пояс, не холодно ли ему. Ребенок уставился на «дядю» как на ненормального. И выдал:
— Холод — это когда один и никого вокруг… А снег ласковый, мягкий, он заботится. С ним не может быть холодно! При этом тон мальчишки был настолько недоумевающим — мол, как можно не понимать таких элементарных вещей! — что Хеннер чуть в ступор не впал и только плюнул. Понять он, вампир, все равно ничего не поймет, а вот крышесъезд себе заработает запросто. А мальчишка, не дождавшись от странного взрослого вразумительной реакции, тряхнув бело-голубоватыми до плеч волосами и унесся по своим делам. Его по-летнему одетая, босая фигурка смотрелась на фоне сугробов и начинающегося снегопада просто дико… Одно слово, нелюди! Кстати, почти все норты были бледнокожими и светловолосыми.
Редко-редко попадались темно-русые головы, зато синие волосы всех оттенков мелькали довольно часто. И это был естественный цвет, а вот золотистыми или рыжими были исключительно местные красотки, явно крашенные. В общем, Хеннер каждый раз заново привыкал к виду нортов — слишком уж они при кажущейся «обычности» разительно отличались от всех известных вампиру рас. Их можно было сравнить разве со стихийными элементалями… Первые часы по приезде были, как всегда, сумасшедшими. Выгружали товар, организовывали торговые места… Торговля началась ближе к ночи, что, впрочем, никого не смутило — толпа собралась изрядная. Зато, как только Девит с сыном начали работать, Хеннер смог, наконец, вздохнуть свободно. Он отправил в палатки к Девиту и Лансу по паре охранников, еще троих — присматривать за фурами. Остальные рассыпались по многочисленным ларькам и палаткам местных — покупали и выменивали всякую дребедень. Сам вампир развернулся и отправился спать — всю прошлую ночь он провел на ногах, да и сегодняшний день тоже, отдохнуть было не лишним. К тому же ажиотаж первых дней «ярмарки» Хеннер не любил. Захлопнув за собой дверь автобуса, Хеннер замер на секунду. В нос ударил запах холода, свежести, резким диссонансом выделяющийся в мешанине человеческих «ароматов». Появился…
— Доброй ночи, — негромкий, безэмоциональный голос раздался от стола, там же, шевельнувшись, вышла из тени фигура.
— Угу, — не особенно радостно отозвался вампир. Он с ног валится, а тут этот… соплеменничек нарисовался. Ну да ладно. Письма отдаст, а со столь обожаемыми им сплетнями Андер подождет. Вампир вытянул из выручалки стопку бумаги, упакованную в пластик, и перекинул бледнокожему мужчине с ледяными глазами. Причем, понятие «ледяные глаза» отнюдь не были преувеличением: зрачки по виду очень напоминали лед, да и взгляд у Андера был тяжелый, давящий. Гость неуловимым движением перехватил «снаряд» и кивнул.
— Отсыпаться будешь?
— Да. Завтра поговорим, — не обращая больше внимания на собеседника, Хеннер вытянулся на кровати. Впрочем, норт уже исчез, вампир услышал только звук закрывшийся двери, а двигался нелюдь абсолютно бесшумно, Больше чем полвека назад, до того, как поселиться здесь, Андер был вампиром. Хеннер так и не выяснил причину «изгнанничества» соплеменника, поскольку просто так Андер на уход к нортам не решился бы — слишком уж явно страдал от отсутствия вампирьего общества. Он очень обрадовался появлению Хеннера и в первый же год договорился о том, что тот будет служить почтальоном, а заодно приносить сплетни из дома. Андера не остановило, что у Хеннера среди вампиров Анвила не было знакомых. Разве кроме Князя и парочки Мастеров, которых при всем желании к «знакомым» отнести было сложно. Бывший вампир взялся «решать» проблему вхождения Хеннера в диаспору Анвила своими методами. Он в первый же приезд дал Хеннеру письмо к своему брату, Бернарту. Кстати, странное совпадение — Бернарт жил в одном городе с Девитом, к тому же входил в свиту красавца Вельда. Хеннер, услышав об этом, вообще сначала Андера собирался послать подальше, несмотря на очень неплохие деньги, которые обещал норт. Остановили его лишь клятвы обоих братьев в том, что это действительно случайное совпадение, и что никаких далеко идущих планов в отношении его, Хеннера, кроме общения, у них нет.
