Страница 5 из 25
Разоблачители вольно или невольно создали новый миф, новую мифологизированную историю.
Тут есть еще один нюанс. И Бешанов, и Бунич обвиняют наших генералов и маршалов в некомпетентности и необразованности. Но некомпетентность и отсутствие общего образования — это разные вещи. Многие хорошие полководцы образования не имели, что не мешало им бить культурных, грамотных и образованных противников. Можно вспомнить не только генералов революционной Франции и красных командиров времен русской гражданской войны, но и, например, современных чеченских полевых командиров: гаишника Бараева, уголовника Гелаева, инженера-недоучку Басаева. Академий они не кончали, а воевать научились отменно. Однако в глазах Бунича и Бешанова отсутствие высшего образования у многих советских командиров — неисправимый недостаток. В этом чувствуется давняя обида русских интеллигентов на власть: начитанный, но инертный интеллигент всегда уверен в своем неоспоримом интеллектуальном превосходстве над энергичными, но не очень образованными людьми, выбившимися “из народа”. “Как же это так: я окончил университет с красным дипломом, а мной руководят бывший рабочий Хрущев, бывший скорняк Жуков, семинарист-недоучка Сталин? Это несправедливо! Вот если бы я был маршалом или генсеком…” Так на российских кухнях вывелась плеяда выдающихся “стратегов”, которые и сыграли заметную роль в компании “демифологизации” нашей истории. Однажды мне довелось говорить с таким “стратегом”, кстати, приятным и вроде бы неглупым интеллигентным человеком. Он уверял меня в том, что советское командование в Финскую войну было бездарным: “Ну как же можно было штурмовать линию Маннергейма в лоб, неужели нельзя было во фланг, в обход?” Как объяснить человеку, никогда не видевшему карты, что линия Маннергейма одним флангом упиралась в Ладожское озеро, а другим в Балтийское море? Не могла же седьмая армия в полном составе с тяжелой боевой техникой пойти по тонкому льду Балтики прямо на Хельсинки. Частные обходные маневры другое дело, их не раз применяли, а попытка глубокого обхода линии Маннергейма из Карелии не удалась. Но сколько людей убеждены, что они куда лучше Тимошенко и Мерецкова справились бы с Финляндией. Как-то Георгия Владимова упрекнули в том, что герой его романа генерал Кобрисов уж больно невежествен, “небось и “Каштанку” не читал”. “Каштанку”, он, может быть, и правда не читал, а вот войну у тебя, умника, выиграл бы”, — ответил автор “Генерала и его армии”.
4. Новая статистика
Новая трактовка начала войны подействовала все-таки не на всех: шпион-перебежчик для многих людей представлялся фигурой чересчур одиозной, чтобы его аргументы воспринимать всерьез. Иное дело вопрос о цене Победы. Наверно, нет в России человека, которого оставила бы равнодушным эта тема. Причин тут две. Первая и все-таки главная: редкую семью не затронула война. Трудно найти человека, у которого не было бы родственников, погибших, пропавших без вести или ставших инвалидами на этой войне. Есть и другая причина. Древнейший, еще языческий миф о строительной жертве. Воистину, “дело прочно, когда под ним струится кровь”. Чем величественней строение — тем страшней жертва. Народ убежден, что Петербург строили на костях. И хоть археологи массовых захоронений под северной Пальмирой не обнаружили, миф о городе, построенном на костях, живет. Победа в Великой Отечественной столь грандиозна, что малой кровью ее оплатить бы не удалось. Потери и в самом деле были велики. Но насколько велики?
Сталин определил потери Советского Союза в семь миллионов, Хрущев в двадцать. Обе цифры были взяты “с потолка”, научному обоснованию они практически не поддаются. Однако много лет историки послушно повторяли как священное заклинание, что потери Советского Союза составляют именно 20 000 000, при этом не уточнялось даже, какую долю составили потери вооруженных сил, а какую — мирного населения. Когда в начале 1990-х годов комиссия генерал-полковника М.А. Гареева обнародовала официальные данные о потерях Вооруженных Сил СССР: 8 668 400[13], ей мало кто поверил. К этому времени в ходу были уже совсем другие цифры.
