Суррогаты

Решение было принято молниеносно, и предварительный маршрут следования с направлением проложен по карте Косяченко.

— Ровно, так Ровно… и поедем, а не криво, как… сами знаете — кто… — озвучил всеобщую мысль вслух Азаровский. — От винта! По коням! Погнали…

Марш-бросок предстояло осуществить приличный. Топлива в баках должно хватить, даже удружили артиллеристам, пополняя опустевший бак грузовика. Все понимали: это билет в один конец и для всех одинаков — назад пути нет. Впереди бой и не такой лёгкий, какой случился у них у блокпоста. Атаковать колонну "гастарбайтеров" придётся без подготовленной позиции на марше. И лишь Косяченко был уверен: им удастся осуществить задумку Азаровского на 100 %.

Он то и дело дорогой вносил необходимые корректировки, спрямляя углы, стараясь держаться прямой линии. Ровно им ни к чему — город с людьми обречён. Главное не допустить противника к АЭС. И чем больше о том думал Азаровский, тем темнее становилось его лицо. Душу терзали сомнения. А правильно ли он поступает? Ведь люди — и там немалое население! Если "живодёры" с "мародёрами" доберутся до них, страшно представить, чего может случиться — катастрофа. Город перестанет существовать — нормальное население в областном центре. Это же сколько "живодёров" наделают там те, кто не шёл у него из головы. Он постоянно видел перед глазами те тёмные силуэты, мелькнувшие тогда тенями у эшелона. Кто же они такие? И откуда взялись? А уж чего творят — и подавно непонятно! Для чего или кого? Не "союзников" же из блока НАТО? Оно им надо — ядерная война под боком! Это же конец всей Европе! Она на раз окажется в жопе. С атомом — даже мирным — шутки плохи. Чернобыль как напоминание о трагедии 20-го столетия и незаживающая рана большей частью для белорусов. А он сам проживал тогда с семьёй в Гомельской области. А тут эта катастрофа — люди вышедшие на демонстрацию после аварии на пятый день, ничего не подозревая, стали падать замертво, теряя сознание. Случись нечто подобное с иными четырьмя АЭС Украины — хана. Погибнет порядка 50 миллионов по самым скромным подсчётам. Но кто знает, а если и на границе с Украиной и Беларусью аналогичному удару "гастарбайтеров" подвергнуться тамошние четыре АЭС? Катастрофа в мировом масштабе — катаклизм. Последствия будут необратимы для всего мира, а не только бывших стран Советского Союза.

— Что же происходит, а твориться?!

— А… — отвлёкся Косяченко от карты, располагаясь на месте командира "Тунгуски". — Чего случилось?

— Пока что ничего, хотя кто знает — уже, и сами всё видели, а принимали непосредственное участие, — не стал особо распространяться на счёт своих опасений майор КГБ. — Мы где?

— Вот здесь, — ткнул в карту подполковник.

— А противник? Что там твориться снаружи?

— Ничего такого, что можно было бы трактовать за активные действия неведомого врага, — вернулся с дежурного поста Москаленко на верху башни, торча по грудь из люка. — Не замечено ни одного столба дыма в прилегающих окрестностях.

— Неужто вырвались вперёд или идём параллельным курсом? А не могли разминуться? — засуетился Азаровский больше прежнего.

— Ситуация под контролем, — уверил Косяченко.

— Точно — косяк не мог выйти?

— Исключено! Я в топографии ас! Меня даже хотели перевести в штаб армии на должность консультанта, да не моё это просиживать задницу в кабинете или палатке походного лагеря! Я — боевой офицер! У меня все в роду! Я потомственный военный в хрен знает, каком поколении! Мои предки всю жизнь воевали с внешними врагами, но чтобы внутренними… не сказать: впервые! — вспомнились вехи гражданской войны при смене государственного строя. — Но чтобы вот так неожиданно и кто-то устроил оранжевую революцию с оружием в руках — верх наглости и безумства!

— Вот и я о том же, — согласился капитан СБУ. — На Юльку это не похоже.

