Конец империи

Стэн нажал на клавиши пуска – еще несколько мгновений, и дьявольский огонь поглотит корабль. Семь ракет "Гоблин" с ядерными боеголовками стартовали с пусковых установок такшипа и, не обращая внимания на путаницу N-пространства, ударили, как им и было приказано, в огромный белый корабль, где родился и умер Император.

Такшип Стэна находился слишком близко, когда произошел взрыв. Все экраны ослепли, включились запасные, снова погасли, а затем – вероятно, потому, что были приспособлены для интерпретации N-мерного пространства, – оставались темными долгие, долгие секунды.

Наконец один из радаров заработал, и на экране снова появилось изображение.

Цвет-нецвет. И ничего больше.

Словно огромный декаэдр никогда не существовал.

Вечный Император исчез.

Долго, очень долго смотрел Стэн на эту пустоту. Возможно, он думал о том, что так никогда и не произойдет, а может быть, хотел убедиться, что в ней не возникнет вновь белый корабль.

В конце концов он повернулся к панели управления.

Задал кораблю обратный курс и, включив полную тягу, направился к разрыву в континууме.

Домой. Все кончено.

Глава 41

На четырех экранах одновременно появился сигнал высшего приоритета:

ВНИМАНИЕ! СРОЧНО!

На трех других сверкали слова:

КРИТИЧЕСКИ ВАЖНО – ЛИЧНОЕ СООБЩЕНИЕ.

При этом был использован личный код Стэна, который предположительно знали лишь Синд, Алекс и сэр Эку.

Эти запросы – так же, как и другие послания, принятые на всех средствах коммуникации, находящихся вне покоев Стэна в замке Ото, – требовали одного и того же: Стэна. Его появления, совета, прогнозов, приказов, предложений или хотя бы эмиссаров.

– Неужели никто ничего не хочет делать самостоятельно? – удивлялся Стэн. – Я только хотел сказать: Император мертв. Решайте свои проблемы сами, ребята.

– Загинозы волнуются, – сказал Алекс. – К нам поступило сообщение о том, что они объявляют о своей независимости и нейтралитете. Желают участвовать в работе имперского Парламента, если он когда-нибудь соберется снова. В копии, которую они посылают нам, содержится несколько слов лично для тебя: благодарят и заявляют, что если ты окажешься в их краях не как официальное лицо – это загинозы так подчеркнули, а не я, – они будут рады тебя видеть.

– Похоже на гнилой клык, – заявил Ото. – Он болит, болит, потом раз – и выпал. А язык все время попадает в дырку, и ты никак не можешь понять, куда делся твой клык, его даже немножко жалко.

В комнате находились еще Синд и Рикор.

Здесь должно было собраться гораздо больше народу. Те, кто погиб. Махони. Сэр Эку. И все остальные, воспоминания о которых терялись во тьме тысячелетий, – солдаты, простые люди, даже бандиты и преступники, которые отдали жизни за маску свободы, так и не узнав, что под ней прятался тиран.

Живые: Хейнз. Ее муж. Марр. Сенн. Ида. Джемедар Манкаджири Гурунг и другие гурки. Женщина из далекого прошлого, которую звали Бэт.

Когда Стэн входил в разрыв континуума, все эти невидимые существа стояли рядом с ним, и сейчас они собрались здесь, в этой комнате.

Они ждали.

– Синд, – спросил Стэн, – а что будут делать бхоры?

– Я больше за них не отвечаю, – ответила Синд. – Я отправляюсь в путешествие. С другом. – Ее улыбка многое обещала Стэну. – Бхорам придется согласиться на мою отставку. Даже если для этого я вынуждена буду отрастить бороду, а потом отрезать ее. – Она кивнула в сторону Ото. – Полагаю, тебе придется взять заботу о бхорах на себя, хочешь ты этого или нет.

– Может быть, – прорычал Ото, – но только на короткое время. Я уже так долго занимаюсь политикой, что и злейшему врагу не пожелаешь. Пожалуй, я отправлюсь на поиски этих странных людей, твоих друзей. Цыгане, так они, кажется, себя называют? Вы знаете, что на Ви их не осталось? Они отправились в путь еще до твоего возвращения из того странного места... и даже не сообщили о своих намерениях.