Если миф о неготовности Советского Союза к войне был разоблачен историком (историком по призванию, а не по образованию), то цену Победы определяли совсем другие люди. Это были и писатели, и журналисты, и некоторые ученые, работавшие, впрочем, на уровне квалифицированных дилетантов. Подавляющее большинство публикаций представляли собой скорей фантазии, которые не опирались на мало-мальски серьезные исследования. Вот, к примеру, статья доктора наук (правда, не исторических, а филологических) Бориса Соколова, “Великая Отечественная: меняющиеся цифры”, опубликованная накануне празднования 50-летия Победы в газете “Московские новости”[14]. Статья эта довольно типична, поэтому я позволю себе остановиться на ней. Автор отвергает не только “сталинскую” и “хрущевскую” оценки потерь Советского Союза, но и ставшую к середине 1990-х едва ли не общепринятой цифру 27 миллионов. Цифра эта появилась вот откуда: в 1941-м население СССР составляло приблизительно 198,7 (по другим данным 196,7 или даже 194) миллиона человек, а в 1946 — приблизительно 172,5, (по другим данным — 170,5) следовательно, разница в 26,2 миллиона и должна составлять потери Советского Союза. При модном не только у журналистов, но и у историков округлении — получаем 27 миллионов. Восемьсот тысяч “округлили”, но это для таких “статистиков” мелочь. Но и этого г-ну Соколову мало. Оказывается, данные ЦСУ на 1941-й не точны, ибо “повторное исчисление, проведенное в Молдавской ССР и в Хабаровском крае, выявило недоучет в среднем 4,6 %. Если эту цифру распространить на остальную территорию СССР плюс естественный прирост в 1-й половине 1941, (численность населения), следует оценивать в 209,3 миллиона человек. Потери СССР в войне, по нашей оценке, равняются 43,3 миллиона”. Надо хоть немножко знать систему учета населения, чтобы убедиться в том, что автор писал явную ахинею. Во-первых, точная численность населения СССР перед войной не известна. По переписи 1937-го население СССР составляло 162 миллиона. Перепись признали дефектной, материалы засекретили, а ее организаторов расстреляли, так как И.В. Сталин “прогнозировал” гораздо большую численность. В 1939 г. население вновь переписали. На этот раз приписывали где могли, считали мертвые души, одну и ту же семью переписывали по два раза. В результате перепись показала 171 миллион. Однако рассчитывать население СССР исходя из данных этой фальсифицированной переписи некорректно. В 1939–1940 гг. территория СССР значительно расширилась: Красная Армия “освободила” Бесарабию, Западную Украину, Западную Белоруссию, Прибалтику, Карельский перешеек. Соответственно, население страны возросло. Однако насколько возросло — не ясно, переписи населения не было, а данные демографической статистики по этим землям очень приблизительны. К.К. Рокоссовский, например, вспоминал, что в предвоенные месяцы в приграничных районах Западной Украины “происходили невероятные вещи. Через границу проходили граждане туда и обратно. К нам шли желающие перейти на жительство в СССР. От нас уходили не желающие оставаться в пределах Советского Союза”[15]. Кроме того, население Карельского перешейка, например, большей частью переселилось в Финляндию, не желая стать потенциальными или реальными жителями ГУЛАГа. С послевоенной статистикой дела обстоят не лучше. Первая послевоенная перепись состоялась только в 1959 году, то есть спустя 14 лет после окончания войны! Данные на 1946 и последующие годы очень приблизительны, и основаны они на избирательных списках, составлявшихся при организации выборов в Верховный Совет СССР, однако эти списки не учитывали ряд категорий населения, в частности, лишенных избирательных прав (то есть многомиллионное население ГУЛАГа). Уж совсем непонятно, о каком таком пересчете в Молдавии и в Хабаровском крае идет речь? Контрольный пересчет населения может проводиться после переписей. В 1941 г. всеобщей переписи не было, не было и подобных пересчетов. Может быть, автор имеет в виду не 1941-й, а 1939-й? В любом случае его предложение распространить выявленный “недоучет” в 4,6 % на все население СССР говорит о вопиющей безграмотности г-на Соколова. Это просто некорректно. Представим, что в Молдавии действительно недоучет, а в соседней Украине, напротив, перепись дала завышенные данные, скажем, на три процента, а может, не на три, а на пять! А может, недоучли население, но не на 4,6, а на 3 %. Что тогда? А Борис Соколов все равно советует все прибавить 4,6 %. Это уже не наука, а откровенное шарлатанство.
13
“Советская Россия”, 1992, 23 июня, № 83 (10782).
14
“Московские новости”, 1995, 23–30 апреля, № 29.
15
Рокоссовский К.К. Солдатский долг. — М., 2002. С. 29