История Одной Любви

Целую (теперь то я могу уже смело это сказать, интересно – сможешь ли ты?) в щечку (много раз)…

Сергей.

Среда, 19 июля 2000 г.

Наташа, доброе утро еще раз!

Как это не покажется тебе странным, но я уже по тебе соскучился… Ты и не представляешь, как я хочу тебя видеть! Снова почувствовать тебя в своих объятиях, дотронуться до твоего лица, поцеловать в щечку…

Надеюсь. у тебя сегодня хорошее настроение, и ты напишешь мне чтонибудь необычное. Хотя ты знаешь, я жду от тебя любых писем – лишь бы не забывала.

Целую еще раз.

Сергей.

Сережа, добрый день!

Приятно получить целых два письма за утро. Не знаю, получится ли у меня написать тебе что-нибудь необычное, но письмо будет скорее серьезным.

Знаешь, мне перестает нравится складывающаяся ситуация. В том смысле, что я очень неправильно себя веду (это еще очень мягко говоря). Я wsbqrbs~ себя предательницей по отношению к человеку, с которым, между прочим, я собираюсь прожить жизнь и который, естественно, мне далеко не безразличен. А я так не могу, потому что это подло просто-напросто.

Ты говоришь, что если я не отрицаю твоих слов – значит, я с ними согласна. Если по логике, то, наверное, это и так, но мы же уже обсуждали с тобой вопрос о моей логике… На какие-то темы я могу молчать по разным причинам… Сережа, наши отношения могут быть только дружескими, причем абсолютно, и никакими другими. Не может быть никаких свиданий, объятий и т.д. Не должно быть. И я уже объяснила, почему.

Вот такое письмо получилось… Надеюсь, не очень резкое, и тебя оно не обидело. На этом я, наверное, его и завершу, чтобы больше ничего лишнего не говорить.

Пиши. Пока. Наташа.

Наташа, добрый день!

Ты полностью права и я во всем с тобой согласен. У тебя впереди вся жизнь (я имею ввиду – семейная) и не стоит в нее забивать какие-либо клинья. Здесь полностью моя вина – у меня ведь все по-другому. У меня нет человека, который мне не безразличен (кроме тебя, естественно), соответственно отсюда следует и мое поведение. К тому же мне сильно хотелось узнать тебя поближе – приношу свои извинения. Да, скорее всего не надо никаких объятий и поцелуев – сохранять хорошие дружественные отношения можно и без них. И я совсем не хочу терять твоего ко мне расположения. Но вот согласиться с тем, чтобы совсем тебя не видеть – тут я не могу, я уже месяц тебя не видел – знаю что это такое. Я думаю – ведь могут быть какие-то дружеские встречи, вечеринки в кругу знакомых (в том же "Каскаде" на каком-нибудь празднике, например) или еще что-нибудь, носящее вполне мирный, без всяких двусмысленностей или ощущения предательства, характер. Или такого не может быть? Мне интересно твое мнение по этому поводу.

На этом я тоже завершаю это письмо, т.к. оно у меня получилось тоже вполне серьезным, и писать после всего сказанного что-нибудь несерьезное уже не получится – настрой не тот.

Так что жду твоего серьезного письма, чтобы совсем закрыть эту тему и больше к ней не возвращаться, а для этого надо разрешить все наши, или мои, неясности, т.к. что-то совсем не хочется ограничивать нашу дружбу одними только письмами.

Сергей.

И вообще, Наташенька, сваливай все свои душевные разногласия на меня – мол, это он такой хитрый и своим хитрым поведением вынуждает меня ко всяким действиям (тем более что это недалеко от истины).

Главное – не возненавидь меня.

Сергей.

Сережа, добрый вечер!

Это снова я пишу тебе письмо, и хотя еще день, но я хочу, чтобы ты читал его дома и чтобы тебе никто не мешал.

Спасибо тебе за твой ответ на мое последнее письмо. Я это говорю совершенно искренне, потому что ты как-то очень хорошо на него прореагировал, просто и спокойно (хотя, если честно, я именно этого и ожидала), по крайней мере, в письменном виде, уж не знаю, как на самом deke.

