Время зимы

Раш демонстративно подвинулся ближе к краю и сразу заявил, что мегеру он и пальцем не тронет. Банру вздохнул, коснулся священного символа Лассии, — отлитого из золота солнца, размером с золотую монету, на косице, свитой из выбеленных кожаных шнурков, — и взвалил Миэ на плечо. Молодчики послали в спину удаляющегося жреца рассерженные взгляды, после чего махом осушили кружки и вышли из-за стола.

Место долго не пустовало. Вскоре к ним присоединились Рок и Хани. Оба были странно молчаливыми.

— Что такое? — Прямо спросил Арэн.

— Ничего, что касалось бы чужеземцев, — ответила Хани. Легко, вежливой полуулыбкой. — Эрб обещал поговорить с кем-то из охотников, проводник будет, если сойдетесь в цене.

— А вы? Ты говорила, что ваш путь лежит в столицу.

Рок хотел было что-то сказать, но, напоровшись на взгляд Хани, тут же умолк, отвернулся и позвал одну из помощниц хозяина.

— Есть обстоятельства, которые могут задержать нас с Роком в Яркии… на неопределенный срок.

— Хорошо, ты права, — сдался Арэн, хоть чувство тревоги в нем только усилилось. — Мы не знаем местных обычаев, и не будет вмешиваться без надобности.

Он чувствовал немое неодобрение Раша, но ничего не мог поделать. Что-то в странных фиалковых глазах девушки говорило — она ничего не скажет чужестранцам, хоть бы и с кинжалом у горла. Оставалось верить, что северяне не бросят их на погибель.

— Тут я с вами попрощаюсь, — Хани встала.

— Совсем? — Раш ощупал взглядом лицо девушки. Только Арэн, который знал его достаточно хорошо, мог услышать нотки насмешки в голосе карманника. Хани же не придала им значения, или сделала вид, что ничего не поняла.

— Я остановлюсь в доме Мудрой, Рок останется в «Медвежьей лапе».

— Мы не обсудили плату, — Арэн потянулся за мошной.

— Обсудили, когда спасались от ловушки шарашей, — многозначительно ответила она, быстро пожелала им доброго пути и вышла, рукой остановив Рока, который хотел последовать за ней.

Парень, обескураженный тем, что его отвергли, поскреб затылок и еще какое-то время смотрел на дверь, закрывшуюся за Хани. Будто ждал, что она передумает и вернется за ним.

— Бросила подружка? — Раш по-свойски толкнул его плечом и подвинул кружку с пивом. — Бывает.

Тот мотнул головой, неодобрительно скосил взгляд на Раша. После осушил кружку едва ли не в два глотка и долил еще, пока пена не полезла наружу, хлопьями сползая по стенкам. И снова выпил до дна. Громко отрыгнул, рыская взглядом по столу, в поисках, чем наполнить живот.

— Послушай, может быть, ты проводишь нас в столицу? — Арэн не знал, пошлют ли боги ему терпение выдержать варварские привычки Рока, но другой проводник, скорее всего, вряд ли будет лучше. Рок же, как показал случай в лесу, умел держать оружие и, Арэн не мог не отметить, держал его умело.

— Нет, — Рок едва мог говорить, только что запихнув в рот запеченный в кукурузной муке кусок баранины. — Буду ждать Хани.

— По-моему девчонка не нуждается в твоей помощи, — подзадоривал Раш, только делая вид, что пьет из своей кружки.

— Как же, — крякнул парень. — Не нуждается она… Когда придут шараши, кто-то должен прикрывать ей зад.

Только когда за столом повисло молчание, Рок понял, что проболтался. Он хмуро посмотрел на обоих, не зная, кого винить — себя за болтливость или чужестранцев за подначивание.

— Так вот о чем Хани будет говорить с Мудрой, да? — Теперь Арэн понемногу начинал понимать, в чем дело.

— Да, — не стал отпираться северянин. — Их много, очень много. Я насчитал три кулака ловушек, пока ехали до Яркии. Несколько в получасе езды отсюда. Шашари свои ловушки не бросают. И никогда раньше не ставили их так.

— Как так?

— Как охотники, что гонят мамонта — густо, чередой. Будто знают, что добыча туда непременно попадется. Но та ловушка, в лесу… — Рок, пожевал губами, словно сомневаясь, стоит ли продолжать.

