Визуализация

Второй знакомый сержант был ростом ниже смуглого брюнета. Его кожа была светлой, как и голубые глаза.

"Грузин и русский. Гремучая смесь в будущем. Как они уживаются здесь вместе? Похоже, неплохо…"

— Алексей Никольский, товарищ лейтенант! Вы присаживайтесь, — он вытер полотенцем и пододвинул ближе к девушке самодельный стул.

— Спасибо. — Лия села. — Продолжайте играть.

Меджамбиев сел на свое место у, тускло освещающей землянку, коптившей лампадки.

Никольский освободил другой стул и сел напротив.

Лия оказалась между ними.

— Сейчас я сдаю! — пробурчал грузин, забирая из рук товарища карты.

— Ты только что сдавал! Сейчас моя очередь!

— Ничего подобного. Я продолжаю! Значит, я сдаю…

Лия не выдержала.

— Отставить! Разведчики, а ведете себя как малые дети! — она встала и прошла к портрету Сталина на стене землянки.

Скулы Меджамбиев задергались, как от нервного тика, он начал вскипать. Никольский положил перед ним карты.

— Сдавай! — сказал он и откинулся на спинку стула.

Простодушие Никольского могло обезоружить кого угодно. Меджамбиев сдался…

— Где остальные? — Лия махнула головой в сторону пустых деревянных двухъярусных самодельных кроватей, стоящих у стен с просыпающимся через тонкие осевшие бревна песком. Никто не ответил. За столом перестали играть. — Сколько вас всего было?

— Семеро, — ответил русоволосый парень, вытирая тыльной стороной ладони пот, выступивший на лбу. — Жарко, как в печи, — добавил он.

Карты Меджамбиева рассыпались по столу.

— Мы только вдвоем и остались, да еще Мишка Славин, — сказал он сквозь зубы.

Лия подошла к столу и посмотрела ему в глаза.

— Где он?

— В госпитале… Пуля в живот попала.

— Ясно! — ей стало душно и захотелось выйти наверх, вдохнуть свежего вечернего воздуха.

Меджамбиев сцепил запястья и процедил сквозь зубы:

— На засаду нарвались… Лейтенанта Кромина сразу. В сердце… Левушкина Ваську и Смирнова Гришку гранатой… Валехину Костю овчарка в ногу вцепилась, и он… остался…

Наступила мучительная тишина.

— Завтра начинаем подготовку… А сейчас, отдыхайте! — Лия вышла на улицу. Часового не было.

Она прошла по узкой тропинке, петляющей между толстыми деревьями, и свернула в сторону, пройдя еще несколько десятков метров, она остановилась на маленькой лесной проталине. Над головой сверкали звезды. Полная луна освещала все мельчайшие детали поляны.

Лия села на ствол старого, поваленного дерева и закрыла лицо руками. Слез не было.

"Как они тут живут, Туника? Разве это жизнь? Бояться каждого куста, каждого шороха? Они же… — ткань начала все ближе и ближе прижиматься к телу, и на минуту Лии показалось, что ничто больше не может помешать ей вернуться домой и лечь в теплую ванну… — Только зря силы трачу! — она вновь закрыла глаза. — Помоги мне уснуть на несколько минут. Я хочу отдохнуть".

Сон поглотил очень быстро. Когда девушка вновь открыла глаза, ей показалось, что она всего лишь моргнула.

"Спасибо. Я чувствую себя намного лучше", — Лия встала и чуть не упала, зацепившись за корягу.

— Вот только голова. Опять! — ткань фуражки начала массировать виски и затылок. — Мне пора.

— С кем вы разговариваете, лейтенант? — знакомый голос майора за спиной ее немного озадачил.

— Никак нет, товарищ майор!

— Я доверяю своему слуху, лейтенант, и слышал, как вы с кем-то шептались, — его настойчивый голос зазвучал слишком близко…

— Если я вам скажу, что только что я разговаривала со своей формой, гипотетически, или разговаривала сама с собой, какой вариант вы предпочтете выбрать?

Майор остановился в шаге от Лии.

— Я предпочту выбрать второй — пугает меньше. Хотя они оба очень странные. Второй можно объяснить усталостью, а вот первый… Я выбираю второй, — он задумался.

— Как вы меня нашли, товарищ майор?

— Неужели вы думаете, что это было тяжело, Лия?

