Страница 43 из 57
Хотя они и носили челобитный характер, но свидетельствовали о качественных процессах в национальной психике. Это был уже период, когда народ начал достигать некоторой экономической самореабилитации, стали высвобождаться силы для политической жизни. Кроме того, стимулирующими факторами таких процессов были национальные проблемы и политические преступления колониальных властей. В этом ряду стоит проблема памятника Ермолову, который долгие годы детонировал взрывы политического протеста в среде национальной интеллигенции и студенчества. Культурная, историческая дискриминация, гонения на деятелей литературы и искусства, на общественных деятелей прошлого — всё откладывалось в основу будущего взрыва против политического бесправия.
Самым значимым и, пожалуй, политически зрелым, смелым действием за весь период так называемого застоя было политическое восстание ингушей в январе 1973 года. Его политизирующее воздействие на массы было огромным, в этом и было основное значение. Не только ингуши, но и многие чеченцы прошли эту школу политического всеобуча. И реальные плоды не заставили долго ждать — и положительные, и отрицательные. Последние, опять-таки, в силу исторических предпосылок, имели значение стимулятора новых действий. Власовское десятилетие в этом плане стоило республике дорого, но…
К счастью, политическая жизнь, как и вообще жизнь в республике, протекала не изолированно от всеимперской — она, в свою очередь, была только звеном в цепи всеисторического развития мира. Мы тоже, медленно, но верно, двигались к политической полноценности. В результате же имеем то, что имеем. Естественно, самосознание, дезориентированное в стратегическом плане и физически истощённое, не может так быстро освободиться от инерции пассивной борьбы, неполитического восприятия политического мира. Этим и пользуются, ибо именно политический аспект развития и определяет наш сегодняшний день. А степень политического единства, политическая неполноценность единства народа определяет его национальное самосознание, успех в борьбе за национально-государственное устройство, свободное, независимое политическое, экономическое, культурное развитие. Мир политизирован, и в этом качестве независим от нас. Более того, мы, как и все народы, целиком и полностью зависимы от этой политизации. Пытаться сегодня навязать народу неполитические средства и правила борьбы, неполитические структуры развития и взаимодействия с миром равносильно попыткам разводить морскую рыбу в аквариуме с пресной водой, поставив его посреди океана. Это тоже, практически, возможно, но не имеет перспективы. Только политической диверсией или, в лучшем случае, политическим идиотизмом можно назвать попытки некоторых деятелей отрицать сегодня необходимость политических организаций в общественных структурах нашего народа. Их апелляции, главным образом, к тому, что в прошлом наш народ жил без политических партий, вызывает лишь снисходительную улыбку. Так, в определённые моменты своего прошлого все народы жили без политических партий, более того, кое-кто и по деревьям лазил.
Но мы же не собираемся туда возвращаться. Наоборот, все ратуем за развитие. А развитие, как известно, есть движение, и национальное развитие невозможно без политического. Ведь, не отказываемся же мы от транспорта из-за того, что в прошлом ходили пешком. Причина тут, видимо, иная.
В политизированном мире просто невозможно дышать деполитизированным воздухом. Такая попытка неминуемо приведёт к параличу национального организма. Да, были в развитии каждого народа этапы, его естественное развитие не требовало политических механизмов, а структуры саморегулирования были чисто традиционными. Но это было обусловлено иными социально-экономическими условиями, доклассовыми (или догосударственными) формами общественного развития или периодом самовосстановления после исторических катаклизмов, разрушивших тот или иной национально-государственный организм, когда физическое, экономическое и моральное истощение этноса требовало одного — выжить физически. Последний такой период для чеченского народа длился более тридцати лет, начиная с 1944 года. Нет, пожалуй, он длился больше века: с 1859 года Чечения была физически истощена Русско-Кавказской войной и на время сложила оружие. Во всех иных случаях, даже в доисторической государственности, существовали различные виды политических группировок. Разве что назывались они по-другому. Но важна не форма, тем более, название, а суть. В современном мире эти группировки оформились в чёткие структуры, которые выработали политическое развитие мира, что диктуют динамика и сложность процессов развития общества в его политическом, экономическом, культурном и этническом выражении.
Сегодня очевидно, что ни один народ не может нормально развиваться без своей государственности. Чем совершеннее форма государства, тем интенсивнее развитие. А совершенство государственности находится в прямой зависимости от степени независимости народа, образующего данное государство, и прямо пропорционально совершенству политической системы. Это — аксиома даже для тех, кто кричит о ненужности политических партий. Но одно дело сознавать, другое — осмыслить. Говорить сегодня о современном национальном государстве и мыслить его без политической оснастки, которую выработал весь цивилизованный мир, и опыт которого доказывает её действенность, — по меньшей мере, наивно. Если быть исторически объективным, зарождение национальных партий у нас началось многие десятилетия назад, и более или менее чётко обозначилось после октябрьского переворота. Так называемый Атагинский национальный совет был политической организацией. Именно политические расхождения были причиной размежевания между ним и Шериповым Асланбеком, примкнувшим к большевикам. Надо заметить, именно отсутствие чётких структур, закреплённых уставом, во многом способствовало поражению названного совета в борьбе за влияние на массы. Политический строй является мозговым центром государства, от его совершенства зависит динамика развития, а стимулирует его совершенствование многопартийность. Говоря иначе — без государства, значит, и без политических атрибутов, сегодня может существовать, то есть развиваться, только народ, ещё не сложившийся как единый национальный организм и находящийся в архаической стадии развития. Но мы же мыслим себя развитым народом с многотысячелетней историей, а обозримый период нашего прошлого, с полным на то основанием, мыслим как период национально-государственного самовосстановления, проходящий через неизбежные этапы. Следовательно, нам необходимо выбирать: развиваться ли нам дальше в направлении государственного самовосстановления или же существовать с перспективой скатиться к национальной деградации и превратиться в атрофированную массу, какой хочет видеть нас имперский центр, и на осуществление чего он не жалел ни средств, ни сил. Уверен, что все выберут путь развития. Значит, мы выбираем путь политической организации нации, а это — политические партии, как бы кто их не именовал.
Необходимость выбора в организации общественных структур нации между традиционными и новыми формами, предлагаемыми характером и условиями общественного развития, — это вовсе не происки авантюристов и не амбиции групп, преследующих свои узкокорыстные интересы, а условия включения нации в общемировой механизм организации и регулирования социально-политической и экономической структуры государства, особенно при переходе к демократическим формам правления. Этот вопрос достаточно исследован в политической науке. В каждом обществе, после того, как выявлены его противоречия, решающую роль играет осознание их людьми, организованными в политические группы. Это особенно верно, когда речь идёт о людях и группах, намеревающихся изменить ту социальную среду, в которой им приходится действовать, — указывает Джузеппе Боффа, автор выдающегося труда по истории СССР. (См. Джузеппе Боффа История Советского Союза, с. 27.)
Это, можно сказать, универсальный принцип организации политической борьбы, диктуемый самой жизнью, временем, социально-политическими условиями, порождёнными ими проблемами и, наконец, характером государственных структур. Тут никто ничего не выдумал и выдумать не мог.