Страница 5 из 7
Дядя Олдис (Искренне надеюсь в скором времени получить право называть его так) зашел, ко мне сегодня утром, и, обронив несколько замечаний, касающихся ничего не значащих тем, сказал:
— Хм, Спирмен, мне хотелось бы рассказать вам довольно странную историю, но только с тем, чтобы покуда все не прояснится, вы держали язык за зубами.
— Конечно, — заверил я, — можете на меня рассчитывать.
— Понятия не имею, в чем тут может быть дело, — растерянно продолжил мистер Олдис. — Вы знаете, где моя спальня? Чтобы попасть туда, нужно пройти через холл и еще две-три комнаты.
— А, она на том конце, который ближе к церкви?
— Да, но не в этом суть. Вчера Мэри рассказала, будто в одной из комнат, примыкающих к спальне, полным-полно насекомых, от которых наша домоправительница никак не может избавиться. Возможно в этом-то и кроется объяснение. Как вы думаете?
— Никак, пока не имею представления, что, собственно, требуется объяснять.
— Верно, я вам пока не рассказал… Но вы знаете, что за твари эти древоточцы? Какой они величины?
Признаться, у меня появилось опасение, уж не тронулся ли мистер Олдис умом.
— Древоточцами, — начал я весьма терпеливо и обстоятельно, — называют красноватых насекомых, похожих с виду на долгоножек, но поменьше, длиной около дюйма. Они в твердом панцире, и на мой взгляд… — я хотел добавить «довольно противные». Но мистер Олдис меня прервал:
— Значит, около дюйма. Нет, не подходит.
— Ну, — осторожно промолвил я. — Насчет древоточцев мне больше сказать нечего. Вот если вы все же поделитесь со мной тем, что вас волнует, у меня, возможно, появятся какие-нибудь соображения и по этому поводу.
— Возможно, — промолвил он глядя на меня задумчиво. — Я как раз вчера сказал Мэри что у вас, кажется, есть голова на плечах. (Тут, признаюсь, я склонил эту самую голову в знак согласия). Не скрою, мне, чего прежде за собой не замечал, неловко распространяться на сей счет. Ну да ладно… Так вот, прошлой ночью, часов в одиннадцать или чуть попозже я взял свечу и направился к себе в спальню. В другой руке у меня была книга: имею, знаете ли привычку прочесть перед сном хоть несколько страниц. Привычка опасная, брать с меня пример никому не советую, но сам-то я знаю, как держать огонь подальше от покрывал. Но получилось так, что стоило мне выйти из своего кабинета в большой холл, как порыв ветра — наверное, я слишком резко захлопнул дверь и устроил сквозняк — задул свечу. Это вызвало досаду, потому как огниво находилось в спальне, однако мне не составляло особого труда добраться туда и без света. Но тут приключилось другое: книга выпала, а точнее сказать, была выбита из моей руки. Она упала на пол, я подобрал ее и пошел дальше в еще большей досаде. Как вам известно, в том холле много больших не занавешенных окон, так что в такую ясную летнюю ночь там прекрасно видно и где расставлена мебель, и есть ли кто в помещении. Так вот — никого, кроме меня, там не было. Так вот, за холлом и еще одним кабинетом (там тоже большие окна) идут пустующие спальни, где из-за штор на окнах темнее, и чтобы не запнуться о порог, идти пришлось медленнее. И вот во второй из этих пустых комнат я едва не встретил свою кончину. Ощущение чего-то неладного возникло еще перед дверью: признаюсь, у меня дважды возникала мысль повернуть и пройти к себе в спальню другим путем, в обход, но осуществить это намерение помешал стыд. Все, что мне пришлось испытать за порогом, запомнилось очень хорошо (хотя что уж тут хорошего). Комнату заполнял сухой шорох. Потом (вы ведь помните, там было очень темно) возникло ощущение, будто что-то бросилось в мою сторону и мое лицо, шею и все тело оплели длинные и тонкие… не знаю, как точнее выразиться — не то руки, не то лапы, не то щупальца. Не скажу, Спирмен, чтобы их хватка оказалась слишком уж сильной, но большего страха и отвращения мне, насколько могу припомнить, испытывать не доводилось. А ведь меня не так просто вывести из себя. Я заорал, отбросил свечку и, чтобы впустить в комнату хоть чуточку света, сорвав с окна штору. Во мраке передо мной мелькнуло что то вроде лапы насекомого, но Боже правый, какого размера! Эта тварь была с меня ростом, никак не меньше! А древоточцы, по вашим словам, не вырастают больше дюйма. Ну, что вы теперь скажете, Спирмен?
— Прошу вас поскорее закончить свой рассказ, отвечал я, — В жизни не доводилось слышать ничего подобного.
