Страница 30 из 70
Виноградов держал в руках распечатку с телетайпа:
«…Начальникам управлений Главка, начальникам РУВД, отделений милиции, оперполка, УССМ, УИТУ, ОМОН, Управления внутренних дел на транспорте…
В последнее время в регионе резко обострилась оперативная обстановка в связи с активизацией преступных группировок и отдельных лиц из числа жителей и уроженцев южных республик. По имеющимся данным, эти категории граждан прибывают в город для совершения преступлений, ведут антиобщественный образ жизни, занимаются межрегиональными спекулятивными сделками, контрабандой и сбытом наркотических средств, располагают огнестрельным и холодным оружием, их действия отличаются особой дерзостью и цинизмом.
…Деятельность органов внутренних дел в этом направлении осложняется отсутствием оперативных источников информации в этой среде, отсутствием данных на интересующих лиц в картотечных и иных учетах, слабым знанием оперативным составом и милиционерами национальной специфики в районах, откуда прибывают преступники…
На основании вышеизложенного приказываю:
1. Провести на объектах оперативного обслуживания комплексную операцию „Джигит“ в местах концентрации указанного контингента (рынки, рестораны, кафе, вокзалы и т. п.)…
2. При установлении личности и задержании лиц южной национальности руководствоваться интересами безопасности окружающих граждан и сотрудников милиции…»
— Это ж фашизм чистой воды! А они о тех русских, которые там живут, подумали? Козлы… — ругнулся из-за плеча Виноградова молоденький лопоухий милиционер.
— Да-a, генерал наш — известный демократ! — в нарушение субординации поддержал его дежурный по отделу майор Мил ко. — Но вообще-то эти черные достали… Ладно, нас почти не коснется, пусть территориалы пашут.
— Интересно… — вмешался просматривавший папку с ориентировками по городу кадровик. — Интересно… Последнюю неделю — как по заказу! Убийство в Парке культуры — неустановленные лица южной национальности; изнасилование в общаге — тоже клиенты оттуда… Вот еще — анаша, пистолет «вальтер»… Слушай, Виноградов, а Чистякова И. В. грохнули — вчерашняя ориентировка, — это не тот Чистяк, что у тебя на Морском рэкетом командовал?
— Тот.
— Поздравляю!
— Пусть они там друг друга передавят, нам работы меньше, — поддержал кадровика Милко. — Вот стравить бы наших бандитов с ихними… Но чтоб нормальные люди не пострадали!
Под окном коротко гуднул подаренный милиции портом «опель».
— Пойду я, счастливо, мужики! — Владимир Александрович пожал коллегам руки и заторопился к машине — редкая удача, по пути, а то с пересадками до метро и за час не доберешься.
1991 год.
Сестра наша, смерть…
…Посмотрев туда и сюда и видя, что нет никого, он убил египтянина и скрыл его в песке.
Сразу же за станицей асфальт кончился. Минут через двадцать пришлось включить дальний свет ночь здесь наступает почти без сумерек, темная и опасная.
— Скоро? — нарушил затянувшееся молчание Виноградов.
— Километра три, может, меньше…
Водитель Саня — чубатый милицейский сержант из местных казаков, большой, обычно, любитель потрепаться, хохотун и бабник — тоже, видно, чувствовал себя не слишком уютно. К тому же все круче уходящая вверх, петляющая среди кривобоких скал грунтовая дорога требовала сосредоточенности и внимания.
Сипло рычал двигатель, мелкие камушки шуршали по многострадальному днищу «Нивы», дрожа метались из стороны в сторону желтые пятна фар…
— Оба-на! — Саня молниеносно вогнал ногу в педаль тормоза и сразу же рванул «ручник». Машина замерла, чуть не ткнувшись в грязную железнодорожную шпалу, аккуратно пристроенную поперек дороги. Из-за большого уклона передние колеса оказались значительно выше задних.
— Не двигаться!
Откуда-то сбоку, из темноты у дверей выросли две рослые фигуры с автоматами. Тяжелые взгляды, следуя за раструбами пламегасителей, обшарили салон.
— Ну вы, бля, даете… — Водитель пытался выглядеть возмущенным, но в голосе его преобладало облегчение — на этот раз опасность миновала. — Шуточки, на хрен!