Девушка молчала.

— Я зашел в землянку к вашим бойцам — оказалось вы уже ушли, и довольно давно.

— Давно? — Лия застонала. — Я, наверное, уснула здесь!

— Затем я спросил у часового, он сказал, что видел, как вы свернули с тропинки…

— И долго вы здесь стоите?

— Довольно долго.

— Почему вы меня не разбудили?

— А следовало? Вы так сладко спали, что я…

Воцарилась неловкая пауза.

— Где мое место?

— В землянке с врачом… Она недалеко от той, где вам делали перевязку… Извините…

— Я тоже хороша! До меня только сейчас дошло, что я держала руку на уровне кобуры. — Лия засмеялась. Она не просто улыбалась, а громко смеялась. Эхо ее голоса разнеслось по лесу. Она попыталась успокоиться.

Майор молчал.

— Это нервное, — произнес он, снимая с козырька девушки упавшую ветку.

— Да вы, наверное, правы, товарищ майор. — Лия замолчала.

— Я ведь вас чуть не убил.

Девушка подавила смешок.

— По-моему это я приставила вам нож к горлу и чуть не убила.

— Я на секунду было подумал, что ошибся… Почти поверил, что вы диверсант. Какой же из меня тогда начальник разведки?

— Разве я похожа на диверсанта? — девушка сделала шаг назад.

— Нет. И только по этому я заломил вам руку за спину… Не знал, что у вас ранение…

— А на кого я похожа, товарищ майор?

Майор сделал шаг вперед.

— Вы точно русская. Таких диверсантов не бывает!

— Вообще-то, я белоруска… Я в Минске родилась.

— А я из Подмосковья…

Затрещала ветка дерева. Свистнула птица и сорвалась с места…

— Уже поздно. Завтра рано вставать… Можем считать, что мы поговорили! Задание получите утром.

— Разрешите идти, товарищ майор? — в ее голосе послышался скрежет железа.

— Идите, лейтенант.

Лия резко развернулась и шагнула через бревно. Она зацепилась за него тяжелым сапогом и полетела вниз.

Земля приближалась очень быстро. Девушка закрыла глаза.

Когда она открыла их вновь, то увидела перед своим лицом торчащий сук, над которым она парит в воздухе, всего в нескольких сантиметрах.

— Поставьте меня, пожалуйста, на землю, — попросила она тихо.

— Ну, вы, и разведчик! — произнес майор. Лия взялась за голову руками. — С завтрашнего дня я отправляю вас в госпиталь. Лечиться!

— Я туда не поеду! — она опустила руки вниз.

— Это приказ. А приказы, не обсуждаются!

— Изволите выполнять?

— Что выполнять?

— Уже сейчас идти в госпиталь. За несколько дней доберусь, если конечно в траншею не упаду. — Лия злилась.

— Что вы себе позволяете, лейтенант!

Девушка опустила глаза.

— Извините, товарищ майор… Я сегодня весь день говорю не то, что…

— Вы сегодня что-нибудь ели?

— Что?

Майор подошел вплотную к дереву, около которого поставил Лию. Она все еще держалась рукой за шершавый ствол.

— Вот черт! Когда вы последний раз ели? — он прикоснулся к еще сильнее побелевшему в лунном свете лицу девушки.

В тишине прогремел выстрел…

Рука майора, на минуту замерев на ее щеке, бессильно упала…

— Не-е-е-е-е-е-е-е-т! — Лия сползла вниз по стволу дерева.

Он лежал у нее ног, пытаясь что-то сказать, При каждом новом выдохе через губы стекала бурлящая жидкость.

Кровь.

Лия бережно взяла голову майора и положила ее себе на колени, с нежностью гладя волосы.

"Помоги мне, Туника!" — девушка положила свои руки ему на лоб… Майор пытался что-то сказать, но, быстро заполняющая рот, кровь мешала.

Лия наклонила голову и почти коснулась своим ухом его губ.

— …я тебя только нашел! — выдохнул он… и замолчал. Его тело замерло.

По щекам стекали слезы, но Лия не обращала на них внимание.

— Я очень хочу домой, — прошептала она, обнимая безжизненное тело. Ей никто не ответил, сорвав золотую звезду, ставшую в лунном свете серебряной, она положила ее окровавленными руками в карман на груди майора и закрыла глаза.

Раздался еще один выстрел…