Публицистика

Трудности постановки телевизионных многосерийных фильмов просто неисчислимы. Начать хотя бы с того, что на производство каждой серии отпускается средств в три, а то и в четыре раза меньше, чем на производство обычного кинофильма такого же метража. А сроки производства планируются в несколько раз короче. Значительно сокращены сроки режиссерской разработки сценариев, подготовительного периода. Иногда их попросту не бывает, первые серии уже снимаются, а одновременно идут разработки режиссерского сценария последующих серий, подбор для них актеров, кинопробы.

Кстати, и актерская проблема здесь намного острее, чем в обычном кино. Все актеры ведь заняты и в других кинофильмах, состоят в театральных труппах. И освободиться им на длительный период для участия в съемках многосерийного телефильма задача подчас неразрешимая…

И все-таки многосерийные телевизионные фильмы появляются один за другим, фильмы интересные, серьезные, нередко большого эпического дыхания. Многие из них стали значительными событиями в культурной жизни страны, с большим интересом встречены за рубежом, прежде всего в социалистических странах. Энтузиасты этого нового вида киноискусства, такие талантливые режиссеры, как Сергей Колосов, Евгений Ташков, Владимир Краснопольский, Валерий Усков, Николай Мащенко, Татьяна Лиознова, Василий Ордынский, Григорий Кохан и другие, самоотверженно преодолевают все творческие и производственные сложности и трудности, приумножают духовные народные богатства.

Быть или не быть многосерийному телевизионному кинематографу, искусство это или не искусство — вопросы давно уже праздные. Это искусство, и искусство высокое, сложное. И очень трудное.

О ТВОРЧЕСТВЕ НИКОЛАЯ СИЗОВА

Есть писатели, входящие в литературу скромно и незаметно, будто даже чувствуя неловкость за вторжение в святую сферу искусства. И эта скромность, и эта неловкость у таких людей понятна и объяснима — не все в первых их произведениях совершенно, не владеют они еще достаточным мастерством построения сюжета, достаточным умением глубинного изображения конфликта, да и с языком не все в порядке, слова еще сопротивляются, никак не хотят плотно укладываться в строчку, чтобы создать необходимую автору образность и емкость повествования. Но в произведении такого автора есть зато другое — настоящие, а не придуманные жизненные ситуации, искренность чувств героев, словом — самый реальный, а не сконструированный умозрительным путем кусочек жизни. В следующем его произведении — еще один кусок жизни, уже побольше и по временному отрезку, и по проникновению автора в социальную сущность описываемых событий. В этом втором произведении уже меньше литературно-художественных огрехов, читатель это тотчас отмечает. И ждет третьего произведения… И не обманывается, потому что писатель искренен, в следующей своей работе он вновь расскажет о чем-то таком, что заденет человеческое сердце. И новое писательское имя начинает жить, книги его все меньше залеживаются на полках, читаются все чаще и все больше, производя в душах читателей свою художественно-эстетическую работу.

Вот к таким писателям, вошедшим в литературу негромко, но чьи книги постоянно читаются и перечитываются, и относится Николай Трофимович Сизов.

Обладая необычайной скромностью — и человеческой и литературной, — Николай Сизов потому, видимо, и писать начал поздно. Во всяком случае, крупные его вещи — повести «Сердца беспокойные», «Арбат и Селенга», романы «Трудные годы» и «Наследники», цикл произведений «Невыдуманные рассказы» — стали одна за другой появляться уже тогда, когда их автор прошел большой и нелегкий жизненный путь.

Николай Сизов трудовую деятельность начал в одном из сел Ивановской области. Потом переехал в Москву, стал работать на строительстве 1-го Государственного подшипникового завода, затем поступил в Московский педагогический институт… В конце тридцатых годов, когда на южной окраине Москвы началось сооружение завода малолитражных автомобилей, Николай Сизов становится комсоргом этой громаднейшей стройки.

