Страница 27 из 45
Николай II
Сейчас открою.
открывает дверь | входит Александра Федоровна
Александра Федоровна
Ты что-то делал у окна.
Тебя Адам Адамыч со двора увидел
и, сильно напугавшись,
прибежал ко мне.
Николай II
Да, это совершенно верно.
Я протирал оконное стекло.
Оно немножко запотело,
а я подумал: дай протру!
Александра Федоровна
Но ты же мог позвать лакея?
Николай II
Я Митьку звал, но Митька не пришел.
Александра Федоровна
Тогда позвал бы Вальтазара.
Николай II
А Вальтазар сидит на кухне,
он крутит с девками любовь.
А ты скажи мне, где Адам Адамыч?
Александра Федоровна
Адам Адамыч в розовой гостинной
ведет беседу с Воробьевым,
у Воробьева дочь Мария
сбежала в Тулу с женихом.
Николай II
Да что ты говоришь?
Вот это новость!
А кто жених ее?
Александра Федоровна
Как будто Стасов.
Николай II
Как Стасов?
Да ведь он старик почтенный!
Александра Федоровна
И старики бывают прытки на ходу.
Николай II
Да, удивительно, как создан мир!
Все мертвое спешит исчезнуть,
а все живое день и ночь
себя старается увековечить.
И будь то роза, рыба или человек везде, везде любовь царица!
О Стасов! Ты старик,
и борода твоя серебрянного цвета,
перо дрожит в твоей руке,
твой голос утерял былую силу,
твоя нога на поворотах стала шлепать,
и многих блюд желудок твой уж больше не приемлет,
но все по-прежнему стучит в волненьи сердце,
и все по-прежнему шалит в тебе коварный бес.
Александра Федоровна
Сюда идут Адам Адамыч с Воробьевым.
Поправь прическу и одерни свой шлафрок.
Воробьев и Адам Адамыч (входя)
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Николай II
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Воробьев
Оставив личные заботы
и суету бесчисленной родни,
сойдемся лучше для работы
и посвятим работе наши дни.
7 октября 1933 года
* * *
Но сколько разных движений
Стремительно бегут к нему навстречу
К нему спешит другой помощник
И движется еще одна колесница.
Открывается окно
Смирно подходит к нему
слон. Вот он призрачный
голубчик. Вот он
призрачный голубчик.
Вот он призрачный
голубчик. Вот он
призрачный голубчик.
Вот он страданья
полный день. Нет пищи,
нет пищи, нет пищи.
Есть хочу. Ой ой ой!
Хочу есть. Хочу есть.
Вот моё слово.
Хочу накормить мою
жену. Хочу накормить
мою жену. Мы очень
голодаем.
Ах сколько чудных
есть вещей! Ах сколько
чудных есть вещей!
Вино и мясо. Вино и мясо.
Вино приятнее каши.
Бля, бля, бля!
Вино приятнее каши.
Берим бериг чериконфлинь!
Мясо лучше теста!
Мясо лучше теста!
Я ем только мясо и овощи.
Я пью только пиво и водку.
Чя'ки ря'ки!
Я не люблю русских женщин.
А русская женщина, да ещё похудевшая,
да ещё похудевшая,
фириньть перекриньть!
Да ещё похудевшая,
это дрянь!
Фу! Фу! Фу!
Это гадость!
Я люблю полных евреек!
Вот это прелесть!
Вот это прелесть!
Вот это,
вот это,
вот это прелесть!
Нахально веду себя я,
я веду себя пренахально.
(Перепрыгни через бочку!)
Я веду себя нахально.
Чя'ки ря'ки!
Я люблю есть мясо,
пить водку и пиво,
есть мясо и овощи
и пить водку и пиво.
Фириньть перекриньть!
Я хочу есть мясо
и пить водку и пиво!
Вот как!
(Перепрыгни через бочку!)
3 января 1938 года
Виктору Владимировичу Хлебникову
Ногу на ногу заложив
Велимир сидит. Он жив.
1926 год
* * *
Ноты вижу
вижу мрак
вижу лилию дурак
сердце кокус
впрочем нет
Мир не фокус
впрочем да.
<июль? 1933 года>
* * *
Ну давай бревно писать
давай буквы составлять
22-31 мая 1929 года
* * *
Ну-ка выбеги Маруся
на Балканы. на морозе
огороды золотеют
пролетают карабины
в усечённые пещёры
и туманятся вечеры
первобытные олени
отдыхают на полене
птицы храбрые в колях
отдыхают на полях
вот и люди на заре
отдыхают в пузыре
вот и старый Ксенофан
отдыхает в сарафан
вот и бомба и камыш
вот и лампа каратыш.
Осветили на Балканах
непроезжие пути
подними вино в стаканах
над кушеткою лети.
17 января 1930 года
Столкновение дуба с мудрецом
Ну-ка,
вот что я вам расскажу:
один человек хотел стать дубом,
ногами в землю погрузиться,
руками по воздуху размахивать
и в общем быть растением.
Вот он для этого собрал
различные чемоданы
и так раздумывал кедровой головой:
"Уложу пожитки в баню,
сниму штаны,
сорву жилет
и буду радости дитя,
небесных маковок жилец,
чемоданом вверх летя,
буду красный жеребец,
буду бегать в дверь,
хотя
вместо дырок
ныне жесть.
Так что в дверь
нельзя проехать,
прыгнуть,
хлопнуть,
плавать,
сесть.
Легче в стул войти ребенку,
легче в косы ткнуть гребенку,
вынуть руку из пищевода,
легче сделать вообще чего-то.
Но над нашим взлететь миром
с чемоданом, как поноской,
прыгать в небо слабым тигром,
тут, наверно, ты будешь соской".
Окончив речь
и взяв пожитки,
он метнулся в потолок,
перетерпев тяготенья пытки,
он реял над крышей, как молоток.
"Только б корни книзу бросить,
да с камнями перевить,
вот и стал бы я, как дуб.
Ах! пастись один среди осин,
среди древесин,
стоял бы, как клавесин.
Я бы начал дубом жить".
Хором люди отвечали:
"Мы доселева молчали,
нам казалося вначале,
ты задумал о причале.
Но теперь мы увидали:
ты умом летишь подале,
над землей летаешь, сокол,
хочешь дубом в землю сесть.
Мы категорически возражаем.
Если сядешь,
то узнаешь,
то поймешь,
то почуешь,
какая такая
наша месть.
наша месть:
Наша месть:
гибель уха
глухота,
гибель носа
носота,
гибель нёба
немота,
гибель слёпа
слепота".
Все это человек выслушал
и все же при своем остался.
Поплакал чуть. Слезинку высушил
и молотком вверху болтался.
В него кинули яму помойную,
а он сказал: "Все будет по-моему".
В него кинули усадьбу и имение,
а он сказал: "Я остаюсь при своем мнении".
Тут вышел мудрец
с четырьмя носами,
влез на печь,
как на ложе трона,
и начал речь:
"Во время оно
жил некий, именем не славен,
короче попросту Иван Буславин.
Так вот
обладатель сего поразительного имени
приехал в город Ленинград,
остановился на Васильевском острове, четвертой линии,
и был он этому чрезвычайно рад.
Он пытался многократно
записаться на биржу труда,
но, к несчастью, аккуратно
путь закрыт был ему туда.
Он ходил тогда печальный
и стучался в Исполком,
но оттуда по голове его печальной
ударяли молотком.
Он бежал тогда в трактиры,
там он клянчил клебный мякиш,
но трактирные сатиры