Страница 32 из 71
Я не помню, чтобы я когда-либо была такой взволнованной.
— Нет, серьезно. Перестань постоянно извиняться. Тебе не за что извиняться. Я просто беспокоюсь за тебя. — Он снова прижимает ватку к моей прокушенной губе. — Тебя поглотили какие-то мысли о том, что твой бывший сделал тебе? Может быть, мысли о том как, у тебя появился этот синяк под глазом? Я знаю, что иногда подобные события могут всплывать в памяти из-за каких-то незначительных вещей, вызывая временное отсутствие сознания или что-то подобное.
Все мое тело напрягается, а мышцы натягиваются как струны.
Я отрицательно качаю головой.
Это правда, потому что меня испортили задолго до того, как в моей жизни появился Форбс. Он был просто дождем после торнадо.
— Со мной все в порядке, — говорю я, немного резковато. Я совсем не хотела быть грубой, но я правда не могу обсуждать эту часть своей жизни. Только не с ним.
И вообще ни с кем.
Убрав ватку, он делает шаг назад и запускает руку в волосы. Я замечаю, что он растерян. И это я, кто заставляет его чувствовать себя растерянным.
У меня талант раздражать и злить мужчин, и подобная реакция — это то, к чему я привыкла. Доброта смущает меня. Приводит в замешательство.
Злой, раздраженный мужчина более мне привычен.
— Я знаю, что ты почти не знаешь меня, но ты можешь мне доверять. Ты можешь рассказать мне все что захочешь. Я не буду тебя судить... нет, правда, я никто, чтобы судить других людей. — Он опускает взгляд в пол, а потом опять смотрит на меня. Его глаза светятся искренностью. — Возможно, я смогу тебе помочь.
Даже когда он раздражен, он все равно остается добрым. Я не знаю, как к этому относиться и как себя вести.
Мне бы пригодилась его помощь. Больше всего на свете я хочу, чтобы был кто-то, кому я могла бы доверять. Я хочу доверять ему.
Я открываю рот, чтоб позволить словам излиться потоком. Но у меня ничего не выходит. Мои дефекты невозможно исправить.
— Мне уже ничем не помочь, — я трясу головой и начинаю ненавидеть себя за то, что позволила этим словам сорваться с губ. — Я очень ценю... тебя... все, что ты для меня сделал. Но правда, мне нечего тебе рассказать.
Я соскакиваю со стула.
— Спасибо за оказанную помощь, но я, скорее всего, не буду сегодня ужинать. Я очень устала.
— Мия...
Игнорируя умоляющие нотки в его голосе, я выхожу из кухни и бегу в свою комнату.
Глава 11
Джордан
Я поднял руку, чтобы постучать в дверь, но затем опустил ее и отступил назад.
Я стою перед дверью комнаты Мии, раздумывая, стоит ли мне постучать в ее дверь или нет.
Это ведь элементарное действие. Я поднимаю руку. Дотрагиваюсь ею до дерева. Стучу. Она открывает дверь.
Ничего сложного, правда?
Тогда какого черта я раздумываю?
Да потому, что после вчерашнего вечера все, что касается Мии, больше не кажется таким уж легким. Не то чтобы все было просто и гладко до того самого момента, как я ее встретил, но просто с ней все совсем не так, как с другими девушками.
Я не имею понятия, что ей говорить. А ведь я всегда знаю, что и как говорить противоположному полу.
Думаю, мне надо просто вести себя так, как будто вчерашнего вечера никогда и не было.
Ну да, я не буду выглядеть куском дерьма, если так поступлю. Может быть, я смогу как-то дать ей понять, что если она захочет чем-либо со мной поделиться, то я всегда буду готов ее выслушать.
Отлично. Так и сделаю. Я постучу в дверь, скажу, что завтрак готов, спрошу, во сколько она собирается ехать в Фармингтон, и как-нибудь ненавязчиво намекну ей, что я всегда готов ее выслушать.
Плевое дело.
Я снова подношу руку к двери, и внезапно у меня перед глазами появляется вчерашнее выражение лица Мии.
То, как она выглядела. Она полностью отключилась от реальности. Находилась мыслями где-то далеко. И то, как она прокусила себе губу. Я, честно говоря, никогда в своей жизни не сталкивался с подобным.
