Страница 4 из 14
Мировоззрение человека, лишающего себя жизни
Нам предстоит решить еще один важный вопрос: на почве каких же верований и нравственных убеждений, какого образа жизни и поведения возникает обыкновенно самоубийство? Для этого восстановим в своем представлении образы библейских самоубийц. Святая Библия в ветхозаветных и новозаветных книгах представляет нам только двух самоубийц: израильского царя Саула и ученика Христова Иуду. Говоря о них, мы увидим, как относится к их самоубийству Слово Божие. Оба эти лица представляют собой людей особенно изысканных милостью Божией до своего падения.
Саул был сын простого израильтянина. Когда израильтяне просили себе у Бога царя чрез пророка Самуила, то Господь рукой Самуила помазал им в цари Саула. Таким образом, Саул вознесен был во главу народа Божия, - честь, которой сподобились немногие избранные. В помазании ему сообщены были дары Духа Святаго: дар пророчества, дар мудрости и силы. Потом обещал ему Бог, если он будет верен Господу отцов своих, что престол его укрепится за ним и его семейством. За личным счастьем ему обещано было и потомственное. Как же Саул отблагодарил Господа за эти милости? Вскоре по своем воцарении, он дважды нарушил волю Божию, поставляя на место ее свою преступную волю. Один раз, перед войной, он сам принес жертву Богу, когда ее должен был принести Самуил. В другой раз он не истребил в войне амаликитян со всем их имуществом, по повелению Божию, за то, что они некогда в пустыне напали на израильтян. Саул пощадил их царя Агата и лучшие его стада, истребив только худшее и уничиженное. И за то, что не послушался он гласа Господня, но устремился на корысти, он сурово обличен был Самуилом 6 оставлен Богом, обреченный на истребление со всем родом своим. И только оставленный за своеволие, посягающее на презрение воли Божией, и за пристрастие к мирским благам, выразившееся в сохранении стад Агата, вопреки воле Божией. Только тогда Саул впал в состояние терзания душевного, подобное помешательству, тогда же прибег он к новому преступлению - волшебству, тогда же впал он в злобу на людей и отчаяние. Итак, в случае с Саулом мы видим, что и само помешательство его, как, вероятно, назовут болезнь его современные ученые люди, не предшествовало практическому неверию и нарушению воли Божией в жизни, а явилось плодом этих страшных пороков. Посему, не помешательство, а неверие и греховное своеволие в жизни, в конце же концов отчаяние стало причиной самоубийства Саула, когда он был ранен в войне с филистимлянами и, не желая попасться живым в руки врагов, пал на свой меч. Так умер Саул за свое беззаконие, которое он сделал пред Господам, за то, что не соблюл слова Господня и обратился к волшебнице с вопросом, а не взыскал Господа. За то Они умертвили его (1 Пар. 10, 13-14). Вот приговор, справедливый относительно всех самоубийц прежних и будущих: они налагают на себя руки по причине своих беззаконий, потому что забывают Господа, не ищут Его ни в мыслях своих, ни в жизни.
Таков же Иуда. Он ли не был взыскан милостями Господа нашего Иисуса Христа? Он сподобился быть ближайшим учеником Господа, слышать любвеобильное Его учение, участвовать в Его трудах и путешествиях, разделять Его трапезу. Но сколь велика была к нему любовь Господа, столь великую неблагодарность обнаружил к Нему Иуда. Его предательство столь поразительно, столь низко, столь невероятно, что, без сомнения, до конца времен будет предметом обсуждения со стороны глубокомысленнейших богословов. "Сатана вошел в сердце Иуды, один из вас (учеников Господа) диавол", - так говорится в Евангелии об Иуде. И без сомнения, в деле гнусного предательства Иуда был орудием того исконного врага человеческого, главу которого стереть и пришел на землю Господь Иисус Христос.
