Суррогаты

Хохол раз предложил бульбашу заблудиться невзначай. Тот отказал ему, намекнув: толку, если сбегут — всё одно далеко не убегут. Он нисколько не сомневался: ядерные боеголовки нужны гастарбайтерам для подрыва иных атомных объектов. А соответственно — АЭС на Украине. Но для этого необходимо соответствующее вооружение — САУ, такие как 240-мм миномёт "Тюльпан" или 203-мм "Пион". Отсюда и вывод: одним пушечным мясом противник не ограничится. Это начало какой-то грандиозной диверсии направленной против союзников России. И выбор сделан в пользу создания буферной зоны из Украины с Беларусью и Прибалтикой, если учесть, что в Литве находится Игналинская АЭС с двумя остановленными блоками атомных реакторов. Но радиоактивный плутоний никуда не делся — там же и находится в законсервированном состоянии. А под носом Чернобыльская АЭС с четырьмя блоками. Да 30-километровая зона отчуждения. С неё и начнут, а закончат как минимум тремя-четырьмя АЭС в Западной России. На ум Азаровскому сразу пришли — Смоленская, Воронежская, Курская и Ленинградская. А и на Украине помимо Чернобыльской АЭС имелись в наличии четыре иных — Хмельницкая, Ровненская, Запорожская и Южно-Украинская.

Беда! Они сами вооружили противника. Но пока что не до конца. Оставалось выяснить мимоходом у Москаленко, как у сотрудника СБУ — нет ли поблизости военных баз с самоходными установками.

Ответ последовал незамедлительно и неутешительный. И охрана там вряд ли долго продержится, навались на них все здешние "жмурики" разом под командованием "мудаков".

Азаровскому предстояло вывести их, случись нечто подобное, а до того момента лучше не светиться и не привлекать к себе ненужного внимания, поэтому обособился от Москаленко. В отличие от Валеры Тарасу пришлось испытать все тяготы "жмурика". И раз, когда он по собственной инициативе отвалился, майор выручил его, навалившись с прикладом на иного "жмурика", а его подхватил и кинул на контейнер со словами:

— Не может нести, так хотя бы держись за него!

И то верно, а дело — отметил в дальнейшем про себя хохол. Не знал, как и благодарить бульбаша. Да было слишком рано и пока толком не за что. Азаровский в первую очередь выгораживал себя, стараясь приметить среди иных групп "жмуриков" солдат с эшелона подобно им самим, затесавшихся по собственной инициативе в ряды гастарбайтеров. Но пока нигде и никто особо не выделялся как они с Москаленко.

В какой-то миг взгляд Азароского уставился на ручные часы. Чутьё не подвело. За мгновение до сигнала будильника он вспомнил выключить их, иначе…

Обошлось. Еле успел, разбив их, поскольку жать кнопки — себе дороже. В дальнейшем мог полагаться на световосприятие, определяя время по небу.

Тьма сменилась сумерками. Рассвет был близок, когда "жмурики" под конвоем "мудаков" выбрались из болотистой местности. Контейнеры составлялись аккуратно один к одному. Москаленко надеялся на короткий привал. Отдых никто так и не объявил. "Жмуриков" погнали дальше, оставив часть "мудаков" охранять ядерный боезапас.

Азаровский оказался среди тех, кто сопровождал "жмуриков". Им приказали ускориться — тёмные личности. Все перешли с быстрого шага на бег. На хохла было страшно смотреть — он то и дело пропускал вперёд себя "жмуриков", плёлся в хвосте.

"Только бы не упал — не споткнулся", — надеялся Азаровский на выносливость Москаленко. Даже у такого рахита как хохол должны были появиться силы и открыться второе дыхание, иначе остановка в его случае сейчас означает неминуемую смерть. Стрелять, правда, по-прежнему было запрещено, но это не значит: избежит погибели — забьют до смерти прикладами или штыками.

Сомнения отпали, когда на пути мелькнула колючая проволока. И ни те никаких предупреждающих знаков с надписями типа: "Осторожно, мины!" или "Стой, проход воспрещён! Объект под охраной!"

Даже часовых нигде не было. Они попросту отсутствовали.

