Страница 4 из 23
Начал с набора сотрудников. К нам стремились перейти некоторые из заводских конструкторов, желавшие новой творческой работы. Они обивали пороги директорского кабинета, но их не отпускали. Тогда Антонов пошел в техникум при заводе и сагитировал к себе 25 выпускников, совсем ещё мальчишек: В. И. Баклайкина, Н. П. Смирнова, В. Г Анисенко и др. Когда я спросила: "И с этим детским садом мы собираемся делать самолет?", он засмеялся: "Да. с этим детским садом". С утра до вечера Олег Константинович находился у кульманов. Вдвоем с И. С. Напреевым (перешел с яковлевского филиала) они сделали аэродинамический расчет. Прочнистов было четверо, чуть позже – шесть человек. Самый большой стаж среди них был у меня – 6 лет работы в авиации. Из заводских конструкторов к нам пришел А В. Болбот. который взял на себя работы по оборудованию. Сам чертил, сам занимался производством. Таким образом набралось небольшое КБ, которое почти сплошь состояло из молодых специалистов.
Такой вообще-то слабый состав смог выполнить поставленную задачу только благодаря тому, что у нас был такой руководитель и такой способ работы. Мне повезло • я работала у Антонова, у Яковлева, a перед том у Лавочкина. Я видела в работе трех главных конструкторов и могу утверждать: лучший метод работы был у Олега Константиновича. Он умел заражать людей своими идеями и вызывать творческий подъем. Никогда не приставал к подчиненным с расспросами, когда пришел, куда ушел? И люди работали очень старательно. Как-то он указал мне на Анисенко и говорит: "Этот парень не подозревает, что я поручил ему работу, которую сделать невозможно. Но он взялся, и – увидишь – он ее сделает!" Вся атмосфера, царившая о нашем КБ, способствовала тому, что чертежи Ан-2 были изготовлены очень быстро.
Кстати, вопреки прогнозам. Яковлев не предпринял попытки "задавить" Антонова. Напротив, он подчеркнул своё доброжелательное отношение, направив нам в Новосибирск несколько посылок с импортными карандашами, резинками, точилками и прочим дефицитом Да и квартиру свою новосибирскую, очень хорошую квартиру, он отдал Олегу Константиновичу Представляете – это своему заму, который от него ушел! При том, что Антонов, откровенно говоря, не очень любил его за грубость. Впрочем, я думаю, что все крупные конструкторы недолюбливают друг друга. Никто из них не был ангелом, особенно Яковлев.
Главный конструктор О. К. Антонов. Новосибирск, июль 1946 г.
Дружеский ужин после первого взлета Аи-2. Е. А. Шахатуни, Е. К. Сенчук, П. Ф. Павлов. Фото О. К. Антонова. 31. 08. 1947 г.
Очень трудным этапом работ над Ан-2 было получение заключений ЦАГИ о ого аэродинамике и прочности. Я поехала в Москву со всеми необходимыми материалами, включая результаты продувок и статиспытаний. Но институт, загруженный работой по новым реактивным машинам, просто не хотел заниматься этим "самолетом братьев Райт". Мне уделили внимание, лишь когда я начала жаловаться, а через две недели подъехал и Олег Константинович. Он блестяще отстоял аэродинамику нашего биплана, ведь он лично "вылизал" его крыло о аэродинамической трубе СибНИА Во время войны там размещался эвакуированный ЦАГИ, но когда он перебрался обратно под Москву, положение оставшегося в Новосибирске коллектива оказалось неопределенным. И вот кому-то в Министерство пришло в голову – там же КБ Антонова, пускай он этим займется и приведет в порядок! Около двух лет Олегу Константиновичу пришлось быть начальником СибНИА. С этой должности он сбежал при первой же возможности, т. к. климат в институте был ужасным (там остались лишь те. кого не взяли о Москву). К Антонову приходили жаловаться, хотели, чтобы он занимался всякими склоками, а он не умел и не хотел в этом разбираться. От этого он страдал, но зато в его распоряжении была труба СибНИА.
