Страница 11 из 57
Такое ожесточённое противодействие со стороны прономенклатурного крыла только укрепило позицию Вайнахской демократической партии, которая получила большинство в руководстве Исполкома ОСЧН. Плюс ещё и позиция генерала. Победа «радикалов» была полная, но ещё не окончательная. Сосламбеков тогда ещё не проявил свою истинную сущность. Он значился в авангарде ВДП. Он и хотел, чтобы его видели в таком качестве, более того, рвался туда. Но промежуток событий с третьего дня работы общенационального съезда до избрания руководства ИК ОСЧН высветил для некоторых его сотоварищей некоторую гниль. Мало кто понял тогда, какую игру на полупредательстве он вёл в борьбе «центристов» и «радикалов». Он уже тогда сделал тихую попытку захвата «власти». Но в тот момент мы решили закрыть на это глаза. Иного выхода не было.
Победа линии ВДП только обострила борьбу внутри руководства и в самом Исполкоме ОСЧН. На тайных сборищах так называемое «оргядро» из «центристов» вырабатывало механизмы нейтрализации деятельности Исполкома. Первым делом они, под видом создания Фонда культуры, отрезали Исполком от материальных средств, собранных у народа для проведения съезда и обеспечения исполнения его решений. В руководство не утверждённого Исполкомом, но действующего от его имени Фонда вошли чисто «свои» люди. Затем началась работа по блокировке заседаний ИК. Была сделана и попытка заменить председателя ИК человеком более степенным и «авторитетным», чем генерал. Нагло эксплуатировался тезис: председателем Исполкома можно поставить и другого человека, а генерал нам более нужен в армии — там он умножит славу чеченского народа. Но выбор народом и генералом был сделан.
Если быть до конца объективным, сговор «центристов» в оргкомитете по проведению общенационального съезда с Завгаевым сыграл и положительную роль в деле реализации идеи созыва форума и обеспечения его широкой гласности. Тем самым, были нейтрализованы и многие противодействующие его поведению силы из партийного и советского руководства. Свою роль сыграла и тактика ВДП: я, как председатель альтернативной КПСС партии, официально не участвовал в работе оргкомитета, хотя линия поведения представителей ВДП в нём вырабатывалась совместно. Иначе противодействие ЧИ ОК КПСС и руководства ЧИАССР его проведению было бы неизмеримо большим и не было бы такого организационного блеска, с привлечением всех средств массовой информации.
Чувство прочности, незыблемости своих позиций и монополии на политическое влияние на народ притупило бдительность власти. Кроме того, была попытка оседлать новое политическое движение, не слезая со старого седла, что для политического багажа, нажитого неполитической жизнью в политических структурах имитации государственной власти, было непосильной задачей.
Но этого им не дано было понять, а предначертано было осознать в бурном потоке последующего развития событий. Именно факт победы линии ВДП и послужил причиной запрета демонстрации по телевидению и радио третьего дня работы съезда. Население республики так и не увидело кульминационный момент форума, наполненный ярчайшим проявлением свободолюбивого духа народа и драматизма: воля народа пробила гигантскую брешь в крепостной стене тоталитаризма. Это был момент осознания чеченским народом самого себя. Был сделан шаг, после которого народ под ярмо уже невозможно загнать, но возможно вывести на баррикады, на битву за независимость, что и случилось буквально через десять месяцев — 19 августа 1991 года, когда КПСС попыталась повернуть историю вспять.
Вторым по значимости моментом после съезда было провозглашение Декларации о государственном суверенитете Чечено-Ингушской Республики, который стал завершающим аккордом в полугодовой борьбе демократических сил республики. Главным образом, борьбы ВДП за эту неё. Как известно, в течение второй половины 1990 года, вслед за официальным проектом о государственном суверенитете ЧИАССР, подготовленном Верховным Советом ЧИАССР, в республиканской печати появились ещё два проекта, подготовленные ВДП и группой депутатов во главе с Нунуевым С. — Х. Проект ВДП назывался «О государственном суверенитете ЧИР», а Нунуевский — «О государственном суверенитете ЧИАССР». Хотя в основополагающих моментах оба проекта выражали единые подходы к проблеме суверенизации, с той лишь разницей, что наш проект строился на принципах полной независимости, а нунуевский — на сохранении советской социалистической системы и добровольной уступке некоторых наших прав имперскому центру.
