Мертвая яхта

— Вы чрезвычайно сообразительны. Да, я виделась с мужем и разговаривала с ним о вас.

— Почему он прячется? И как ему это удается?

Она слегка наклонилась вперед, опустив руки и задумчиво глядя сквозь ветровое стекло в окружающую нас темноту.

— Как раз об этом я и хотела рассказать вам. Недели три тому назад мой муж случайно увидел на улице одного из бандитов Беркли и понял, что они напали на его след. Нужно было немедленно скрываться. У Френсиса есть приятель в Гондурасе, когда-то они учились вместе в колледже. Теперь это крупный землевладелец-миллионер, пользующийся значительным влиянием в политических кругах. К тому же он страстный спортсмен-летчик. Он не пропускает ни одной новинки в спортивном самолетостроении, и как только появляется новая модель, он ее покупает. Мой муж взялся перегнать один такой самолет к нему в Гондурас. Это давало ему возможность исчезнуть, не оставив никаких следов. Понимаете, он просто улетел бы, не заполняя никаких анкет и маршрутных карт. Это противозаконно, но я уже упоминала, что у его приятеля солидные связи. Однако лететь он должен был один. Это легкий спортивный самолет и радиус его полета невелик, поэтому пришлось добавить лишний бак бензина. Я должна была последовать за ним сразу после Дня поминовения и заранее заказала билеты сразу в пяти различных аэропортах на различные рейсы. Им трудно было бы проследить, каким именно рейсом я полечу, потому что после праздников все воздушные линии переполнены и самолеты набиты до отказа. За два дня до моего отлета Френсис вернулся обратно. Он потерпел аварию у побережья Юкатана и спасся благодаря надувной спасательной лодке, его подобрали рыбаки из Сан-Порта. Они высадили его ночью, и он добрался домой незамеченным.

Но к этому времени Беркли уже знал, где мы живем, и установил постоянное наблюдение за домом. Он снял помещение напротив, и днем и ночью не спускал с меня глаз, надеясь, что я наведу его на след Френсиса.

— И он до сих пор не знает, что ваш муж находится в вашем доме на озере?

— Не думаю. Они уже один раз обыскивали дом под видом грабежа и перевернули все в поисках мужа, но тогда его действительно не было дома.

— Но почему они не могут повторить обыск? У вас есть гарантии, что они его не найдут?

Она кивнула.

— Он скрывается на заколоченном чердаке. И единственный выход оттуда — через трубу на третьем этаже, через каминную трубу. Он сидит там все время, когда меня нет дома. Они не представляют, где он, но знают, что рано или поздно я выведу их на него. Поэтому они не спускают с меня глаз ни днем ни ночью. До этого случая на озере я не думала, что у них хватит наглости напасть на меня с кулаками. Вот это меня и пугает, потому что я не знаю, как долго я смогу выдержать.

Я почувствовал, как у меня перехватило дыхание, будто мне как следует врезали под ложечку. Кроме очаровательной внешности героини северных саг, у этой женщины было еще и большое сердце. Никаких жалоб, никакой патетики. Она просто не знает, сколько она сможет выдержать. И это ее тревожит, потому что она боится, что не сможет скрыть от бандитов тайну ее мужа. Если бы сейчас лицо плюгавого коротышки-боксера с недоброй усмешкой появилось передо мной, я не отвел бы взгляда.

— А что касается того, что интересует нас в этом самолете, то это деньги. Около восьмидесяти тысяч долларов. Все, что у него осталось… Билл, он же больше не может. Авария с самолетом что-то надломила в нем и то, что его доставили обратно в Сан-Порт, когда он уже был уверен в благополучном исходе… И то, что он потерял все деньги, нажитые с таким трудом, все, до последнего цента…

— Но вы ведь только что выписали чек на пятнадцать тысяч долларов…

— Да, конечно. Он оставил мне кое-что, чтобы я смогла приехать к нему. Я продала свои драгоценности и заняла остальное под залог автомашины…

Постепенно я начал понимать ситуацию. Она доверила мне последний шанс, который у них оставался. Эта женщина была азартным игроком и если верила кому-то, то верила до конца!

— Послушайте, может быть, мне удастся достать суденышко подешевле?

Она покачала головой.

