Темпестус

В ответ на это чудовище поднялось, словно собирающаяся нанести удар кобра, и обрушило весь свой вес на крышу транспорта Чависа. Отсек водителя смялся, а передние гусеницы просели. По воксу отпрыски слышали кричащего в агонии Катона.

Чудовище вновь поднялось. Оно зажало в своей пасти всю переднюю половину транспорта и сильно встряхнуло его. Во все стороны полетели куски механизмов и металлической обшивки. После чего чудовище, удовлетворенное своей добычей, начало уползать обратно в океан, унося с собой сплющенный «Таурокс».

— Убейте его! Убейте его! — кричал Чавис.

В ответ Эрдон выпустил в отступающее чудовище ещё три снаряда. Два из них нашли свою цель, открыв на шкуре твари ещё больше зияющих ран. Та же со всплеском ускользнула обратно в океан.

Бессвязные крики отпрыска Катона стали ужасными звуками утопающего. К счастью всех тех, кто мог это слышать, мучения его были недолгими.

Марджин с Чависом отпихали ногами в стороны несчетное число мёртвых существ. На ноги поднялись четыре отпрыска. Остальные либо погибли, либо пропали, когда их тела смыло в море.

Теперь, когда маяк был уничтожен, число выскакивающих из океана существ заметно сократилось. Волны продолжали вздыматься над камнями, но и они также уменьшались в размерах. И тем не менее, ничего ещё не кончилось.

Оставшиеся шипастые твари запустили ещё один град отравленных шипов, которые безвредно отскочили от брони отпрысков. Чавис пристрелил троих. Четыре оставшихся у него бойца присоединились к нему и начали расстреливать стаю из лазганов.

Марджин быстро вставила новую обойму в свой болтер и тоже открыла огонь. Ещё две когтистых твари разлетелись на части. Когда полумёртвый шипастый зверь попытался укусить её за ногу, она насмерть раздавила его своим каблуком.

Снаряды из пушки Эрдона превратили береговую линию в покрытый выбоинами лунный пейзаж. Кратеры наполнились морской водой и искромсанными кусками мяса. Наконец он перестал стрелять, ибо на пляже больше не осталось целей.

Чавис смотрел, как его люди заливают лазерным огнем последнее шипастое существо. Он убрал в кобуру свой болт-пистолет и произнес в вокс:

— Эрдон, территория зачищена. Бери аптечку и живо сюда.

Ульрих стоял несколько дальше вниз по берегу, где вода ещё доходила до колена. Его взгляд был устремлен в пространство за камнями. Более ни одно существо не выползало на берег. Порез на лице горел от смеси яда и соли. По его приблизительным оценкам, погибло десять или одиннадцать человек, оставив его лишь с полудесятком отпрысков и диалогусом. Один транспорт потерян, а всё его оборудование повреждено, либо полностью уничтожено. Но хуже всего этого то, что Шелса исчезла из виду. Мировая волна двигалась дальше, минуя плато и продолжая свое неостановимое кругосветное плавание по Лизиосу.

Ульриха начало трясти. Костяшки его пальцев побелели, когда он схватился за рукоять меча. Мужчина закричал, и крик его эхом отразился от скал:

— Десять лет!

Темпестор устало тащился вслед за инквизитором. О скалы разбилась очередная волна.

— Мировая волна пройдет рядом с этим плато только через десять лет. Все мои планы… всё это путешествие… Всё это было напрасно! — Он сделал несколько неуверенных шагов в сторону океана.

— Напрасно, — повторил Чавис.

Ульрих развернулся:

— В этом нет моей вины!

— Я и не говорил этого, сир, — произнес Чавис, — но каковы будут ваши приказы теперь?

Лицо Ульриха исказилось, пока он яростно пытался придумать хоть какой-нибудь способ спасти эту операцию. Но на ум ничего не шло, и он вздохнул:

— Возвращаемся в космопорт и отправляемся домой.

Он одарил мировую волну последним, тоскливым взглядом, и зашагал обратно на пляж.

Чавис, не сказав ни слова, пошел проведать своих людей.

И тут они услышали крик Марджин:

— Инквизитор! Темпестор! Сюда!

