Страница 17 из 62
— Жулька, бля, полируй, полируй! Оетингер! Немецкое! Когда еще попробуем!
Между собутыльниками на земле стояли два пластиковых пакета. В одном нежными лебедями ворковали две литровые бутылки НАСТОЯЩЕЙ СОРОКАГРАДУСНОЙ водки, а в другом лежали, грубо навалившись друг на друга, банки немецкого пива.
Через час, выпив грамм по двести и заполировав их пивом, парочка, пьяная и ничего не соображающая, двинулась домой в лес. Ни Жулька, ни Вась-Вась помнили, как им удалось добраться до бункера и спуститься по лесенке вниз.
— А поесть разве ничего нет? — спросил расстроенный Рахим, но когда ему поднесли наполненный до краев стакан белой и банку пива, махнул на все рукой.
После первой бутылки вырубились. Филька, поняв, что сегодня еды не предвидится, покорно улеглась в своем углу и тоже попыталась уснуть, но сон не приходил.
*********
Через пару часов бомжи зашевелились. Первым, звучно испуская газы, проснулся Вась-Вась. Охнув и тихо выругавшись, пьяница осторожно, чтобы не слышали другие, приподнялся и схватил вторую бутылку водки. Отвинтив пробку, жадно присосался к горлышку.
— Э-э-э! — остановил его злобный оклик Жульки. — Харе глотать, а нам?
Вась-Вась поперхнулся, капли спирта брызнули на подернувшиеся пеплом угли костерка.
— А что? Я ничего! Сейчас и вам налью! — засуетился бомж.
— Лучше б не водки, а поесть, — угрюмо отозвался Рахим. Он присел на своем ложе из ветоши и протирал глаза.
— Да ладно тебе, поесть! Ты что, никогда не ложился спать на голодный желудок? Перебьешься! — окрысился Вась-Вась. Накинутый на прежнее алкоголь уже действовал и бомж сделался агрессивным.
Услышав о еде, из своего угла выскочила Филька.
— Мяу! Мяу! Мя-а-а-у! Ну дайте же хоть кусочек хлеба, изверги! — жалобно мяукала кошка.
— Ишь раздухарилась, тварь! А ну брысь! — заорал в ответ Вась-Вась и запустил в несчастую веткой. Но Филька не сдавалась. Увернувшись от ветки, она еще ближе подошла к костру и принялась мяукать непереставая.
— Ну дайте, дайте хоть чего-нибудь пожрать, уроды в человеческом облике!
Тут уже не выдержал Рахим. С криком "Заткнись!", он метнул в Фильку дырявым ботинком, стоявшим у его ложа. Кошка прыгнула, ударилась во что-то и с шипением рванула в угол.
— А-а-а-а! — бешеный вопль Вась-Вася разорвал бункер. "Что-то" оказалось только что открытой банкой пива, опрокинувшейся теперь на землю. — Сука! Продукт переводить! Да я тебя!!!
Вась-Вась подхватил банку, взболтнул ее, проверяя, сколько пива в ней осталось, добил его одним глотком и принялся гоняться за кошкой.
— Уймись, козел! — это уже верещала Жулька. — Да успокоишься ты или нет, окаяный? Оставь животное и пошуруй по карманам! Неужели у тебя от той пятисотки не осталось и рубля? Может хоть на батон наскребется!
Вась-Вась остановился и принялся обыскивать свои карманы. Увы! Не копейки денег в них не нашлось. Бомж сплюнул и горестно уселся на пол.
Налили еще по полстакана. Рахим угрюмо подбрасывал ветки в огонь, Жулька вздыхала, а Вась-Вась что-то бормотал, всхлипывая и качая головой.
Так прошло еще с час. Бутылка пустела, а настроение компании с каждой минутой все более и более ухудшалось.
У Рахима заболел живот и он раскорячился над трубой. Бомжа пронесло. Вслед за ним "туалетную комнату" поспешила посетить Жулька.
— Может хоть чаю попьем? Горяченького? — предложил Рахим. — Чай с водкой лучше, чем просто водка! В животе тепло!
— Сейчас, Рахимушка, миленький! — засуетилась Жулька. Бомжиха резко вскочила, наполнила котелок водой и подвесила его над очагом.
И тут из своего угла снова выползла Филька и замяукала!
Вначале в бункере было тихо. Затем…
— Кошка! — тряхнув головой, удивленно уставился на Фильку Вась-Вась. Ткнув пальцем в сторону Фильки, бомж вдруг мерзко захихикал. — Мясо! А давайте вместо чая сварим эту принцессу? Ну нахуя нам кошка? Только ноет, срет, ссыт да просит жрать, сука! Нахуя нам эта тварь? Задолбала!