Скорей всего, будет, конечно, но хотя бы изначально Хеннера не разыгрывают пешкой, и то хорошо. Кстати, если утверждению Андера Хеннер мог верить лишь относительно, то Бернарт поклялся по всем вампирьим правилам, на крови. Так что в его словах Хеннер мог быть уверен. У Бернарта было довольно обширное семейство — кроме жены и двух детей близкими родственниками считалась сестра и два брата жены, а также сестра самого Бернарта, причем, все уже с супругами и детьми.
И в этом немаленьком сообществе Хеннера, к его удивлению, приняли как своего. Подозрительный по природе, он сразу воспринял странное и непривычное для него отношение в штыки, кстати, и потому, что слишком уж глава семейства был близок к местному Мастеру. А Хеннер дорожил сложившимся положением — минимальными контактами с Мастерами, своей от них независимостью. Однако, Шенд, с которым Хеннер решил поговорить, — с кем же советоваться о подобных вопросах, как не со шпионом! — только пальцем у виска покрутил.
— За тобой будут приглядывать так или иначе — ты своим соплеменничкам кость в горле. А знать, кто именно это делает — удобней со всех сторон. Приходилось признать, что маг прав. Да и смысл спрашивать совета, если не собираешься ему следовать? Несмотря на холодную реакцию чужака, семейство Бернарта с завидным постоянством приглашало Хеннера на внутрисемейные торжества, да и не только, чуть не каждый день. Хеннера это убедило лишь в том, что его не просто так заманивают, но все же вампир перестал наотрез отказываться, появляясь у соплеменников все чаще.
Да и в гости к самому Хеннеру могла заявиться заполночь и без предупреждения «молодая» часть семейства, частенько нетрезвая, и утащить его на ночную гулянку. Причем то, что тот квартировал у Девита, никого из молодых охламонов не смущало. А уж человеческая охрана особняка — тем более. Хорошо хоть, у незваных гостей хватало мозгов не конфликтовать с ребятами из охраны, а просто пробираться к Хеннеру, перекинувшись мышами. В первое такое посещение вампир едва сдержал ругательства — когда без всякого предупреждения в приоткрытое окно посыпались летуны, и мигом в небольшой комнате, которую Хеннер делил с Эштином, стало не протолкнуться. Восемь вампиров-мужчин и три девушки, перекинувшись, заняли все свободное пространство. Хеннер, еще раз выругавшись про себя, наконец расслабился — разобрался, кто пожаловал в гости, а то ведь мог и убивать кинуться, приняв визитеров за врагов. Эштин, который до внезапного нашествия нелюдей торчал за столом, марая бумагу, только присвистнул, оглядывая возникшую ниоткуда толпу. Впрочем, человек ничуть не смутился, представившись так, словно его нисколько не волновало, что все эти существа — убийцы, а он среди них не тянет больше, чем на гастрономический изыск. Но и вампиры к Эштину отнеслись на удивление радушно. А он с первого же визита сопровождал друга-вампира почти на все гулянки, никто против не был. Правда, в первый раз Хеннер, дождавшись, пока парень отойдет, пообещал, что ежели с «молодым дураком» что случится, мало не покажется никому. Выразительно при этом поглядывая на Дика — племянника Бернарта, верховодящего в компании, молодого мужчину, невысокого, но при этом удивительно сильного и гибкого. И достаточно умного, чтобы сдерживать «выходящие за пределы» порывы своей компашки. Тот даже обиделся.