Когда подошло время впервые поднять Ан-2 в воздух. Олег Константинович обратился в ГосНИИ ГА. чтобы нам прислали летчика-испытателя. Никого конкретно он не имел о виду. т. к. занятость истребителями не позволила ему завести знакомства в гражданской авиации Прислали Л. Н. Володина. К первому полету машину подготовил А. П. Эскин. который когда-то был мотористом в ОСОАВИАХИМе, участвовал в соревнованиях и имел большой опыт. Предстоящий взлет очень волновал Антонова, ом боялся, что в результате какой-нибудь случайности самолет не взлетит Поэтому он не хотел никого приглашать, но коллектив узнал о предстоящем событии и пришел. Первый полет длился минут 15. Володин сделал два круга и приземлился. Когда мы подбежали к самолету, он улыбнулся: "Все хорошо, только сиденье надо приподнять". Мы так боялись его строгих замечаний, и вдруг – все хорошо. Радости нашей не было предела…
Наш самолет у многих вызывал удивление. и не только своим "допотопным" внешним видом, но и выдающимися летными характеристиками. Помню, при подготовке к полету на проверку грузоподъемности мы стали грузить в Ан-2 предварительно взвешенные мошки с песком. Находившиеся тут же. на заводской стоянке, летчики-истребители стали подходить к нам и с нескрываемым удивлением наблюдать за этой процедурой. Они не могли понять, как можно такой груз поднять на столь небольшом самолете, да еще и с менее мощным, чем у их машин, двигателем. Испытания Ан-2 завершились успешно, по их результатам никаких особых переделок не последовало. Помню, устранили перегрев головок цилиндров, увеличили поперечное "V" крыла, подняли сиденье.
Важнейшую роль о дальнейшей судьбе Ан-2 сыграл Н. С. Хрущев Для нас он очень много добра сделал. Будучи первым секретарем ЦК компартии Украины, он серьезно занимался сельским хозяйством. Когда ему сообщили, насколько Ан-2 повышает темпы обработки полей, он тут же пригласил к себе Олега Константиновича (а мы все еще были в Новосибирске) и сделал ему предложение перебраться о Киев. Антонов долго этого не хотел, т к. киевский авиазавод был в очень плохом состоянии. Квалифицированных кадров почти не было, рабочих набирали из демобилизованных солдат. Жилья не хватало, семьи сотрудников жили прямо в цехах В Новосибирске же к его услугам был прекрасный завод, где можно было заказать производство любых деталей, о у себя выполнять только сборку. Хрущев его уговаривал. обещал, что он будет как у Христа за пазухой, расхваливал, "какие у нас на Украине кавуны". Но и после этого Олег Константинович не сразу принял решение о переезде.
Развернуть серийное производство Ан-2 было решено в Киеве. Пpoцecc этот пошел очень трудно. К перечисленным выше проблемам объективного характера добавились и субъективные. П. Е. Шелест – тогда директор КиАЗа. а потом • преемник Хрущева, очень плохо нас принял. Одной из причин стало то, что у него отобрали корпус. Он начал строить ого для завода, и вдруг приходит приказ министра передать этот корпус Антонову, да еще и жилые домики в поселке. Я уже говорила, что Олег Константинович никогда не занимался никакими склока- ми, он от этого болел. Но в данном случае надо было как-то реагировать. К счастью, всегда находился кто-то из его окружения, кто за него эту неприятную работу делал. В тот период решение организационных проблем взял не себя Болбот, расхлебывавший в Киеве последствия всех решений, которых добивался в Москве Антонов.
Ведущим по внедрению в серию был назначен Е. К. Сенчук, который ранее в КБ отвечал за строительство опытного самолета (на заводе – начальник цеха П. Ф. Павлов). Своим опытом и требовательностью он внес огромный вклад в создание Ан-2. По причинам, описанным выше, работать ему пришлось в труднейших условиях. Его не слушались, на него жаловались Шелесту, и тот отбирал у него пропуск на завод. Дело доходило до скандалов. Сроки постоянно срывались. Нас обвиняли и том, что документация на самолет некачественная. Хотя Ан-2 в плане технологии очень прост. Мы специально сделали его таким, в расчете на самые плохие условия производства. И все равно первую машину они делали почти два года.