— Ой! — всплеснула руками Жулька. — Ну ты и гад, Васька! Да разве ж можно такое даже подумать — жрать кошку!
— Хе-хе, а почему бы и нет? — не сдавался гнусный бомж. — Ты ее с травками-приправками, сольцой-хуйцой — пальчики потом оближешь и будешь благодарить за идею!
— Тьфу! — сплюнул от отвращения Рахим и плотнее закутался в ветошь.
Услышав, что предлагают с ней сделать, Филька забилась в кучу тряпья. Неужели съедят? Ужас охватил кошку и ей показалось, что лапы у нее отнимаются, тело выходит из-под контроля и еще миг и она обделается прямо под себя.
Бомжи молча продолжили пить водку с пивом. Минут через двадцать, когда вода в котле закипела, Вась-Вась поднялся, скинул зачем-то пальто, с хрустом потянулся, а затем вдруг резко развернулся и метнул его прямо на кучу ветоши, в которой пряталась Филька! С неожиданной ловкостью старик прыгнул и спустя миг бедная кошка уже билась в его руках!
— Поймал! Поймал! — орал Вась-Вась. — Рахимка, давай твой нож! Ножик давай, говорю! Отрежем голову, выпустим кровь, а затем ошпарим суку кипятком — шкура быстрее слезет! Еще воды надо нагреть, давай нож, Рахимка!
Приплясывая, Вась-Вась отнес Фильку к котлу. Поняв, что последний час наступает, кошка изо всех сил мяукала и драла когтями гадкого старика, оставляя на его руках глубокие кровавые раны.
Вась-Вась матерился, вопил, но почему-то не спешил свернуть Фильке голову. Наверное боялся и ждал, когда это предложит сделать сам Рахим.
Жулька тупо икала и держалась за живот.
— Черт с тобой! Давай я! — сплюнув, поднялся со своего места Рахим. В руке его Филька увидела блестящее острие ножа.
"Вот и пришел конец! Все!" — поняла кошка…
И тут…
— Бабах!!! — от мощного удара ногой с визгом распахнулась, чуть не слетев с петель, ржавая дверь.
Четыре фигуры в черном влетели в бункер.
От неожиданности Вась-Вась выпустил Фильку и кошка, едва не угодив в котел, упала на землю и бросилась наутек.
— Бей! Бей! — кричали нападающие.
В следующий миг на голову Вась-Вася с хрякающим стуком опустилась дубинка. Не успев издать ни звука бомж повалился на землю.
— И-и-и-и-и! — завизжала Жулька, но визг тут же оборвался — один из нападателей впечатал в лоб женщины молоток.
Рахим отпрыгнул и попытался ударить своего соперника ножом, однако тот, ловко увернувшись от выпада, слегка присел и молнией выкинул вперед руку. Таджик ойкнул и застыл — с левой стороны груди, внизу, расплывалось, взбухая, кровавое пятно. Нож выпал из руки Рахима, бомж стал оседать, но другой нападающий уже схватил его сзади за волосы, дернул вверх голову и точным движением полоснул лезвием по горлу. Фонтаном хлынула кровь.
Не прошло и тридцати секунд, а бункер уже походил на скотобойню.
— Костер! Разводи посильней! Быстро! Быстро! Подкидывай дрова! Тащите ветошь! Трупы к костру! — командовал один из нападавших. Черные фигуры ловко сновали по бункеру, собирая и сваливая в кучу тряпье.
Увидев, что в бутылке еще оставалось грамм двести водки, командир брезгливо поднял ее и вылил на тряпки — быстрее загорятся.
— Все! Поджигаем! В темпе! Уходим!
Пламя стремительно разгоралось. Потянуло жутким запахом паленой человечины. Нападавшие выскользнули за дверь, только последний из них, командир, задержался, бдительно оглядывая поле боя.
Все это время Филька, почти умершая от страха, провела у канализационной трубы. Теперь между ней и дверью, ведущей на свободу, простиралась растущая вверх стена огня.
— Мяу! Мяу! МЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯУ! — отчаянно завыла кошка.
— Ну что ты? Прыгай! Прыгай, дура! — закричал командир. — Я-то думал, что ты уже снаружи. Прыгай!!!
Филька попыталась сделать шаг и не смогла. Лапы не слушались. Она с ужасом смотрела на пламя, а прямо на нее пялилась из огня мутным выпученным глазом голова Вась-Вась со вспучивающейся обгорающей кожей…
Оп! — отработанным прыжком взлетела над пламенем ловкая фигура человека в черном.