— Хохлы… — пожурил их про себя Азаровский. В Беларуси не так, там, если что — часовой и посреди бела дня имеет право открывать огонь — и пускай сначала в воздух, но затем обязательно последует пальба на поражение, если и дальше будет всё не так — нарушитель не остановится.

А тут они попросту смели колючее заграждение и двинули далее прямым ходом к ангарам безо всякого бетонного окружения забором трёхметровой высоты. Собак и тех не слышно и не видно. Словно их пожрали волки.

Кругом ни одной живой души. Гастарбайтеры ни в счёт, их Азаровский не брал в расчёт. А может это даже хорошо — пострадает меньше народа. Он силился вспомнить какой сегодня день недели — случаем, не выходной ли — суббота там или воскресенье. Но нет, какое там — середина — среда. Всем насрать на них, а им на тех, кто попадётся и пойдёт в расход.

До ангаров с боксами было рукой подать, когда кто-то окликнул гастарбайтеров. Зря. Надо было сразу стрелять, поскольку последовала ответная реакция. Какой-то "мудак" точным выстрелом из бесшумного оружия в руках, снял часового. И тот уже сам при падении наделал шуму. И хоть бы хны. Никто больше из солдат военной части не откликнулся. Либо перетрухали, либо попросту не замечали того, что творилось под носом.

Лишь когда последовали удары прикладов по замкам на воротах многочисленных боксов, и выстрелы, а также подрывы гранатами, в воинской части воцарилась на какое-то время жизнь, грозясь вновь обернуться мёртвым царством вместо сонного.

Словно из небытия возник какой-то заспанный офицер. Зевая, он ничего толком не успел осмыслить, не говоря уже спросить, что здесь происходит — его убили.

— Мудаки… — не сдержался Валера. Но стрелять наобум не стал, дождался удобного момента, оказавшись подле техники. Первым забрался в то, что подвернулось ему — БМД.

На ревущий мотор откликнулись иные бойцы сонного царства. Поднялся переполох. "Жмурики" занялись ими, а Азаровский в свою очередь ими и "мудаками" — всеми теми, кто попадался на пути под гусеницы. Очень надеясь: Москаленко не окажется среди тех, кого покалечил.

Заминка дорого обошлась майору КГБ. Им в последующее мгновение занялся мрачный тип, применив против него своё атомное оружие. И благо стрелковое.

Реагируя на вспышку, Азаровский успел избежать точного попадания атомной пулей в лоб, подставляя бок. Быстро осознал: ему изначально следовало забраться в танк.

Из БМД повалил дым. Техника оказалась подбита. Соответственно экипаж внутри погиб. Но даже если и не так, всё равно никто больше не обращал внимания на БМД и тех, кто там мог находиться. Всё-таки выжить после ядерной вспышки — нереально.

— Буль…баш… — выдал, запинаясь Москаленко.

Хохол решил: потерял напарника по несчастью, нежели по оружию. Не тут-то было. Азаровский вновь организовал сопротивление, очутившись под днищем БМД — вёл планомерный отстрел "мудаков".

СВУ-А в крепкий руках опытного стрелка поражал одну подвижную мишень за другой со 100 % точностью. Хотя порой приходилось добивать "мудака" и не раз — обычно со второго, а то и третьего выстрела. Они не люди — нелюди, отсюда и не дюжая сила, которой их наделили нейтроны.

Азаровский положил уже порядка десятка "мудаков" и толку — всё без толку. Те, кто руководил ими и "жмуриками" по-прежнему игнорировали любые потери. Главная цель — добыча бронетехники. И не та, на которую рассчитывали, но всё же лучше, чем бродить по бездорожью пешком, таская контейнеры с ядерными боеголовками.

— С паршивый овцы хошь шерсти клок, — решил про себя Азаровский, вновь присоединяясь, как ни в чём не бывало к гастарбайтерам, выискивая хохла среди "жмуриков".

И нигде знакомого лица, пока оно само не нашло его, уставившись на него в образе…

— Му-у-удак… — отплатил любезностью майор КГБ капитану СБУ, когда тот также уважил его при смене обличия. — Ты ранен?