Он намекнул на Тимошенко, ушедшую в оппозицию по отношению к Януковича как главе государства. Того поддерживал Восточный сосед, когда особу женского пола — весь Запад. В том числе и США. Такова политика домена, коим являлась братская страна. А уж история…

Кто-то и пытался нынче перекраивать её на свой лад и старыми методами при захвате власти, но поначалу жизненно важных объектов, таких как АЭС. Вот уж действительно у кого они, у того и сила, а контроль над властью на Украине. Угроза их подрыва — ядерной катастрофы — не миф и не блеф, если учесть, какие жертвы понесли люди на данном этапе в столкновении с "живодёрами" и "мародёрами".

— Успеть бы… — твердил Азаровский как "Отче Наш…", не то молитвой, не то заклинанием. Дополнительно понимал: уповать в данном случае приходится на себя, но и счастливый случай сбрасывать со счетов не стал. Каждый военный мнил себя генералом и верил в свою счастливую звезду. Майор нисколько не задумывался о погонах Косяченко. Ему было вполне достаточно и нынешнего звания. Всё равно после такого разбора полётов у него одна дорога — в отставку и либо посмертно, либо по собственному желанию в виду выслуги лет. Хватит с него, сколько можно, пора подумать и о себе — собственной семье. К тому же вспомнил про Марию…

— Святая заступница… — перекрестился Москаленко, уловив на слух имя той, кем бредил майор.

— Да я не про Богородицу, а…

Он махнул рукой. Чего объяснять и кому. Это же надо было встретить свою судьбу — настоящую любовь в жизни, и на тебе — разлука. Вот где настоящая мука.

— Сука…

Москаленко ещё раз перекрестился, становясь, все более верующим, а не только крещёным как раньше.

— Святые заступники…

Азаровский решил немного проветриться, а то что-то душно стало ему внутри "Тунгуски". Но и снаружи не лучше — пыль, поднимаемая столбом в небо на многие вёрсты — идти-то приходилось по бездорожью.

— Свидимся ли когда-нибудь ещё, Мария? — вопросил он не столько сам у себя, а у той, кого помянул ненароком капитан СБУ.

Ответа в виде знамения ожидать не следовало, но всё-таки теплилась какая-то маленькая надежда: всё, что произошло с ним до получения данного задания — неспроста и не зря. То была светлая полоса в его тёмной и беспросветной жизни, промелькнувшая лучиком надежды во мраке тьмы. И снова вернула в реальность происходящих событий.

— Майор… — раздался голос снизу из "Тунгуски" принадлежа Косяченко. — Ты слышишь меня? Азаровский…

— Да не глухой, хотя там, куда кричал мне — ушей нет! Ты явно что-то попутал… Голова вот она где у меня и находится, — забрался он с ней внутрь самоходной зенитки. — Чего звал?

— Мы почти у цели…

— Типа приехали? — вмешался Москаленко, довольно оскалившись.

— Не совсем, — принялся Косяченко объяснять ситуацию на карте, обозначив то место, где примерно находятся они, а где АЭС. — До неё рукой подать! Но нам лучше удалиться от неё подальше и встать засадой на главной дороге — ось туточки…

Никто из командирского состава "партизан" не опасался: "гастарбайтеры" удивят их и обойдут стороной. Не умели они этого делать ранее, так почему должны проявить обходной манёвр сейчас. Им проще силовым методом устранить препятствие на своём пути в лице сброда разномастного народа. И захватить АЭС.

— Знать бы наверняка, сколько у нас времени на подготовку, — отметил в свою очередь Азаровский.

— Час думаю е, а то и два… — заявил вполне серьёзно Косяченко.

— Точно — косяк не выйдет? — влез Москаленко.

— От москаль!

— Свой я — капитан СБУ.

Подполковник занялся расстановкой орудий на местности для перекрытия дороги перекрёстным огнём двух миномётов и пары пушек, всё-таки не удержался и повозился немного со "Спрут-Б". Кое-что ему удалось подправить с бойцами. Во всяком случае, не простой муляж, в качестве коего намеревались чуть ранее использовать неисправное орудие. Пару выстрелов точно сделать удастся, а уж точных или нет, как повезёт. Время покажет, оно же и расставит всё на свои места.