Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 25



— А ты предпочёл бы, чтобы паства шла к ним без нас?

— К этим большевикам?.. Верующие? — Гаусс деланно рассмеялся.

— Они уже идут.

— Но… — Генерал растерянно развёл руками и снова посмотрел на листок. — Я не могу понять, куда же это ведёт?

— Прямо к ним! К коммунистам… Налей, пожалуйста, рюмку, тебе ближе!

Пока генерал наливал, Август бережно спрятал листок.

— Дай его мне, — сказал генерал.

— Чтобы ты провалил все дело? Нет, пока оно нам наруку, мы вас в него не пустим!

— «Мы, мы», — раздражённо передразнил Гаусс. — Мне совсем не нравится это «мы», словно ты уже там, с ними.

— Я должен «понять свои заблуждения» и от католиков перейти к коммунистам.

— Какая мерзость!

— Милый мой, ты, повидимому, никогда не читал Лойолы!

— Признаюсь.

— И напрасно: «Если римская церковь назовёт белое черным, мы должны без колебания следовать ей». Ad majofem Dei gloriam[1] . Я, собственно говоря, заехал сказать тебе, чтобы ты не удивлялся, если когда-нибудь услышишь, что я «раскаялся» и стал «красным».

— Август! — в испуге произнёс генерал.

— Этого могут потребовать тактические соображения: пробраться в среду коммунистов. Разве тебе не было бы интересно узнать, что там творится? Вижу, вижу: у тебя заблестели глаза! Увы, старик, это только мечты! Так далеко я не надеюсь пролезть, но кое-что мы всё-таки сделаем. Может быть, тебе придётся ещё когда-нибудь спасать от рук гестапо своего «красного» брата. — И Август рассмеялся.

Глядя на него, улыбнулся и генерал.

— А теперь говори, зачем ты меня звал? — спросил Август.

— Ты меня заговорил… — Генерал потёр лоб. — Вопрос прост: чтобы подойти к главной задаче — покончить с Россией раз и навсегда, нужно решить много предварительных задач.

— Это верно, — согласился Август. — Чем важнее цель, тем больше задач возникает на пути к ней.

— Вот здесь-то, на этом пути, у нас и возникли существенные разногласия.

— С кем?

Несколько мгновений Гаусс исподлобья смотрел на брата, будто не решался договорить. Потом сказал отрывисто:

— С Гитлером.

— Вот что!

— Да. Они там не хотят понять…

— Кто?

— Гитлер и его дилетанты, Йодль и другие, — с досадой, отмахнулся генерал, — не хотят понять, что нельзя бросаться на Россию, не покончив сначала с Францией и Англией.

— А ты?

— Я считаю, что сначала нужно очистить свой тыл, нужно поставить на колени Англию, Францию и других… — Гаусс сделал пренебрежительный жест.

Август задумался.

— Ты об этом и хотел меня спросить?

— Это очень важно.

— Для всего дела?

— И лично для меня.

— Тогда я тебе скажу: не спорь.

Лицо генерала побагровело:

— Я не боюсь…

— Дело не в этом… — Август вскочил и в волнении прошёлся по комнате.

— Говори же! — нетерпеливо сказал Гаусс.

— По-моему, они правы.

— Начинать с России?



— Да.

— Драться с нею, имея за спиною непокорённую Францию, неразбитых англичан? Вы все сошли с ума!

— А не кажется ли тебе, что именно неразбитая Франция, именно невраждебная Англия не только наш спокойный тыл, но и лучший резерв?

— Англия не успокоится, пока мы не будем уничтожены! Она спит и видит, как бы столкнуть нас с Россией.

— В этом-то и горе! А нужно втолковать англичанам, что все вопросы, все споры могут быть решены за счёт России. Пусть нам дадут Украину, Донбасс и прибалтийские провинции — и мы отдадим англичанам Африку на вечные времена!

— Значит, ты считаешь, что они правы? — не скрывая огорчения, спросил Гаусс.

— Да! Лучше иметь в тылу англо-французского союзника со всеми его ресурсами, чем ломать себе зубы до драки с русскими. В этой драке пригодится каждый зуб!

— Тут какой-то заколдованный круг. Мы в нём вертимся вот уже сколько лет!

— Рано или поздно мы столкнёмся с Россией, и тогда все станет на свои места.

— Дай бог, дай бог, — сказал генерал.

— От него зависит совсем не так мало, как ты думаешь, — весело проговорил Август.

— От кого? — удивлённо спросил генерал.

— От бога, господин генерал, от господа-бога!

— Я никогда не был его поклонником.

— А между тем я мог бы тебе сказать нечто, что заставит тебя об этом пожалеть: американцы вступают в теснейшие сношения со святым престолом.

— Что? Бизнес с богом? — И генерал рассмеялся.

— Это вовсе не так смешно, Вернер, — наставительно произнёс Август.

— Ну, что касается наци, то они, кажется, никогда не были поклонниками Христа.

— Дело не в Христе, а в папе. Наци уже знают, сколько дверей может открыть комбинация из креста и свастики. А скоро увидят и новую комбинацию: доллар и крест.

Генерал поморщился:

— Мы с тобой болтали, как двое старых громил, нехватает только заговорить об отмычках.

— Время, Вернер, время! Кстати о времени. — Август озабоченно посмотрел на часы. — Мне пора, старик!

— Послушай, Август, если все это серьёзно, насчёт этих «комбинаций»…

— Которых, Вернер?

— Ну, я имею в виду Ватикан и Америку. Это ведь, наверно, могло бы сильно облегчить нам задачу на западе?

— Если бы вы сговорились с католиками?

— Да!

— Разумеется, умный ход мог бы дать тебе в одной Европе армию в двести двадцать миллионов католиков!

— Ого! — воскликнул генерал. — Мне, признаться, никогда не приходило в голову заняться такою статистикой.

— Иметь союзников на том самом западе, который тебя сейчас так интересует, — союзников верных, дисциплинированных, организованных и, главное, послушных слову святого отца, — это кое-чего стоит!

— Пожалуй, над этим действительно стоит подумать.

— Ты помнишь Пачелли? — спросил Август.

— Кардинала? Конечно! Нас познакомили на каком-то приёме. Он мне понравился. Те, кто знавал его в Мюнхене, считают его умнейшим человеком.

Август согласно кивнул.

— Иначе он не забрал бы в руки и все католические дела и самого папу.

— Ты полагаешь, что нынешний статс-секретарь — истинный хозяин Ватикана?

— И можно почти с уверенностью сказать: когда не станет святейшего отца, Пачелли — единственный кандидат на престол Петра.

— Какое отношение все это имеет к нашей теме?

1

К вящей славе бога (лат.).