Я не боюсь признаться в том, что, увидев ее вчера в таком состоянии, я сам чертовски перепугался.
Что заставило ее выкинуть подобное?
Я догадываюсь, что ее секреты намного более серьезные, чем я предполагал ранее. Намного серьезней, чем подонок — бывший, ставящий синяк под глазом. Я понял это после того, как она сказала, что ей уже ничем нельзя помочь и выбежала из кухни, как будто за ней гналась тысяча чертей. В тот момент я хотел было побежать за ней. Постараться помочь ей. Я почти что на это решился. Но остановился в самую последнюю секунду.
Почему? Потому что я полагал, что если так сделаю, то вмешаюсь во что-то очень личное, что она так тщательно скрывает.
Я привязываюсь к ней.
Я не привязываюсь к девчонкам. Я не могу к кому бы то ни было привязаться.
Трахаться? Пожалуйста.
Чувства и отношения? Ни за что.
Я снова отступаю от двери, опираюсь плечом на стену и запускаю руку в волосы.
Я без сил. Я почти не спал прошлой ночью. Со мной в постели был Дозер со своей сломанной лапой, занявший все пространство и оставивший мне всего лишь маленький кусочек матраса. Мое недосыпание никак не связано со странной реакцией Мии вчерашним вечером. Возможно, я и прокручивал этот инцидент в своей голове, но только пару раз. И то не во всех подробностях. Я просто лежал и гадал, что этот вонючий ублюдок мог сделать с ней, чтобы довести ее до такого состояния. Но меня эти мысли только еще больше привели в ярость.
Поэтому я заставил себя думать о чем-нибудь приятном.
Я думал о миллионах способах занятия сексом с Мией. Я пытался представлять себе, каково это будет — целовать ее сладкие губы.
Каковы они будут на вкус.
Какова она вся будет на вкус...
Ее кожа...
Ее узенькая, горячая киска...
Ладно, я всю ночь провел, беспокоясь за Мию и обдумывая всевозможные сексуальные позы, в которых я хотел бы заняться с ней сексом.
Я всю ночь думал о ней.
Теперь вы довольны?
Потому что я, нахрен, нет.
Да пошло все это дерьмо к черту!
Я отталкиваюсь от стены, поднимаю руку с намерением постучать в дверь, как вдруг Мия неожиданно распахивает ее перед моим носом.
— Дерьмо!
— О, Боже!
Моя рука все еще висит в воздухе, и мое сердце стучит как проклятое.
Мия останавливает свой взгляд на моей занесенной для стука руке. Она часто дышит, и ее грудь вздымается в такт дыханию.
Черт, ее грудь выглядит так соблазнительно в этом топе, что она сегодня надела.
И я нагло на нее пялюсь.
Затем с трудом отвожу взгляд и опускаю свою руку.
— Извини, — говорю я с ней в один голос.
Я смотрю ей в глаза и улыбаюсь. Она улыбается мне в ответ.
— Я только...
— Я хотел...
Она смеется.
У нее такой сексуальный смех.
Я хочу ее. Я со всей честностью могу признаться, что еще никогда ничего не хотел в своей жизни так, как ее. Мой бедный член болит. Эта боль граничит с наслаждением.
Наслаждение от ее присутствия.
Боль оттого, что он не может в нее погрузиться.
Он как будто умирает от жажды. Ему жизненно необходимо искупаться в живительном источнике под названием «Мия».
Я что, ступил на путь воздержания? Черт... Кажется, так оно и есть. Теперь понятно, что это такое. Это очень мучительно. Как только монахи это выдерживают, черт его знает. А я точно знаю, что долго не продержусь, если с кем-нибудь не пересплю в ближайшее время.
— Сначала ты, — говорит она.
Что?
Ах да, мы же болтали. Кажется.
Я засовываю руки в карманы и переминаюсь с ноги на ногу.
— Я просто пришел сообщить, что завтрак готов, и также хотел узнать, во сколько ты хочешь отправиться в Фармингтон?
— Ты все еще хочешь поехать со мной? — она выглядит удивленной.
— Конечно, с чего бы это я поменял свои намерения?
Она опустила глаза в пол.
Я следую своими глазами за ее взглядом, жалея, что ее ноги затянуты в деним. Я замечаю, что на ней сегодня сланцы и что ногти на ее ногах выкрашены розовым лаком.