— Так ведь, в сущности, рассказывать больше нечего. Мэри прибежала на мой крик со светом: в комнате ничего не было. Рассказывать я ей ничего не стал и просто перебрался в другую спальню. Надеюсь, там будет поспокойнее.
— А ту странную комнату вы осмотрели? Что у вас там хранится?
— Мы ею вообще не пользуемся. Там стоит старый бельевой шкаф, и еще кое-какая мелкая мебель.
— А что в шкафу? — не унимался я.
— Понятия не имею. Знаю, что он заперт и при мне, кажется, ни разу не отпирался.
— По-моему, туда стоило бы заглянуть. Меня разбирает любопытство и, с вашего позволения, мне очень хотелось бы осмотреть это место.
— Я готов был просить вас об этом, но втайне надеялся, что вы сами выскажете такое пожелание. Назовите любое удобное время, и я вас туда отведу.
— Лучше всего сделать это прямо сейчас, не откладывая, — сказал я, прекрасно понимая, что мистер Олдис вряд ли успокоится раньше, чем прояснит суть дела. Он немедленно поднялся, одарив меня (рискну предположить) весьма одобрительным взглядом, промолвил «Идем!» и больше до самого дома не проронил ни слова.
По прибытии в дом причта была призвана «моя Мэри», как на людях называет ее дядя Олдис, а наедине я, и мы отправились на осмотр. Доктор уже признался ей, что прошлой ночью малость испугался, по чего именно, не сказал, и только сейчас описал подробности. Оказавшись близ места происшествия, доктор остановился, пропуская меня вперед.
— Вот эта комната, сказал он. — Входите, Спирмен, и расскажите, что вы там видите.
Резонно предположив, что какие бы чудеса ни творились там по ночам, в полдень едва ли следует опасаться чего-то зловещего, я открыл дверь и вошел.
Комната оказалась хорошо освещенным, хотя, кажется, не слишком хорошо проветривавшимся помещением с большим окном. Основным предметом обстановки являлся большой старый бельевой шкаф из темного дерева: помимо него там стояла кровать с четырьмя столбами для балдахина (по существу, один остов, не способный ни для чего и ни для кого послужить укрытием), и комод. На полу и на подоконнике сотнями валялись дохлые древоточцы: одного, который подавал признаки жизни, я не без удовольствия прихлопнул. Дверца шкафа, равно как и все выдвижные ящики, оказались запертыми. Откуда-то доносился едва слышный шорох, но определить источник звука мне не удалось и потому, давая дожидавшимся меня за дверью отчет об увиденном, я на сей счет промолчал. Зато с уверенностью заявил, что теперь нам необходимо ознакомиться с содержимым шкафа и комода.
— Миссис Мэйпл… — только и сказал дядюшка Олдис, обратившись к Мэри, и та упорхнула с неподражаемой грацией. Вернулась она уже не столь поспешно, приведя с собой весьма строгую с виду пожилую особу.
— Миссис Мэйпл, есть ли у вас ключи от этих шкафов? — поинтересовался мистер Олдис, и сей невинный вопрос породил целый словесный поток, если не стремительный, то столь обильный, что находись миссис Мэйпл на пару социальных ступеней выше, она могла бы послужить образцом для мисс Бейтс[3].
— О доктор, и вы мисс, и вы сэр, — она поклонилось в мою сторону, — вы говорите, ключи? Да кто же это приходил, когда мы только осваивались в этом доме? Один джентльмен, он приходил по делу, и я подала ему завтрак в малой гостиной, потому что в большой еще не расставили мебель, — подала цыплят, яблочный пирог и стакан мадеры. Боже мой, знаю, что мисс Мэри досадует на то, что я тараторю без умолку, но это же не просто так, а для дела, чтобы вспомнить что да к чему. Так вот, я как раз угощала того джентльмена, когда заявился Гарднер. Точно так же, как на прошлой неделе — с артишоками и текстом проповеди. Но дело не в проповеди, а в том, что от этого самого Гарднера я получила ключи — каждый с бирочкой и каждый из них подходит к какой-нибудь двери, а то и к двум. Только когда я говорю «дверь», то имею в виду дверь комнаты, а не шкафа, вроде того, который тут стоит. Да, мисс Мэри, я все понимаю, по хочу также, чтобы поняли вы, и ваш дядюшка, и молодой сэр. Но тот джентльмен, который угостился мадерой, передал мне на хранение коробку, и когда он ушел, я, решив что в этом не будет ничего дурного, взяла на себя смелость ее встряхнуть, и если только мне не случилось самым удивительным образом обмануться, там звякнули ключи. Но что это за ключи, мне неизвестно, так как в коробку я не заглядывала и заглядывать не собиралась.
3
Мисс Бейтс героиня романа Джейн Остен «Эмма» (1815), изрядная любительница посудачить о разных пустяках.