— Я не хочу выходить в море на развалюхе. И мы все равно вернем наши деньги, когда найдем самолет.

— А вы понимаете, в каком положении вы можете очутиться, если я окажусь мошенником?

— В этом и заключалась моя неудачная затея с ружьем. Мне необходимо было время, чтобы присмотреться к вам, Билл. Я же говорила вам, помните?

— Помню. А теперь послушайте меня. До сих пор я сочувствовал Макслею, потому что он один на один боролся с опасностью, теперь же я понимаю, как был не прав. Он никогда не был одинок. Вы всегда были ему достойным помощником.

Она ничего не ответила, и я почувствовал, уж не зашел ли я снова слишком далеко, так что она решила вывесить передо мной дорожный знак с указателем направления и ограничения скорости. Но то, что произошло вслед за этим, было уж слишком неожиданным для меня. Она вдруг быстро скользнула ко мне на сиденье, приговаривая: "Билл, Билл…", прильнув ко мне всем телом, обняла руками за шею, отыскала губами мои губы, и я потонул в океане блаженства по имени Шенион Макслей… Однако, даже утопая в этом бесконечном блаженстве, я успел с удивлением подумать, почему она не перестает повторять мое имя с какой-то тревожной интонацией, словно ей хочется немедленно разрыдаться…

— О'кей, Джек! — послышался чей-то голос. — Тормози и сворачивай сюда!

ГЛАВА 11

Я обернулся. В лицо мне ударил луч света, и другой голос, в котором я сразу распознал голос Беркли, произнес насмешливо:

— Эй, приятель, да вы никак совсем помешались на сексуальной почве?

Две мысли одновременно вспыхнули в моем мозгу. Первая заключалась в том, что они ничего не слышали из нашего разговора и не подозревают нас ни в чем. Ее реакция была настолько быстрой, что они лишь успели заметить то, зачем влюбленные парочки обычно уединяются в автомобиле в стороне от дороги. Это было хорошо.

Но была и вторая мысль, от которой я почувствовал, что теряю почву под ногами. Свет их фонаря был направлен мне прямо в лицо, и они были бы слепыми кротами, если бы не заметили следов, которые оставил на нем коротышка.

Я был, как всегда, прав.

— Хм-м-м, — мягко протянул Беркли. — Так вот куда он девался…

— Кто? — спросил я, пытаясь оттянуть время. Мои мысли лихорадочно метались в поисках выхода. — О чем вы толкуете?

— Не валяй дурака! О парне, которого ты сшиб с ног на озере.

Если я стану отрицать, они все равно мне не поверят. Первым делом они направятся на пристань и наведут справки у вахтеров. И тогда станет ясно, что я причастен к исчезновению коротышки, поскольку я отрицаю показания двух свидетелей. Подтвердить, что я виделся с ним? Сыграть роль хвастливого дурака, гордящегося своими достижениями в размахивании кулаками? Сделать вид, что мне удалось побить плюгавчика и попытаться отвести от себя подозрения? У меня было мало шансов на успех, но это было лучше, чем ничего!

— Если это тот, о котором ты говоришь, то у нас с ним действительно был небольшой разговорчик сегодня вечером. Я полагаю, ты еще не видел его начищенную физиономию? Передай ему, чтобы он держался от меня подальше, если не хочет получить двойную порцию в следующий раз, когда мы встретимся на узкой дорожке!

— Где он сейчас?

— Откуда я знаю, — пренебрежительно бросил я, пожав плечами. — Или он, по-вашему, должен сообщить мне адрес своего костоправа?

— Ладно, заткнись ты, умник! — пригрозил он. — И убирайся вон из города. У нас нет времени, чтобы тратить его на твои любовные шашни. Вылезай из машины!

Я повиновался, хотя мне очень не хотелось этого. Захлопывая дверцу, я слышал ее умоляющий шепот:

— Нет, нет, нет…

Это была отличная, хладнокровная, профессиональная работа. Никто не произнес ни слова. Никто не был ни взволнован, ни раздражен. Я даже не знал, сколько их там было, кроме Беркли. Я бросился на первую темную фигуру, силуэт которой неясно вырисовывался передо мной на фоне кустов и ночного неба. Это явно было безрассудством, но мне ничего больше не оставалось делать.