Страница 18 из 85
Только вот кто бы спрашивал. Оба дежуривших и поэтому трезвых телохранителя — Келли и Амос, прошлись по вагону, распахивая двери в каждое купе и радостно-бодрыми голосами возвещая, что пора просыпаться и готовиться к тренировке. Хеннер покосился на помятую физиономию пытающегося принять вертикальное положение Эштина. И радостно осклабился — нет, все же в подобном зрелище есть своя прелесть! Раст выглядел получше, через узкую дверь было видно, как он энергично плещется над небольшой раковиной, присутствующей в крошечном туалете. По коридору проходили, точнее, проползали, парни. Тоже явно не в лучшей форме. И что, их сейчас погонят бегать? Нет, Хеннер-то быстро в себя придет. А вот остальные… не факт. Из того же вагонного коридора потянуло гадостным запахом. Нет, отнюдь не тем, о чем сразу сделал предположение Эштин. В смысле, никому критично плохо после вчерашней пьянки не стало… Пока. А причина «аромата» выяснилась очень быстро — к ним в купе сунулся Келли с подносом и дымящимся кувшином. Вот именно из этого кувшина запах и шел… Парень сноровисто бухнул на стол три кружки — у него на подносе их было в достатке — и разлил в них непонятную жидкость.
— Бодрунчик? — хмыкнул вытирающийся Раст. — Мне не надо.
— Как скажешь, — отозвался Келли, и, прихватив одну из кружек, присвистывая, пошел дальше. Осчастливливать своим варевом следующих страдальцев.
— Что за дрянь? — подозрительно уточнил Эштин, косясь на мутную бурду.
— А черт знает… Келли рецепт никому не говорит. Наверное, чтоб не убили, — хмыкнул Раст. — Но похмелье снимает в минуту. Так что, если не хочешь сверзиться с крыши вагона на полном ходу, зажми нос и пей. Эштин опять поморщился, покосился на Раста, но все же глотнул.
Залпом и с таким выражением на физиономии, словно с трудом удерживал варево сначала во рту, потом в желудке. Хеннер подозрительно наблюдал за результатом, но парень ощутимо взбодрился, и явно пришел в себя. Поэтому вампир приподнял кружку и принюхался… И понял, что номер не пройдет. Он со своим вампирьим обостренным обонянием ЭТО проглотить просто не сможет. Да и вообще рисковать неразумно. Еще неизвестно какие травы туда насовали.
— Обойдусь, — Хеннер поставил кружку обратно на стол. И, поднимаясь, скривился, похоже, очень выразительно, ощущение было муторным. Эштин покосился на него сочувственно и вдруг рявкнул:
— Шенд, Раст! Придержите упрямца! И откуда только этот проныра Шенд появился? Хеннер настолько офигел от наглости мальчишки — ну, не ожидал подобного хамства! — что не успел среагировать, парни сноровисто скрутили вампира, профессионально зафиксировав, так, что даже со всей своей силой и ловкостью он не сумел бы вырваться. Разве в нетопыря обратиться…
Но это бы значило, что тут ему больше не работать… В общем, пока Хеннер раздумывал и трепыхался, Эштин зажал ему нос. И, как только вампир приоткрыл рот, чтобы глотнуть воздуха, залил ему всю кружку, так, что тот и глазом моргнуть не успев, проглотил варево до последней капли. Правда, при этом его чуть не вывернуло. Но, наверное, зажатый нос помог. Когда Хеннера отпустили, он, ругаясь и отплевываясь, попытался настучать «доброхотам» по физиономиям. Те с хохотом отмахивались, а Шенд фыркнул:
— Не ценишь ты нашей заботы! А когда вампир трехэтажно высказал, что он как-то дотянул до своих лет без «их заботы» и дальше предпочитает существовать без оной, тихо бросил:
— Не дури. Само собой, «бодрунчик» не шоколад. Но лучше так, чем слететь на рельсы. Хеннер оскалился. Но бешенство унял, лишь раздраженно пообещал отыграться. Особенно на этом молодом идиоте, который и был зачинщиком. Нет, понятно, что Эштин делал это из лучших побуждений, но думать хотя бы иногда надо! Как раз всех позвали «на построение».
Вампир, притормозив парня, который выходил последним, зло прошипел:
— Совсем кретин? У меня же метаболизм нечеловеческий! А если бы мне эта дрянь не сняла похмелье, а траванула?
— Чушь, — так же тихо возразил парень. — Если на тебя алкоголь действует, как на людей, то и антипохмелин должен помогать. Вот и поговори с этим дебилом! Изрекает полную дичь с увереннейшим выражением на физиономии! Нет, в этот раз пронесло. Но это счастливая случайность, ведь Келли варил свою бурду из кучи трав. И среди них запросто могла попасться та же «репка» — безвредная для людей травка, ее младенцам дают, чтобы желудочные колики снять. А у вампиров она вызывала мгновенную остановку сердца.