Но как во всяком грехе и преступлении нельзя всю вину относить на долю искусителя, а значительную часть ее принимать на свою долю, так и в деле предательства Иуда был сам виновен в громадной степени. Что же сделало его предателем? Евангелие отвечает нам, и в этом отношении дает основание (согласно с ветхозаветным Писанием) объяснять причину самоубийства, - что предателем сделало Иуду его корыстолюбие. Он был вор, - замечает Святой Иоанн (Ин. 12, 6), - и имел ящик или кошелек с деньгами, куда опускались все принадлежавшие обществу учеников Иисусовых деньги. Часть из них утаивая в свою пользу, Иуда злобно протестовал на пиру у Симона прокаженного против благородного поступка Марии, излившей сосуд драгоценного мира на главу и ноги Спасителя. Иуда сетовал, что лучше бы продать это миро за большую сумму денег и раздать их нищим, на самом же деле жалея, что не пришлось ему воспользоваться значительною частью этих денег в свою личную пользу. А потом Иуда продал Иисуса Христа за тридцать сребренников. Ничтожность этой суммы показывает его ужасное корыстолюбие, не гнушавшееся и малым. Итак, Господь был предан Иудой по побуждению корыстолюбия, но для нас важно другое. Когда увидел он, к чему привело его предательство - к осуждению его Учителя на смерть, он до того отчаялся, что пошел к первосвященникам, швырнул им деньги (30 сребренников) и с раскаянием до отчаяния в своем гнусном поступке, сопровождаемый злорадными насмешками первосвященников и книжников иудейских, пошел и удавился. И упало с древа тело его и расселось чрево его, и выпали все внутренности его (Деян. 1, 18). А в другом месте тот же апостол леденяще-сурово замечает об Иуде, которому - по словам Спасителя - лучше бы не родиться в мир: так отпал от Апостольства Иуда, чтобы идти в свое место (Деян. 1, 25).
После всего сказанного не остается никакого сомнения в том, что самоубийство бывает плодом отчаяния, заслоняющего самосознание существования Бога, Его правды и возмездия в загробной жизни. Такое заблуждение в свою очередь бывает плодом своеволия человеческого, пристрастия к земле с ее тленными благами, пресыщения этими благами или ожесточения по поводу неимения их. Этот вывод прямо вытекает из предыдущей характеристики, сделанной на основании Священного Писания, - двух библейских самоубийц.
Но если и этого мало для того, чтобы видеть в самоубийцах людей обыкновенно неверующих, эгоистичных, пресыщенных материальными благами или ожесточенных до отчаяния, - то для большей доказательности обратимся к истории. Недаром говорят, что история учит. И она свидетельствует, что всегда и везде, где царило неверие в Бога и загробную жизнь, где отдавалось предпочтение материальному над духовным, везде и всегда было сильно распространено самоубийство. Таков восемнадцатый век с его ложным просвещением, таково наше время просвещения и упадка нравственности, таково в особенности время язычества перед пришествием Христовым. К этому-то времени теперь обращусь и я.
Что представляло из себя язычество времен пришествия на землю Христа Спасителя? Нельзя без содрогания читать того, что пишут о нем люди, посвятившие свои исследования этому безотрадному времени. Так как упадок всякого общества людского в нравственном отношении стоит в прямой зависимости от упадка того же общества в отношении религиозных верований, то посмотрим, какими были они у римлян-язычников времен перед пришествием Христа Спасителя. Священное Писание свидетельствует, что мысль о единстве Божием люди потеряли с тех пор, как они рассеяны были по разным сторонам земли. С тех пор они осуетились и, как говорит Премудрый, от видимых и рассеянных в мире благ не могли уразуметь Сущего, ни чрез изучение творений Божиих познать Творца, но стали почитать богами и строителями мира или огонь, или воздух, или воду, или светила небесные - словом, стали боготворить бездушную природу, с ее подавляющими слабого человека силами. В самом деле, все древние восточные религии представляли собой именно обожествление природы и, как вечно однообразна она, столь же однообразны были эти религии, в самом зародыше уже обреченные на застой и неподвижность. Естественно, что и люди мало-помалу охладели к таким религиям.