Аниска

И опять вспомнился милый Петя, а на душе стало грустно…

Второй раз встретились в баре около университета. На этот раз Дашка вела себя на удивление прилично. Рядом с ней крутился какой-то кавалер, имя которого Аниска сразу же забыла. Юноша не сводил с Дашки преданных глаз и по первому ее знаку бегал к стойке за напитками и закусками. Девица с любопытством поглядывала на Аниску. "Что ж, город маленький, насобирала небось сплетен…", — поняла девушка. Сидели пару часов, потом молодежь поехала на дискотеку, а Минька повез Аниску домой на такси…

* * * * *

Пошел второй месяц знакомства. И тут Минька…Эх, глупый, влюбленный Минька…

…Аниска лежала на диване и читала книжку рассказов Михаила Веллера. Веселые и грустные истории, написанные прекрасным живым языком настолько увлекли девушку, что когда раздался звонок мобильника, ей вообще не захотелось вставать и брать со столика телефон. Трубка, однако, надрывалась, звонящий набирал и набирал номер, требуя ответа.

Аниска вздохнула и нажала на "прием".

— Привет! — конечно же это был Минька. Звучал он странно.

— Привет, Миня, — ответила Аниска.

— Слушай, ты можешь сейчас подъехать…, - и он назвал имя бара в центре. — Это очень важно!

— Хорошо, Миня, приеду! — опять вздохнула девушка. Минька редко о чем просил, да и ясно было, что у него какие-то неприятности. Не бросать же его в беде?

Когда через полчаса Аниска толкнула дверь мексиканского бара, она сразу поняла, что дело серьезное. Минька сидел за угловым маленьким столиком, а перед ним стояло три перевернутых маленьких стаканчика из-под текилы. Минька никогда не пил один. И не было ни единого случая, чтобы он пришел на встречу с Аниской попахивая алкоголем.

— Что случилось, Миня? — заботливо спросила Аниска.

— Я…, - набрал воздуха в грудь Минька, — Мы…ну…то есть наша семья…родители…приглашаем тебя завтра в гости к ужину!

Аниска похолодела.

— Минька! Ты что? С какой стати?

Минька заказал им текилы. От неудобства ему хотелось спрятаться под столом.

…Сегодня вечером он вернулся домой и тут на него насела мать. Она в который раз принялась ругать Миньку за то, что он порвал с хорошей девушкой Ниной и теперь гуляет с разными шалавами ("Что???" — приподнялась со стула Аниска, собираясь уйти.).

Минька взорвался и наговорил матери много нехороших слов, пригрозив навсегда уйти из дома, если та не перестанет соваться в его жизнь. На сторону сына внезапно встал отец, Павел Игнатьевич. "Да ты себя вспомни, дура! " — заорал он на жену и та испугалась, заткнулась, а затем начались слезы. "Я мать! И я хочу, чтобы мой сын был счастлив! — ревела в истерике женщина. — Я живу только ради него и готова отдать за него свою жизнь! Если вы считаете, что я совершила ошибку, обидев незнакомую девушку, пусть Дмитрий приведет ее завтра в гости! Мы, как родители, имеем право с ней познакомиться! Мы настаиваем на том, чтобы увидеть свою будущую невестку!"

— Какую невестку??? Минька!!! Что ты им наговорил??? — рассвирепела Аниска.

— Я…Защищая тебя, я сказал маме, что между нами все очень серьезно и чтобы она не смела обижать мою будущую жену…, - вздохнул Минька и съежился. — Прости! Прости, пожалуйста!!!

— Ну ты даешь, парень… — покрутила головой девушка. — Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Какая я тебе невеста, Минька? Мы же заключили с тобой честный договор о наших нынешних отношениях! Или уже не помнишь?

— П-п-п-помню! — от унижения Минька начал заикаться. Но не сдавался. — Н-ну пожалуйста! Чего тебе стоит? Приходи к нам завтра на ужин! Ну сделай вид, что ты моя девушка! А потом, если между нами не наладится, я просто скажу родителям, что мы разбежались! Ну пожалуйста! Аниска!!!