Беспокойный был характер у комсомольского вожака строительства. И окружали его молодые парни и девушки с беспокойными сердцами. И эти-то вот беспокойные характеры станут потом объектом художнического исследования Сизова-писателя. Первую свою повесть он потом так и назовет «Сердца беспокойные».

В суровые годы Великой Отечественной войны комсомольцы столицы избирают Николая Сизова секретарем Московского комитета ВЛКСМ по военной работе, а затем и первым секретарем Московского комитета ВЛКСМ.

Впоследствии Николай Трофимович Сизов занимает ряд ответственных постов в партийных и советских органах страны. Напряженная трудовая деятельность оставляет мало времени для занятий литературой, Николай Сизов поначалу пишет и публикует в различных центральных газетах и журналах небольшие рассказы. Находясь в самой гуще жизни, всматриваясь в процессы, происходящие в народных недрах, он мечтает о крупном произведении.

Но повести и романы появляются позже. Произведения эти пишутся на различном жизненном материале. «Сердца беспокойные» — о комсомольцах и молодежи крупного машиностроительного завода, роман «Трудные годы» — о проблемах сельскохозяйственного строительства, о героической работе сельских коммунистов, в «Арбате и Селенге» ставятся животрепещущие вопросы взаимоотношений науки и производства. В этих книгах, как и в первых рассказах, автор ничего не выдумывает, в основу их легли реальные жизненные конфликты, участником и свидетелем которых был Николай Сизов, буквально каждый персонаж — и рабочий Костя Зайкин, и молодой ученый Сергей Шумилин, и секретарь сельского райкома партии Михаил Курганов, и секретарь заводского комитета комсомола Алексей Быстров были списаны с конкретных людей, с которыми бок о бок работал автор. И потому образы эти получились достоверными, убедительными, а книги были тепло встречены читателями.

При всей разноплановости названных произведений в них ясно прослеживалась одна писательская тема — взаимоотношения трудового коллектива и его руководителей. И в следующем большом романе «Наследники», опубликованном в 1969 году, тема эта зазвучала уже полифонически.

Произведение начинается с довольно острого конфликта между начальником строительства громаднейшего химического завода Данилиным и парторгом стройки Быстровым. Данилин, заслуженный и авторитетный строитель, обоснованно боясь распыления сил и средств по многочисленным объектам громаднейшего комплекса, предлагает сосредоточить все внимание сначала на сооружении главного корпуса завода. Затем таким же образом браться за другой объект, за третий и т. д. Так Данилин привык работать издавна. Такая организация дела повышает, как он убежден, производительность труда, позволит завершить все строительство в намеченные и утвержденные сроки. Быстров же уверен, что работы по всем объектам нужно вести одновременно, это и только это позволит достигнуть наивысшей производительности труда, досрочно завершить строительство «Химмаша».

Алексей Быстров — руководитель новой формации. Он руководитель политический, но это обстоятельство обязывает его и в экономических вопросах строительства гигантского завода разбираться не меньше Данилина. Обладая таким качеством, соединяя в себе и политика, и экономиста, Быстров почувствовал и увидел за позицией Данилина устаревшую инженерно-экономическую доктрину. Когда-то эта доктрина была передовой, но теперь другие времена, а главное — иные люди, следовательно — совсем иной темп жизни, диктующий и новый подход к устоявшейся строительно-экономической практике. И у Данилина хватило ума не только понять свою неправоту, но оценить смелость и мужество молодого парторга, его государственный подход к важнейшим вопросам социалистического строительства.

Конфликт между Данилиным и Быстровым — это конфликт не антагонистических личностей. Оба они убежденные коммунисты, оба до бесконечности преданы великому делу построения нового общества. Но в ходе его созидания, по мере накопления опыта коммунистического строительства уточняются и наука и практика. То, что было вчера передовым, сегодня устаревает. Именно в этой связи и возник спор между двумя ответственными работниками, конфликт, характерный для успешно развивающегося социалистического общества, точно увиденный и изображенный писателем.