Сережа, о чем ты говоришь? Что значит – "не возненавидь"? Как ты вообще мог такое подумать? Все это глупости и этого никогда не случится. С чего ради? Мне даже непонятно.

Конечно, я не говорю о том, чтобы больше не видится и общаться только через письма. Ты же знаешь (если нет, то знай), что я всегда рада тебя видеть и разговаривать с тобой. Только надеюсь, что ты не будешь уж слишком хитрым (это возвращаясь к твоим словам), чтобы меня не мучили угрызения совести (а она у меня такая, моя совесть – любит поугрызаться).

Сереж, а какие у тебя есть еще неясности, которые ты хочешь разрешить?

Уж лучше спроси меня прямо, а то мы так можем долго ходить вокруг да около, да так ничего и не выяснится.

Знаешь, мне все-таки нравится твое имя (это я сейчас вдруг подумала, потому что заметила, что стала часто его употреблять в письмах, да и то часто не пишу, а просто произношу про себя, т.к. это все-таки не живая речь, и слишком частое написание одного и того же будет бросаться в глаза). Просто говоря "Сережа", действительно веет добротой и вообще чемто хорошим, теплым, и кажется, что этим можно выразить свое отношение к человеку, к которому ты так обращаешься.

В общем, очень хорошо я к тебе отношусь… (А ты про какую-то ненависть!)…

Ну ладно, на этом я на сегодня закончу, потому что мне все мешают и не дают сосредоточиться. Желаю тебе хорошего вечера, не грусти, и можешь даже написать мне что-нибудь, если у тебя есть настроение.

До встречи. Наташа.

С добрым утром, Наташа!

Наташенька, а ты все-таки очень хитренькая девочка! Взяла и написала мне домой, и я письмо, которое вполне мог прочитать в 18 часов прочитал около десяти. Тем более, что я постоянно заглядывал в почту, ожидая от тебя ответа – ведь написал целых два письма, вполне серьезных, и был почему-то твердо уверен, что ты на них (или хотя бы на одно) ответишь. Но время шло, а ответа все не было. И ко мне стали приходить черные мысли – а может ты уже установила между нами стенку? или что ты их удаляешь не читая, или еще что-либо подобное… И в то время, когда я так сам себя изводил, решая, то ли написать тебе еще, или не стоит быть уж таким навязчивым – оказывается в это самое время в почтовом ящике уже лежало письмо, сильно разрешающее мои сомнения.

На счет моих неясностей – у меня их на самом деле много, но все они как бы касаются только меня самого. Например – так часто у тебя проскальзывает, что ты сначала утверждаешь одно, а потом вдруг резко это опровергаешь (ты это и сама знаешь). Когда это касается посторонних вещей – ничего в этом страшного нет, и даже наоборот, интересно наблюдать за ходом твоих мыслей… Но как только это касается наших отношений – тут-то как раз и начинаются проблемы. Сначала вроде все понятно – это нельзя, то нельзя, и все обстоит так, так и так… А потом вдруг проскальзывает фраза, из которой получается что все как раз наоборот, что можно и то, и то, и создается впечатление, что ты совсем не против, когда я так себя (по хитрому) веду, и что тебе это нравится. Тут то все и начинается! Твердо понимая, что первые твои выводы верны, я начинаю искать во второй твоей фразе совсем иной смысл, чем тот, который проскользнул наружу. (Такое ощущение, что я очень путано все объясняю, и ты уже к этому месту ничего не понимаешь. Но все-таки закончу – немного осталось). И если я его нахожу – то легко убеждаю себя, что я не прав, и на душе становится несколько легче. Главное – после этого не перечитывать твое письмо (что я кстати делать люблю – слово то какое хорошее – т.к. словно возвращаешься j прерванному разговору, переживаешь все заново), а то все начнется сначала. А если я его не нахожу… вот тут то самое тяжелое. Получается, что находишься между двумя противоречиями – вроде и нельзя, а вроде как бы даже и наоборот – тебе и хочется и приятно (только не подумай, что это я про объятия и поцелуи – это просто такой абстрактный пример). И такая начинается головная боль… Но ничего, думаю, со временем я к этому привыкну, и все в дальнейшем будет нормально.