— Здорово. — Стоявший у пассажирской двери сдвинул «Калашникова» за спину и протянул руку. — Виноградов?
— Он самый. — Холодные клещи постепенно отпускали сердце, но почему-то задрожала левая коленка.
— Старшина Ипатов. Зовут — Папа… Не обижаюсь.
— Курбанов. Андрей, — представился его напарник. — Мы вас проводим на кордон.
— А я что, дороги не знаю? — вмешался Саня.
— Нельзя сейчас на матине… Точнее, на машине-то можно, но — без света. Рискнешь?
— Что я, мыла съел?
— То-то… Хорош болтать, пошли!
— Все у вас тут — не понос, так гонорея… — продолжал бурчать Саня, запирая «Ниву». — А брат где?
— По дороге скажу… Готовы, капитан?
— Готов. Скажите, у вашего командира лишние кальсоны есть?
— Не понял?
— Попрошу у него на смену. А то после такой встречи — полные штаны!
— Профилактика! — дружно осклабились Папа и Курбанов, — Не сердитесь на нас, диких… Места здесь такие.
— Ладно, поехали. За науку спасибо — в следующий раз расслабляться не буду, сразу влеплю пол-обоймы.
— Резонно… Потопали. Не отставать!
…Когда Виноградов, в очередной раз потеряв равновесие, все-таки не удержался на ногах и с грохотом осел на осыпь гранитных осколков, старшина наконец сжалился:
— Стой! Перекур…
Подошел замыкавший их небольшую колонну Курбанов, снисходительно улыбнулся, сверкнув пижонскими золотыми фиксами, и молча забрался повыше, на валун, — удобно устроившись и давая отдых телу, он одновременно просматривал подходы к месту импровизированного привала. Старшина закурил, пряча огонек в рукав, аккуратно передал зажигалку Сане.
«Вот уж кому действительно не позавидуешь, — подумал Виноградов, — длиннополая тяжелая шинель, скользкая подошва сапог…» Милицейские водители и в городских-то условиях пешком ходить не любят, а тут… Да еще сумка «монтановская» через плечо — огромная, пахучая, то и дело издающая звяки и бульки.
— Давай свою «мечту оккупанта», понесу немного, — пересилив себя, предложил Виноградов.
— Ниче, Саныч! Как-нибудь дотащу… Свое — не тянет.
— Нет проблем. Я боялся — согласишься. — Одобрительные смешки присутствующих были именно той реакцией, на которую рассчитывал Владимир Александрович. Виноградов откинулся, упершись спиной в сыроватую каменную выемку, помассировал ушибленное бедро. Чесалось пропотевшее тело под форменным ватником, волосы под омоновской кепкой взмокли до неприличия. Капитан проверил шнуровку на высоких ботинках, сдвинул поудобнее кобуру — при каждом движении в кармане ощущался картон казенного конверта. Высветившийся индикатор часов показал — всего-то и шли минут семь, надо же! Да-а, горы… Мать их!
Тяжелый гул, обвально нарастая, в несколько мгновений заполнил все вокруг, многократно отражаясь и перекатываясь в лабиринтах скал. Виноградов даже толком испугаться не успел — массивное, матово-серое на фоне фиолетового неба брюхо военно-транспортного АН-26 проплыло над перевалом, ритмично вспыхивая взлетными огнями.
— Пу-пух! — Курбанов сопроводил самолет коротким стволом своего автомата, делая вид, что стреляет.
— Уймись! — лениво осадил его старшина.
— Слышь, Папа… Может, пока объяснишь, что стряслось? — не удержался все-таки Саня. В дороге вопросов не задавали, проявляли выдержку, да и не побеседуешь толком «в колонне по одному».
— Да, вы знаете… Что весь этот туризм-альпинизм не просто так — мы понимаем, но хотелось бы подробностей, — вежливо поддержал его Виноградов.
Ипатов длинно, с наслаждением затянулся, загасил скуренный почти до фильтра окурок. Не выбросил его, но аккуратно положил в карман.
— Короче так. Завелась тут у нас одна «открывашка» вредная. Третий день уже. Шхерится, падла, где-то вокруг кордона — то машину обстреляет, то нас самих. Часов с шести утра приходит, как на работу, а прошлой ночью — на свет влепил, прямо нам в окно.