Страница 64 из 65
Жизнь всегда уступала литературе. Особенно хорошей литературе — плохая жизнь.
И уже никого не интересует, что король гол. Все интересуются голыми королевами.
Легко и приятно бороться за права человека. Особенно если как раз ты и есть этот человек.
Счастье не имеет настоящего времени. Только прошедшее и будущее.
Зависть — платоническая корысть.
Живите так, чтобы не вводить в соблазн ни воров, ни полицию.
Только на эшафоте вспомнил Робеспьер, что вводил террор как временную меру.
Когда-то пролетариям нечего было терять, а теперь им нечего уже и находить.
Кухарка так и не научилась управлять государством, но она разучилась варить компот.
Узники совести всегда сидели рядом с узниками отсутствия совести.
Профессиональные революционеры до того привыкли в камерах перестукиваться, что, выйдя на свободу, принялись стучать друг на друга.
Мыслительный процесс не стал процессом века. Процессами века стали другие процессы, на которых мыслительный процесс присутствовал в качестве ответчика.
Когда невежество у власти, приходит смутная пора.
Культура делится на части: культ и ура.
И если культ личности портит народ, то культ народа портит личность.
Когда человек пришел к власти, обезьяна ушла в оппозицию. Но время от времени она возвращается, и тогда в оппозицию уходит человек.
Мы все родились в рубашке. В смирительной.
Плохо, когда сердце сжимается, как кулак, и разжимается, как ладонь для пощечины.
На какой глубине должна быть похоронена мысль, чтобы выглядеть достаточно глубокой?
Бывают мысли такие глубокие, что даже не достают до головы.
Мудрые мысли ходят по миру, но им никто ничего не подает.
Сначала отвыкаешь говорить то, что думаешь, а потом и думать то, что думаешь.
Почтим свободу слова минутой молчания!
Был внимателен цензор, придирчив и строг, Он и классиков ставил на место. И настолько свободно читал между строк, Что вполне обходился без текста.
Когда человека неоткуда выгнать и некуда посадить, он
представляет большую опасность для государства.
Устами младенца глаголет истина, которую не дают сказать взрослому человеку. Поэтому старость впадает в детство — в надежде хоть под занавес что-то сказать.
Если сравнить наши годы с нашими ценами, мы еще совсем молодые.
Жизнь учится у смерти на все закрывать глаза.
Те же самые граждане, которые прежде делились на иудеепричастных и иудеенепричастных, сегодня делятся на иудееспособных и иудеенеспособных.
Когда говорят, что гений — это процент таланта и 99 процентов труда, не исключено, что гения путают с грузчиком.
После того, как у нас ввели сухой закон, наши граждане стали меньше уважать друг друга.
Остановите математику! Иначе она от отрицательных величин перейдет к другим отрицательным явлениям нашей жизни.
Князь Потемкин немало покорил городов, но в памяти остались только потемкинские деревни.
Каждый по-своему с ума сходит. Думает, что по-своему. И думает, что с ума.
Охота пуще неволи, особенно когда охотятся на тебя.
Для дерева в десять обхватов требуется десять человек, но по крайней мере половина расскажет об этом так: «Вчера я обхватывал дерево…»
Ох, и до чего же трудно искоренить в себе троглодита!
Но до чего же просто гордиться тем, что ты троглодит!
Беда одна не ходит: страшно ей одной.
Евреи так глубоко пустили корни в России, что они теперь выходят в Америке.