Страница 59 из 131
Во всех мифах западных пуэбло мы видим то же логическое построение: начальная и конечные точки рассуждений
232
однозначны, а двусмысленность появляется на промежуточной стадии:
ЖИЗНЬ (=РОСТ)
Использование (механическое) растительности, основывающееся только на способностях растений к росту
ПРОИСХОЖДЕНИЕ
Употребление в пищу только дикорастущих растений
СОБИРАТЕЛЬСТВО
Употребление в пищу дикорастущих и культурных растений
ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
Употребление в пищу только животных
(здесь — противоречие, поскольку отрицание жизни= разрушение, откуда:)
ОХОТА
Разрушение животного царства, простирающееся на людей
ВОЙНА
СМЕРТЬ (=УМЕНЬШЕНИЕ)
Появление противоречивого члена в середине диалектического процесса соотносится с появлением сдвоенной серии близнечных (диоскурических) пар, функция которых — служить посредниками между обоими крайними членами148.
1.
Два посланца богов
Два ритуальных шута
Два бога войны
2.
Гомогенная пара: диоскуры-близнецы (два брата)
сиблинги супруги (брат и сестра) (муж и жена)
гетерогенная пара: (бабка и внук)
Таким образом, мы имеем ряд комбинаторных вариантов, выполняющих одну и ту же функцию в разных контекстах. Отсюда становится понятным, почему шуты в ритуале пуэбло могут нести и военные функции. Проблема, казавшаяся неразрешимой, исчезает, если признать, что шуты играют по отношению к продуктам питания (это обжоры, которые без-
233
наказание могут объедаться всем, что выращено) ту же роль, что и боги войны по отношению к людям (война представляется дальнейшим диалектическим развитием охоты, доводящим ее до излишества: охота на людей приходит на смену охоте на животных, служащих пищей людям).
Некоторые мифы центральных и восточных племен пуэбло имеют иную структуру. Прежде всего они утверждают существенное тождество охоты и земледелия. Это хорошо видно в мифе о происхождении маиса: его взрастил Отец зверей, посеяв вместо семян костные наросты ног оленя. В этом случае жизнь и смерть выводятся из одного общего члена. В отличие от мифов западных пуэбло, где крайние члены представлены простыми единицами, а промежуточные удвоены, мы имеем здесь удвоение крайних членов (две сестры в легендах восточных пуэбло), а средний простой член выдвигается на передний план (Пошайан племени зиа); правда, этот член наделяется противоречивыми признаками. Воспользовавшись этой схемой, можно даже заранее сказать, какими признаками наделен этот «мессия» в различных версиях. Все зависит от того, в какой момент развития действия мифа он появляется: если в начале, то он благодетелен (зуньи, версия Кашинга); в середине — он наделен двоякими свойствами (центральные пуэбло); в конце — зловреден (зиа), за исключением варианта Бунзель мифа зуньи, в котором, как уже указывалось, развитие событий идет в обратном направлении.
Систематически применяя этот метод структурного анализа, можно упорядочить все известные варианты одного мифа в последовательность, образующую своего рода группу перестановок149, причем варианты, представляющие собой крайние члены этой последовательности, образуют по отношению друг к другу симметричную, но обратную структуру. Таким образом, намечается некая упорядоченность в области, которая ранее пребывала в состоянии хаоса. Кроме того, постепенно проясняются логические структуры, лежащие в основе мифов*. Уже теперь можно выделить три типа логических операций.
Персонаж американской мифологии, обычно именуемый
* Еще об одном применении этого метода см. нашу работу [546].
234
трикстером (плут, обманщик)150, долгое время представлял загадку. Как объяснить то, что по всей Северной Америке роль этого персонажа играет или койот, или ворон? Это становится понятным, если принять во внимание, что миф обычно оперирует противопоставлениями и стремится к их постепенному снятию — медиации. Положим, что два члена, для которых переход от одного к другому представляется невозможным, заменены двумя другими эквивалентными членами, допускающими наличие третьего, переходного. После этого один из крайних членов и медиатор, в свою очередь, заменяются новой триадой. Продолжим эту операцию. В результате мы получим следующую переходную (медиативную) структуру:
ИСХОДНАЯ ПАРА ЧЛЕНОВ
ПЕРВАЯ ТРИАДА
ВТОРАЯ ТРИАДА
Жизнь
Земледелие
Травоядные
Пожиратели падали (ворон, койот)
Охота
Плотоядные
Война
Смерть
Эта структура подразумевает следующее рассуждение: с одной стороны, пожиратели падали подобны плотоядным (питаются животной пищей), а с другой — травоядным (они не убивают то, что едят). Пуэбло, для которых земледелие «значимо» больше, чем охота, рассуждают в этом случае несколько иначе: вороны по отношению к огородам являются тем же, чем хищники являются по отношению к травоядным. Но можно рассматривать травоядных как медиаторов (посредников): они подобны собирателям (вегетарианцам) и служат источником животной пищи, не будучи охотниками. Таким образом, можно ввести медиаторов первой, второй, третьей и т. д. степени, поскольку с помощью оппозиций и корреляций из каждого члена можно породить следующий.
235
Подобная последовательность операций ясно прослеживается в мифологии индейцев прерий. Их можно представить в виде последовательности:
Медиатор (безуспешный) между небом и землей (супруга «Star-husband» — «звездного мужа»)
Гетерогенная пара медиаторов (бабка и внук)
Полугомогенная пара медиаторов
(«lodge-boy» — «мальчик из берлоги» и «thrown-away» —
«изгнанный»).
У пуэбло (зуньи) соответствующая последовательность примет вид:
Медиатор (успешный) между небом и землей (Пошайанки)
Полугомогенная пара посредников (Уйуйеви и Матсайлема)
Гомогенная пара посредников (оба Ахайюта)
Корреляции подобного типа могут появиться и на горизонтальной оси (что справедливо и в лингвистическом плане: ср. различные значения корня pose в языке тева по Парсоне — койот, туман, скальп и т. д.). Койот (пожиратель падали) — это переходная ступень между травоядными и плотоядными, подобно тому как туман — это переходная ступень между небом и землей; подобно тому как скальп — это переходная ступень между войной и земледелием (скальп — «жатва» войны); подобно тому как головня — это переходная ступень между дикими и культурными растениями (она заглушает культурные злаки, подобно дикорастущим травам); подобно тому как одежда — это переходная ступень от «природы» к «культуре»151; подобно тому как отбросы есть переход от обитаемого места к дикой чаще; подобно тому как зола (и сажа) соединяет очаг (на земле) и крышу (образ небесного свода). Эта цепь медиаторов (если можно так выразиться) представляет как бы ряд логических членов, дающих ключ к расшифровке многих проблем мифологии индейцев: почему бог росы является также хозяином животных; почему бог богатых одежд — это чаще всего Золушка мужского пола (Ash-boy 'Золик', 'Мальчик золы'); почему скальпы дают росу; почему Мать зверей связывается каким-то образом с головней и т. д.