Это Хеннер злым шепотом Эштину и объяснил. Заодно, спохватившись, соврав, что против «репки» он носит амулет, но есть еще какие-то травы, которые он просто не знает. Парень сник и принялся многословно извиняться, Хеннер, побыстрей его заткнув, (построение, болтать некогда), в очередной раз покосился на мальчишку, как на ненормального. Не укладывалось у Хеннера в голове, как можно не считать вампира врагом. Сам Хеннер не видел в любом встречном человеке свою законную добычу. Но вот магов он воспринимал именно как врагов, всех. И соответственно к ним относился, не мог он игнорировать опасность, которую для него представляли люди, обладающие магическими способностями… Поэтому с точки зрения Хеннера безмятежная доверчивость Эштина была, мягко говоря, странноватой. Гром, тем временем, рявкнул:
— А ну, тихо! И, пройдясь перед шеренгой подчиненных, напомнил основные правила «пробежки». Тут же распределил всех по парам, и отправил первую пару на старт. Через пять минут — следующую. Новеньких поставил со старичками и ближе к концу. В паре с Эштином оказался Амос, с Хеннером — Шенд. Вампир покосился на «бретера», как обычно, излучающего радостный оптимизм. Что-то этот красавчик подозрительно часто оказывается рядом… Впрочем, ладно. Сейчас надо не об этом думать, а о том, как бы не сверзиться во время предстоящего сумасшествия. Вампир взглянул на очередную пару, только-только пошедшую на старт. В нее входил Трез, с художественной раскрашенной после вчерашней потасовки физиономией. Гром хоть бы его сегодня освободил, что ли… А Трез, кажется, даже и не подумал об этом попросить. Не люди, а самоубийцы какие-то! Хеннер шагнул к двери, следом за Шендом, осенний ветер ударил в лицо. Ну все, пошли…
Бли-ин…
Вечернее солнце высвечивало на полу четкие контуры окон. В количестве четырех штук, большие такие, центральное вообще от пола, скорее уж смахивающее на дверь. Один из осенних ясных дней… Редко такие выпадают. Джефф устроился в кресле поудобней. В молодости он вообще на погоду внимания не обращал. Но в последние десятилетия все чаще стал предпочитать солнечные и теплые дни. Даже настроение в хорошую погоду улучшалось. Возраст, наверное… Князь перевел взгляд на Мастеров. До назначенного времени было еще несколько минут, могущественнейшие вампиры разбились группками, кто тихо разговаривал, кто ожесточенно спорил. Совещания, подобные сегодняшнему, происходили раз в два-три месяца. Если не случалось ничего экстраординарного. Встречались поочередно в резиденции каждого Мастера. В этот раз встреча была внеочередной. И, по предложению Джеффа, проводилась у Вельда. Чтобы быть ближе к месту собственно событий. Сегодня из двадцати одного Мастера не было двоих. Очень и очень неплохо, для постоянно грызущихся между собой вампиров… Возможно, сыграло свою роль то, что приглашения рассылал Князь, обладающий почти непререкаемым авторитетом. Наконец разговоры стихли. Мастера расположились кому где понравилось, ожидая начала. Джефф встал и сообщил.
— Думаю, многие слышали об убийствах в нашем городе «золотой молодежи» стада. Кто-то из Мастеров закивал, кто-то пожал плечами, кто-то остался недвижим.
— На самом деле убийства случились гораздо раньше, чем о них стало известно стаду. А то, что видели люди, на деле было зачисткой… Вельд выбивал метаморфов. В этот раз Мастера среагировали гораздо активней. Но от вопросов и высказываний воздерживались, дожидаясь, пока Джефф окончит говорить. Метаморфы — существа, не имеющие собственного облика. Молодые метаморфы выглядели аморфной, перетекающей массой… Со временем они учились принимать определенный вид, но не могли фиксировать его надолго, максимум, на день-два, потом он «тек», и удержать свою форму существам не удавалось. За одним исключением, если метаморф поглощал тело носителя облика, то он мог оставаться в его виде сколь угодно долго. Отличить двойника от подлинника было невозможно, копировалось все, вплоть до рисунка сетчатки глаза и отпечатков пальцев. При этом количество поглощенных и «используемых» существ доходило до пяти, иногда шести. Те метаморфы, кто постарше, имели в своем «арсенале» нескольких человекообразных и пару животных. Однако «поглощать» метаморфы могли отнюдь не всех человекообразных.