На службе россии

22 апреля 1954 года Хохлов выступает в Бонне на пресс-конференции. Перед представителями международной печати разоблачает план Лубянки. Хохлов и Околович жмут друг другу руки. Для МВД это – неожиданный и небывалый удар. Для НТС – новый шаг в борьбе.

Но случается и по-иному. 13 апреля 1954 года – черный день для Союза. В квартире немецкого агента и провокатора – архитектора Глезке – в Западном Берлине схвачен и похищен А. Трушнович. Оглушают. Увозят в восточную часть города. Предписано симулировать добровольный переход Трушновича в советский лагерь. Подготовлена вся инсценировка: декларация “раскаявшегося”, его изобличения “преступной деятельности НТС”. Но этого, уже пожилого, человека, этого героя сломить нельзя… План провокации сорван. А. Трушнович исчезает в застенках. Пока бесследно.

Непоправимая утрата для НТС. Но похищение политической пользы кремлю не приносит. Дело приняло большую огласку… Вызвало возмущение, официальные протесты.

Чекистам приказано было бить и по менее видным членам организации. 20 июня 1954 года в городе Лиенце (Австрия) тремя советскими агентами, – Робертом Гюнтером, Геннадием и Марией Волковыми, – похищен член Союза Валерий Треммель. Вел активную работу среди советских военнослужащих. С успехом.

Так, например, 3 марта 1954 года в южной Австрии, в городе Амштеттене, распространялась литература от имени революционной группы НТС. Это имело место в казармах 68 гвардейского бронетанкового полка. Советское оккупационное командование потребовало от австрийских властей строгого расследования и выяснения источников распространения этой литературы. Австрийские полицейские власти отказались, заявив, что они не могут контролировать события, происходящие в оккупационной армии.

Деятельность членов НТС в наших войсках, расположенных тогда в Восточной Европе, особенно опасна для власти, потому что она бьет в верную цель, советует нашим военнослужащим то основное, что надо делать: в случае восстаний – не стрелять в местных трудящихся; если нет насущной нужды, – не перебегать на Запад, а вести революционную работу среди своих однополчан и, особенно, среди соотечественников, по возвращении в Россию: там и только там могут решиться судьбы народа…

Незадолго до похищения Треммеля в разговоре с главой австрийского правительства Юлиусом Раабом советский верховный комиссар Иван Ильичев предупреждает: если так будет продолжаться, то “советские органы примут свои меры”… Меры приняты: трое гостей (притворившихся невозвращенцами) подсыпают в стакан Треммеля яд, а когда он теряет сознание, то волокут его через мост, в город Урфар (советская зона).

Другие чекистские лавры. У памятника советским воинам в Западном Берлине схвачен и утащен в восточную часть города член НТС Георгий Хрулев. Суд. Десять лет концлагеря… В ноябре того же 1954 года – попытка похитить одного из сотрудников Берлинского комитета. Намеченную жертву вызывали по телефону в больницу: к нам только что доставили под автомобиль Вашу жену, немедленно приезжайте, положение критическое. Проверка обнаруживает обман. Указанная больница находится в непосредственной близости от советского сектора города. Подкараулить приезд взволнованного мужа… Заманить… Утащить… Но на этот раз не вышло.

Лубянка решает снова бить по центру НТС. Но посылает, однако, для этой цели не гебистов из Москвы (дело Хохлова приучило к осторожности), а местных наймитов. 29 декабря 1955 года Вольфганг Вильдпретт сообщает, что у него задание – убить председателя НТС В. Поремского. 30 декабря он дает показания. Молодой немецкий парень из Восточного Берлина. Мелкий спекулянт. Зацапали. Пригрозили долгим сроком. Предложили иной выход. Револьвер, 500 марок аванса. Задание – убить “некоего Поремского”. “Работодатели” обещают: когда вернешься, получишь 20.000 марок награды. Парень едет, пьет в одиночестве, размышляет. Опасается, что после “исполнения заказа” его надуют: будут шантажировать, 20.000 марок не выдадут, и вообще никакой готовности убивать кого-либо у него нет. Для КГБ это – новый провал {Согласно показаниям Вильдпретта, он был в свое время завербован в качестве агента ССД (Служба Госбезопасности ГДР). Руку его направили, однако, гебисты. Он оказался, через посредника, с которым уже давно не имел дела, в присутствии двух неизвестных ему гражданских лиц, говоривших с посредником по-русски. На этом свидании Вильдпретту и было задание: “убить некоего Поремского”}.