Стэн молчал, он был удивлен. Ида улетела? Даже не попрощалась. И не задержалась для того, чтобы убедиться, что победили свои. Он вспомнил ее слова, которые она бросила однажды через плечо: "Нельзя служить свободе, создавая законы и запреты..."

– А может быть, я займусь шитьем, – поднявшись на ноги, продолжил Ото. – Ладно, клянусь Колериком, хватит глупостей! Я проголодался, меня мучает жажда и охватывает нетерпение. Я порублю в капусту весь ваш бездарный персонал, сэр Стэн, и сообщу им, что когда вы требуете, чтобы вам не мешали, это надо понимать как приказ.

Ото выскочил из комнаты, а через несколько секунд Стэн услышал оглушительный рев.

Все экраны сразу погасли. Но перед глазами Стэна все равно стояли лица просителей.

Неожиданно и совершенно необъяснимо он рассердился.

– Какого черта они от меня хотят? – взорвался Стэн. – Чтобы я объявил себя новым Вечным Императором? Чтобы сказал: тиран умер, давайте подставляйте ваши шеи под новый железный башмак?

– Кое-кто именно этого и хочет, – тихо проговорила Синд. – Мышцы теряют форму, когда ими перестают пользоваться. А кроме того, всегда проще предоставить кому-нибудь другому принимать решения, разве нет? Конечно. Все мои предки только и делали, что беспрекословно подчинялись дженнисарским генералам. Им говорили, когда есть, когда спать, кого убивать и когда умирать. Если они подчинялись – без лишних разговоров, – их награждали, они получали гарантированное место в загробной жизни.

– Вот именно, – сказал Стэн. – И больше ничего.

– Вы оба слишком строго судите наших союзников, – проговорил Алекс, сделав серьезное лицо. – Кто-то же должен сидеть на самом верху. Чтобы присматривать за разными там переменами и прочими делами. Трон не может оставаться пустым, даже если правительство временное – что-то вроде сторожа, пока не выберут настоящее. Для начала, кто будет делить АМ-2?

И снова возникает проблема Антиматерии-Два – ад и рай, богатство и смерть.

Рикор шевельнулась в своей лохани. Она смотрела на Стэна широко открытыми глазами, в которых было сострадание. Но не сказала про секрет, который был известен только им двоим.

– Сторож, – задумчиво проговорил Стэн, гнев которого вдруг испарился. – Так что, ты считаешь, я должен продолжать нести службу? По крайней мере до тех пор, пока кто-то не придумает что-нибудь другое? До тех пор, пока мы не создадим что-то вроде коалиции, о которой говорил сэр Эку?

– Для многих, – сказала Синд, – это было бы очень удобно. Герой победил дракона... и теперь готов помочь людям начать жизнь сначала.

– Совсем как в кино, – язвительно вставил Стэн.

– А как ты думаешь, почему подобные фильмы так популярны? – пожав плечами, спросила Синд.

– Ну, что скажешь, Рикор? – поинтересовался Стэн.

Рикор задумалась, ее усы медленно шевелились.

– Логично. Психологически оправданно, как сказала Синд. У тебя есть опыт в подобных вещах. Ведь несколько раз твои обязанности в качестве посла на самом деле означали, что ты был единственным правительством в данном созвездии. Насколько я знаю, ты не очень часто спрашивал у Императора совета.

"Нет, – подумал Стэн, – не спрашивал. И добивался успеха, если всякие придурки не путались под ногами, придурки, которые не понимали, что он действует в их интересах..."

О Господи. Он никому не должен отчитываться по поводу принятых решений. Ни командиру отряда. Ни генералу. Ни даже Вечному Императору.

Никому.

Он получит возможность исправить все то зло, которое видел в своей жизни, зло слишком большое или слишком отдаленное, чтобы с ним справиться. Наступит время, и Стэн с легкостью создаст правительство, которое продолжит его политику.

Целесообразность утверждала, что он должен стать диктатором. И совершать преступления, которые оправдывал Прагматизм. На свете немало существ, которые обкрадывали и убивали тех, кто слабее, – с ними Стэн так и не встретился и, следовательно, не смог уничтожить.