Повестка

— Вот хорошо, что вы еще не ушли. Я позвонила военкому, сейчас он вас примет.

— Я в понедельник… — пугается Смирный, жалея, что сразу не смылся.

— Нет! Товарищ полковник вас ожидает. И ключи от сейфа, оказывается, у него.

«Вот прицепилась со своим сейфом, дура толстая», — думает Смирный.

Пришли к военкому в кабинет. Это были квадратный кабинет и квадратный полковник, — а полковников Смирный отродясь боялся, потому что они еще не генералы и выслуживаются.

— Вот этот гражданин, — представила дама.

— Оч-чень хорош-шо, — прошипел полковник. — Вот вам. Вероника Петровна, ключи от сейфа Курнаго, принесите все сюда.

Смирный всего боялся — в особенности таинственного странного лейтенанта Курнаго с его сейфом.

Дама вышла, полковник спросил:

— Что же вы вчера не пришли, товарищ Смирный?

— Да я… Повестку поздно принесли.

— Да? — удивляется полковник. — Гм… Все повестки Курнаго отправил за три дня. Я с ним разберусь. Извините, что так получилось.

— Да чего там… — уныло отвечает Смирный.

Опять появляется дама с какими-то разнокалиберными коробочками и ставит их на квадратный полированный стол перед полковником.

— Ну, не беда, — говорит полковник, поглаживая самую большую коробочку. — Не вчера, так сегодня. Лучше поздно, чем никогда. Как вы думаете?

— Да чего уж там… — соглашается Смирный. Он никак не думает.

— А теперь скажите мне, Павел Игнатьевич, когда и где вы угодили в плен?

Вот Смирный все и понял…

Вот для чего его вызывали: выяснять личные обстоятельства, как сорок лет назад. Значит, заводи шарманку сначала — объясняй, почему выжил.

— Так контужен был, — уныло начинает объяснять он. — Прорывал окружение…

— Ясное дело, — перебивает полковник. — Дивизия ваша обороняла Киев?

— Ясно, Киев.

— А вы кем служили?

— Я? Сапером. Все уходят, а мы мосты рвем.

— Все сходится, — говорит полковник, открывая маленькую коробочку. — Мы вас давно разыскиваем. В плен вы угодили в сентябре, а наградили вас еще в августе сорок первого. С нас давно причитается, но в списках было напутано. Поздравляю! Встаньте же, я вам руку пожму.

Смирный вскакивает, пожимает полковничью руку, садится.

— Жаль, что вы пиджак не надели, я бы вам приколол, — говорит полковник.

— А чего? — удивляется Смирный.

— Чего, чего… Медаль. «За отвагу».

— Кому?

— Кому, кому… Вам. Вы посмотрите, не стесняйтесь.

Смирный заглядывает в коробочку и видит медаль.

— Ага, — говорит Смирный.

— Не так надо отвечать.

— Ах, да… — вспоминает Смирный и вскакивает. — Служу Советскому Союзу! — Полковник улыбается. Дама — тоже.

— Ну, я пошел, — неуверенно говорит Смирный.

— Стоять! — командует полковник и берет вторую коробочку. — Все-таки очень жаль, что вы пиджак но надели. Вы, говорят, обиделись, что вам простую повестку прислали, а не пригласили персонально. Вы абсолютно правы. Я из Курнаго дух вышибу! Позвольте вручить вам…

Смирный заглядывает во вторую коробочку… опять, ядрена вошь, медаль!

— А это чего? — взволнованно спрашивает Смирный.

— Юбилейная медаль. «40 лет Победы в Великой Отечественной войне». Вам теперь положено.

Смирный вдруг начинает плакать.

— Ничего, плачьте, — разрешает полковник. — Вероника Петровна, налейте воды…

— Не надо… — всхлипывает Смирный. — Можно я пойду?

— Нет, не можно. Это еще не все.

Смирный выпивает полный стакан воды, и полковник продолжает:

— Согласно Указу Президиума Верховного Совета, вы, товарищ Смирный, в честь сорокалетия Победы награждаетесь орденом «Отечественной войны» второй степени. Награждение мы произведем потом, когда прибудут ордена, и вызовем вас персональной повесткой. А сейчас вам разрешается носить на груди орденскую планку с ленточкой. Планку можете приобрести в военном универмаге…

Вероника Петровна озабоченно заглядывает в глаза Смирному и спрашивает полковника:

— Может быть, вызвать «скорую помощь»?

— Не надо… — шепчет Смирный. — Я пойду…

— Сидеть! — смеется полковник и берет самую большую коробку. — С нашего ведомства еще причитается.

Смирный с ужасом смотрит.

— Это вам ценный подарок от Министерства обороны. Фотоаппарат «Зенит». Зеркалка. Это хороший фотоаппарат. Вы умеете фотографировать?

— Научусь, — шепчет Смирный. — Можно идти?

(Все коробки закончились).

— Да, пожалуйста. Только распишитесь в ведомости… Канцелярия!

Смирный расписывается рядом с галочкой. В ведомости ничего не напутано, все правильно — его фамилия.

Попрощались.

Смирный с коробками выходит из кабинета, но тут же возвращается:

— Товарищ полковник… Вы этого Курнаго… не надо. Он не виноват.

— Хорошо, не буду, — смеется полковник.

Смирный не помнил, как шел с коробками по улице и как очутился дома. Он открыл шкаф. На вешалке висел его пиджак — старомодный, во еще новый. Пока крепил к пиджаку медали, поколол все пальцы.

Надел пиджак и посмотрел на себя в зеркало. Потом в окно. Во дворе полным ходом шло заседание генерального штаба. Все тут, и Воскобойников тоже.

Смирный в пиджаке с медалями отправляется во двор забивать козла.

Генеральный штаб в полном составе внимательно смотрит на пиджак Смирного. Воскобойников не смотрит ка пиджак Смирного.

Минута молчания.

— Так, — наконец говорит Выдра и достает женский календарь. — Что скажет ученый совет? Что у нас сегодня такое? В космос кто летал? Кто будет ставить?

— А в чем дело? — удивляется ученый совет.

— Сегодня День космонавтики.

— Может, не надо, ребята? — говорит Нордост. — Вспомните, что было вчера…

— Надо! — говорит Смирный. — Я ставлю!

Он достает десять рублей и отправляет Вову с Колей в магазин.

Весь вечер он азартно забивает козла, никого на свете уже не боится, и медали подпрыгивают у него на груди.