Полтора года спустя, 15 сентября 1957 года (в последний день Посевской конференции), – попытка убить перешедшего на сторону НТС Н. Е. Хохлова. Ему в ресторане подсыпают яд в чашку кофе. Согласно произведенному затем властями следствию: “Врачам удалось лишь 26 сентября доказать отравление сложным ядом, одним из компонентов которого явился таллий. Врачи полагают, что таллий был использован для камуфляжа более сложных ядов”.

Прямые покушения на жизнь тех или иных членов организации недостаточны. Нужны и массовые способы истребления. Бомбы… Вслед за взрывом, в июне 1958 года, дома работников радиостанции в Шпредлингене, другие взрывы. Бомба в книжном магазине “Посева”, в августе 1959 года, на фестивале в Вене. Или, несколько позже, бомба возле здания “Посева” во Франкфурте {Из сообщения Исполнительного бюро НТС от 19 июля 1961 года: “В ночь на 18 июля во двор издательства “Посев”, через забор, была заброшена пластиковая бомба… Выдавлены стекла в большом количестве окон окружающих домов”}. Постоянная нависшая угроза. Проявилась еще раз в 1962 году, когда была подложена бомба в Зоссенхайме под Франкфуртом в строящемся для новой посевской типографии доме. Потом снова бомбы-мины в месте нового расположения радиостанции.

Методы подрыва.

Наряду с террором, проводятся попытки подрыва изнутри. Идет засылка агентов.

Выделяется один случай. О нем Исполнительное бюро извещает кадры в “Вестнике” от 6 июля 1955 года:

“Революционному штабу НТС стало известно, что МГБ посылает к нему своего агента под видом курьера от группы НТС в России. 24 марта 1954 года агент МГБ А. А. Шмелев пришел к нам и был сразу же передан союзным властям. 22 июня 1955 года А. А. Шмелев вернулся в Советский Союз через одно из советских консульств на Западе”.

Характерный случай. Доказывает, что в 1954 году группы НТС в России уже настолько реальны, что Госбезопасность с этим фактом считается и, исходя из этого организует засылку своего агента. Но обычно для инфильтрации в Союз гебисты пользуются подонками эмиграции, для этого дела завербованными. Назовем кое-кого.

Вот некий Никита Хорунжий. После разоблачения его шпионской деятельности и ареста процесс в Западной Германии вызовет известный шум.

Вот некий Михаил Бренстедт. В августе 1953 года он пытается завербовать одного оперативного работника НТС в Западном Берлине. Разоблачен.

Вот Игорь Питленко – старый эмигрант, архитектор, проживавший в Ливане (такой почтенный на вид!) Вот совсем молодой Гюнтер Рихтер – немец из Советской зоны (помогал союзу, попался в руки гебистов: мотив – деньги и женщины), и т. д.

Второй вид подрыва связан с “раскаявшимися” эмигрантами. Хрущевские времена. Ослабление террора. У некоторых беженцев, заброшенных послевоенной волной на Запад, – надежда на “прощение”. Родина прощает. Дает возможность жить и трудиться на родной земле (на самом деле, пополняет концлагеря, там трудиться будут). Блудных сынов зовет “Комитет за возвращение на Родину”, основанный в 1955 году в Восточном Берлине под руководством гебиста Михайлова {““Правда” от 7 апреля сообщила о создании в коммунистическом секторе Берлина “Комитета за возвращение на Родину”… В его состав входят генерал-майор Михайлов и Иосиф Крутий – украинский сепаратист, перешедший примерно год назад, с ведома КГБ, в коммунистическую зону Германии. Только за последние три месяца было пять случаев шантажа членов НТС (и, насколько нам известно, ряд случаев шантажа политических эмигрантов, не являющихся членами Союза) со стороны агентов КГБ” (“Посев”, 17 апреля 1955 г.)}.

Среди возвращающихся – несколько лиц, вошедших в НТС в послевоенной обстановке (находили в Союзе материальную помощь и юридическую защиту). Когда положение нормализовалось на Западе, от работы отошли, выбыли из союзных рядов. Возвращаются и такие, которые в НТС никогда не состояли; по заданию Михайлова теперь выдают себя за видных бывших членов организации… Тем и другим обещано “снисхождение”, если хорошо себя покажут. И они прилежно выступают в Восточном Берлине. Изобличительные пресс-конференции и декларации – по шпаргалкам, составленным на Лубянке. Монотонные. В НТС одни лишь “подонки общества”, “изменники родины”, “белоэмигрантское отребье”… Деятельность НТС не имеет никакого успеха…. НТС “разлагается” (если “разлагается”, то непонятно, почему КГБ на борьбу против него затрачивает такие усилия и средства). Всю галерею “раскаявшихся” описывать было бы скучновато.