— Говори, — приказал Арэн, не сильно веря, что молодой воин послушается. Но тот, к его удивлению, продолжил:

— То была очень большая ловушка. Мы с Хани первый раз такую видели.

— Погоди, ты сказал, что считал ловушки по пути, — остановил северянина Раш. — Но я ничего такого не видел. Снег только, валуны, да птицы в небе. Рок посмотрел на него, как на полудурка.

— Вы, чужестранцы, ничего не знаете о наших землях. Не увидите людоеда, пока руку не отхватит. А мы здесь каждый куст знаем, каждый сугроб.

— Где же была ваша хваленая внимательность, когда нас чуть не передавали как цыплят, — огрызнулся Раш, которому пренебрежение в голосе северянина пришлось не по душе. Арэн приготовился их разнимать.

— Та ловушка, в лесу, она не такая, как все. Слишком глубоко в земле, корни крепкие, будто мороз им не страшен. И большая. Повезло, что все выбрались живыми. — Рок покосился на Раша, намекая на горючую смесь, которую карманник использовал очень вовремя. — Я видел только простые ловушки. Хани думает, что есть и другие, которых никак не заметить. Теперь все будет так, как решит Мудрая. Думается мне, будет много алого снега, — последней фразе он нарочно придал оттенок воинственности. Глава вторая Баттар-Хор, столица рхельского царства.

Леди Катарина Ластрик, приехала в столицу немногим раньше полудня. За ней следовала свита: пять десятков кольчужных воинов, камердинер, личный повар, две шустры горничные, мастер-аптекарь, чернобородый волшебник и десять темнокожих рабов-мужчин.

Стоило процессии въехать в город, Катарина спешилась и пересел в паланкин, который несли рабы. Спрятавшись от любопытных взглядов, леди Ластрик позволила себе расслабиться и потереть ушибленный от долгой езды зад. И какой же умник додумался расположить портал Рхеля в полудне езды верхом от столицы? Катарина пощупала замшевую суму, переброшенную через плечо — рунный камень лежал на месте. Уже несколько лет таремские купцы пользовались налаженной системой порталов, что располагались вблизи каждой из столиц. Это значительно экономило время пути, позволяло вести торговлю даже в неблагоприятные времена буйства погоды: в теплые месяцы Эфратию накрывали красные песчаные бури, с приходом холодов земли Народа драконов тонули в затяжных ливнях. В Высокие леса шайров дорогу перекрывал болотистый край и попасть к древожителям, не имея рунного ключа, можно было лишь по воде, через все побережье.

Тарем и Дасирия наложили железные торговые эмбарго — корабли из южных земель были обязаны заходить в их порты и продавать половину своих товаров. Тех, кто миновал порты, ждала жестокая участь — быстроходные корабли таремцев нагоняли беглецов в море, отнимали товар силой, суда топили, а команду забирали в рабство.

Суровый закон, но у южных соседей не было иного выхода. Таким образом Тарему удавалось контролировать морской путь в Высокие леса, а вся сухопутная торговля вот уже почти семьдесят лет принадлежала им. Даже два года Огненной земли, когда границы Дасирии и Рхеля разорвал разверзшийся вулкан, бушевавший много месяцев, не сместили таремцев; торговые магнаты продолжали контролировать каждый торговый путь, каждый караван. Вскоре, после того, как с Дасирией был подписан «белый мир», влияние Тарема многократно увеличилось.

Система порталов, стоившая таемцам нескольких тысяч золотых дмейров, стала еще одним шагом на пути к торговому величию. Правда, рунические камни делались на заказ, тайно ото всех, чтоб секрет остался известен только мастерам-волшебникам. Стоил такой камень очень недешево, потому лишь небольшая часть торговцев могла позволить себе рунный ключ.

Катарина Ластрик была младшей сестрой Фиранда Ластрика — Первого лорда-магната, главы Таремского совета. Сын Фиранда, пятнадцатилетний Руфус более года, как был обручен с царевной Яфой — единственным ребенком царя Рхеля, Ракела. И род Ластриков владел тремя рунными камнями.

— Леди Ластрик, — за колыхающейся занавеской паланкина, мелькала фигура командира сопровождавших Катарину, воинов.

Женщина придержала край занавески, оставляя небольшой просвет — знак того, что слушает.