Оба сорвались на бег, миновав Эрдона, который открыл аптечку и занялся выжившими отпрысками. Они нашли Марджин недалеко от того места, где им пытались противостоять лизийцы. Здесь упал один из пушечных снарядов «Таурокса», усыпав территорию частями тел людей и мёртвых морских существ. Посреди этого зрелища находился широкий, но неглубокий кратер. На дне в соленой воде, прижатая половиной трупа одного из камнепауков, лежала женщина в синем одеянии.

— Я слышала, как кто-то звал на помощь, — сказала Марджин, — и нашла это. — Она спрыгнула в кратер и сорвала потрепанное одеяние женщины.

Ниже шеи кожа лизийки была темно-фиолетовой и покрыта накладывающимися друг на друга пластинками. Из середины её грудной клетки проросла вторая пара рук.

Марджин нацелила на женщину свой болтган:

— Ты. Мутант. Покайся в своих грехах, и я оценю их. Кто ты? Что ты здесь забыла?

Женщина отхаркнула кровь и произнесла:

— Это Ночь Иксоя…

— Когда луна Лизиоса находится в перигее, — пояснила Марджин.

— Да… Мы сопровождали тех, кто… предложил себя в дар.

— Богине Морской?

— Да. Шелсе. Она… она послала Тех-Что-Живут-В-Ней… чтобы утолить свой голод. — Её голова откинулась, дыхание стало неровным. — Я сожру их великим числом.

— Довольно! — Цитируя свою собственную литанию, Марджин произнесла: — От бедствия Кракена, Император наш, избавь нас. От богохульства Падшего, Император наш, избавь нас.

Марджин спустила курок, и вся верхняя половина тела женщины разлетелась на части. Она посмотрела вверх, но Ульриха там уже не было. Поднявшись из кратера, она увидела, что тот стоит на коленях неподалеку.

Он вытащил из-за пояса пару длинных перчаток и спешно начал их натягивать:

— Чавис, найдите изолирующий контейнер, — прокричал инквизитор, — и принесите его сюда. Немедленно!

Марджин позвала Ульриха, но не получила ответа. Она выглянула через его плечо, чтобы посмотреть, что же так сильно захватило его внимание. В неглубокой впадине в земле лежал сегментированный кусок щупальца. Размером он был примерно с её руку. Словно удлиненные пальцы с чёрными когтями, от щупальца отрастали десять или даже больше мелких ресничек, а внизу располагались части красного панциря. Щупальце вертелось и извивалось, бешено пытаясь вырваться из ямы.

— Это… — начала Марджин.

Ее прервали промчавшиеся мимо Чавис с Эрдоном, которые несли тяжелый цилиндр. Они опустили его на землю рядом с Ульрихом. Чавис открыл дверцу и стал ждать.

Ульрих закончил натягивать свои перчатки. После чего сжал зубы и схватил кусок щупальца обеими руками. Тот сразу же начал метаться из стороны в сторону. Инквизитору пришлось приложить усилия, чтобы удержать хватку. Заворчав, он бросил его в цилиндр. Чавис захлопнул дверцу.

Щупальце начало барабанить по внутренним стенкам контейнера.

Запыхавшимся голосом Ульрих произнес:

— Немедленно доставьте его на борт транспорта.

Чавис и Эрдон подняли изолирующий контейнер и отправились обратно к оставшемуся «Тауроксу». Ульрих стянул перчатки и засунул их обратно в пальто. Он посмотрел на женщину — лицо его сияло — и последовал за двумя отпрысками.

— Инквизитор, — подойдя вместе с ним к машине, сказала Марджин. — На Лизиосе явно происходит нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Нам стоит отправить сообщение канониссе.

— Нет, я так не думаю.

Марджин указала на кратер:

— Здесь свершилась ересь.

— Ересь свершается повсюду, но я обойдусь без этой женщины, которая будет рвать и метать всё вокруг и только мешать мне. Нет, боюсь, праведной ярости канониссы придется подождать, пока я не закончу здесь свои дела.

— Инквизитор, я обязана сообщить о религиозной крамоле. Обещаю, я и словом не обмолвлюсь об этом… создании в изоляционном контейнере.

— Я объявляю режим радиомолчания, — выплюнул слова Ульрих. — Это значит, что ты не будешь ни с кем и ни о чем разговаривать, пока я не скажу.

— Я понимаю, инквизитор, но, наверное…

— Разговор окончен. В твоих же интересах, чтобы он никогда не повторился.