После указанных проектов появилось еще восемь проектов, которые больше выражали желания их авторов показать себя. Но вариант, принятый 27 ноября 1990 года, был почти полностью переписан с проекта Вайнахской демократической партии. Нужно отдать должное работе той памятной сессии ВС ЧИАССР, которая завершилась в 1 час ночи принятием именно такого проекта, которого ожидал народ. Завгаев стал «героем дня» — и вполне заслуженно. Праздник независимости, начавшийся с принятия общенациональным съездом Декларации о независимости Чеченской республики «Нохчийчоь», кстати, подготовленной также ВДП, продолжается. Так, в течение трёх дней в Чечено-Ингушетии были провозглашены две Декларации о государственном суверенитете Чечении: волеизъявление народа и конституционный акт высшего органа власти автономной республики воплотились в правовую основу возрождающегося Чеченского государства. Однако было бы большим заблуждением считать, что все, кто участвовал в принятии столь важного документа в судьбе нашего народа, выразили именно свою политическую позицию и готовы были отстаивать её в любых ситуациях, тем более ценой личной свободы и жизни. Чтобы убедиться в этом, нужно вспомнить, кто из тогдашних депутатов и какую позицию занял в последующих событиях. Но тогда лишь очень немногие могли догадаться о сути «чеченской демократии», выращиваемой Доку Завгаевым в тепличных условиях ВС ЧИАССР, методами полного подражания российской псевдо демократии. То, что многие из народных избранников, представленные не только в ВС ЧИАССР, но и в ВС РСФСР, ВС СССР, панически боятся радикальной позиции ВДП в этом вопросе, мы ещё раз убедились на общенациональном съезде. Каково было изумление людей, когда на сессии ВС ЧИАССР, утром 26 ноября 1990 года, Умхаев и Бугаев самым бессовестным образом «отменили» принятый национальным форумом акт, заявив, что общенациональный съезд чеченского народа не принимал декларацию о Чеченской Республике «Нохчийчоь», а только рекомендовал Верховному Совету её рассмотреть. Не будем останавливаться на подробностях «скандала» в тогдашнем депутатском семействе, но паника была для кое-кого достаточно драматичной, особенно для журналистов, поспешивших передать информацию в Москву.
Второй силой, противодействующей принятию Декларации на сессии ВС, была группа ингушских депутатов, таранившая данный вопрос проблемой Пригородного района Северной Осетии. Они даже несколько раз порывались уходить, но удалось уговорить, возвратить в зал. И Декларацию буквально протащили. И это была победа. Её не омрачило даже поспешное заявление Завгаева, что принятый документ вовсе не говорит о выходе из состава России. Но «герои» ретировались слишком поспешно и было очевидно, что данный ВС на большее не способен и отстаивать Декларацию придётся совсем другими силами. И лишь ВДП была к этому готова, как показало дальнейшее развитие событий, уже через день. В Доме Политпроса ОК КПСС, где ныне размещается Исламский университет, проходила встреча Завгаева с представителями общественно-политических движений республики. В силу определённых обстоятельств члены ВДП оказались в зале в большинстве. Выступили Завгаев, Яндаров: это можно было назвать «презентацией» новой политики Доку, от которого так и веяло великодушием «хозяина положения». И он имел на это формальное право. И мы готовы были не замечать и большего, ибо они сделали то, чего никто от них не ожидал. Теперь необходимо было подтолкнуть их к дальнейшим действиям именно в этом русле.
Такую цель ставили представители ВДП на данной встрече. Началось выступление «неформалов». Знаменательно, что однозначную и полную поддержку принятой ВС ЧИАССР Декларации о государственном суверенитете ЧИР выразила только ВДП. Остальные были значительно иного мнения, выражая недоверие этому документу и ставя под сомнение правильность курса политики руководства республики. Ингушские «неформалы» были явно недовольны. Лидеры ЧПС и НФЧИ даже здесь не сумели перешагнуть свои политиканские амбиции и популизм. Салигов, видимо, решил в очередной раз ошарашить зал: «Я, Доку Гапурович, плевал на ваш бумажный суверенитет…», — начал он и в том же духе закончил. Момент был более чем смешным, и мало кто счёл такое поведение серьёзным.