И Аниска, скрепя сердце, согласилась. "Черт с ним, вытерплю как-нибудь пару часов. И не такое в жизни бывало…", — решила девушка.

Они посидели еще немного, выпили по паре текил и разъехались по домам. И на душе у Аниски опять стало паскудно и тоскливо…

* * * * *

…Было шесть вечера. Аниска уже отгладила строгий черный брючный костюмчик и принялась утюжить рубашечку. Торжественный ужин наметили на девять. Вдруг зазвонил мобильник.

— Але! Привет! Ну как, готовишься? — услышала Аниска волнующийся минькин голос.

— Да уже готова, все в порядке… — ответила девушка.

— Я чего звоню-то… — смутился Минька. — Такая просьба: ты оденься, пожалуйста, поприличней. Чтобы не смущать маму, ну, ты понимаешь…

— Что? — не веря своим ушам переспросила Аниска.

— Ну…брюки там…кофточку, — замялся Минька.

— А, брюки, говоришь…, - Аниске захотелось послать куда подальше непрошенного советчика, и тут в голове мелькнула шальная мысль: "Ну вы у меня попляшете сегодня, чертовы снобы…"

— Хорошо, Минечка! — нежно протянула девушка и добавила: — Я очень постараюсь одеться прилично! До встречи!

…Когда полдевятого к дому подъехал новенький минькин джип "Мерседес", Аниска курила на балконе. Открывать дверь она послала хихикавшего братца Сашку. Любезный друг Пуся молча лежал на анискиной кровати. "Ясно, что опять приперся этот козел, — думал кот. — Пусть только посмеет что-нибудь сделать хозяйке, я ему покажу…"

— Привет! — заходя в комнату, машинально бросил Минька. Потом его взгляд остановился на Аниске, букет огромных узбекских роз выпал у парня из рук и с Минькой случилась истерика.

Как вы наверное уже догадались, Аниска надела для торжественного ужина совсем не строгий брючный костюм…

На девушке было короткое, как говорится, "до пизды", платьице нежного лимонного цвета. Оно полностью открывало ее стройные загорелые ноги длиной в сто пять сантиметров. Сквозь ткань платьица проглядывали вызывающие черные трусики-стринг и эфирный черный лифчик.

— А-а-а! Ведь я же тебя просил!!! — закричал плаксливым голосом Минька и схватился за голову. В бешенстве он резко топнул ногой и тут же на нее прыгнул с кровати Пуська. Кот вцепился зубами и когтями в тонюсенький минькин носок и принялся его драть!

— А-а-а-а! — Минька махнул ногой, раздался треск ткани и Пуська отлетел в сторону.

— Не смей бить животное, мудак! — заорала Аниска, а Пуська вновь накинулся на обидчика. Пришлось спасать Миньку.

Совместными усилиями Аниски и Сашки кота оторвали и забросили на балкон. Пуська начал злобно выть и шипеть оттуда, а в это время Аниска обрабатывала йодом располосованную минькину ступню.

Минька сидел в ступоре и рассматривал валяющийся на полу порванный носок.

— Знаешь, Минька, — твердо сказала Аниска, — я своей фигуры не стыжусь. И раз ты повез меня на смотрины — пусть увидят товар лицом. Да, товар, кем же я для них еще являюсь?

Ты что, Минька, стесняешься меня? Боишься, что кто-то увидит мои ноги? Попу? А ты думаешь, их никогда не видели? И что теперь — мне их прятать? Может ты еще оденешь меня в балахон и заставишь носить паранджу? Да не бывать этому никогда! Я красивая молодая женщина и горжусь этим, да! И ни один из моих любовников не вел себя так, как ты! Наоборот — они гордились мною! И они гордились собой, тем, что рядом с ними такая девушка! Понимаешь? Они готовы были защищать и меня, и свое право на меня перед любым уродом, который посмел бы сказать хоть одно обидное слово в мой адрес! А ты? И ты хочешь быть моим мужем? Минька, проснись! Кстати, неужели ты считаешь меня такой дурой, которая не знает, как одеваются, когда идут на семейный ужин?