Сухопутный робот

Полундра занял почетное второе место по трудовым успехам. Напоследок он даже выкосил всю крапиву, которая пряталась по отдаленным дачным уголкам, чтобы Александра с Федей не обстрекались, и установил посреди участка комариное пугало собственной разработки, которое тут же принялось отпугивать не только кровососов, но также и соседей по дачным участкам, заходившим попросить взаймы чаю, гвоздей, цемента и удобрений.

КАК ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК ОТМЕНИЛ ЖЕЛЕЗНЫЕ ЗАКОНЫ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ

После трудового дачного десанта тетя Аня разрешила папе, маме, детям и роботу отдохнуть и съездить в непродолжительный отпуск. Недели на две, пока не начнется уборка урожая.

В прошлом году семья ездила на две недели в Петербург, где папа и мама подвергали детей мучительному омузеиванию. За день полагалось посетить не меньше двух музеев, а утром и вечером совершались ознакомительные прогулки по историческим местам северной столицы. Только когда культурно-педагогический план выполнялся на сто процентов, Александре и Феде покупали мороженое. Они начинали его жевать уже в постели, а дожевывали во сне.

В этом году оставшееся до вызревания дачного урожая время решено было использовать для дальнейшего историко-патриотического воспитания. Папа предложил поездку в Тобольск. Мама высказалась за тур по Золотому Кольцу. Но тут в гости к Полундре пришла музыкальная старушка-соседка и велела не валять дурака, а ехать в Севастополь. Во-первых, нужно было выяснить, родился ли у нее племянник, для которого она уже купила пианино. Во-вторых, в Севастополе имеется морской музей, аквариум, панорама и диорама, руины древнего Херсонеса Таврического и множество выдающихся скульптурных памятников. Наконец, это город русской боевой славы и главная база военно-морского флота.

При этих соседкиных словах папа и мама с тревогой посмотрели на Полундру. Робот промолчал, но во всем его облике вдруг выразилась стойкость и неодолимость, свойственные севастопольским матросам в дни тяжелых сражений.

— Кроме того, в Черном море вода теплая, не то, что в Иртыше, — и Елизавета Георгиевна, покосившись на папу, решила судьбу отпуска: — Купаться можно, не опасаясь простудных заболеваний.

Папа зажал детям рты, а мама побежала в железнодорожную кассу.

Наступил радостный день отъезда. Семья разместилась в купе и принялась страдать еще до того, как поезд отошел от перрона. Как известно, окна в вагонах открывать не разрешается, поэтому в купе было жарко и душно. Кроме того, целый день, с шести утра и до полуночи вагонные динамики транслируют хриплую развлекательную музыку, от которой хочется лезть на стену. Но стены в вагоне низкие, высоко не залезешь.

Для начала Полундра выдвинул из указательного пальца отверточку и вывинтил шурупы из панели, под которой скрывался хриплый динамик. А потом кусачками перекусил подведенные к нему проводочки. Во всем вагоне развлекательная музыка немедленно стихла и больше никого не мучила до самого конца путешествия.

После этого Полундра начал работать вентилятором, кондиционером и титаном. Не древнегреческим, а который воду кипятит для чая. Вообще-то поездка к морю по суровым железнодорожным законам должна приносить мучения, от которых не успеваешь отдохнуть за все время южного отпуска. Но, благодаря роботу, мучительный закон был отменен, и поездка обещала стать нетрудной и даже приятной.

На остановках покупали орехи. Сначала лещинные, потом грецкие, а уже совсем близко к югу папа раздобыл даже кокос. Мама экономила деньги и ничего во время остановок не покупала. Дети же требовали мороженое, мороженое, мороженое и газировку. А Полундра выбрасывал скорлупу, обертки, пустые пластиковые бутылки и дежурил возле стоп-крана. Так что семья доехала до Симферополя, можно сказать, в приличной обстановке. Если не считать таможенной проверки на пограничной станции Казачья Лопань.

Украинские таможенники в пять утра ворвались в купе, всех пересчитали, проверили документы и сделали папе замечание за непохожесть на фотографию в паспорте, а детям — за слабое знание украинского языка. Призадумались, за что бы попрекнуть маму, но тут увидели робота.

— А на этого где документы? — радостно воскликнул самый принципиальный таможенник. — Где паспорт его заграничный?

— Браток, я багаж, — матросским тоном ответил Полундра с верхней полки.

— Ничего не знаю, — упорствовал таможенник. — Предъявите тогда сертификат качества, инструкцию по эксплуатации и товарный чек. Иначе всех высажу. Вдруг он заразный? Вдруг вы в нем оружие провозите или валюта под центральным процессором запрятана?

— Я осмотру не подлежу, — отозвался робот. — Я багаж дипломатический.

И он продемонстрировал таможеннику выбитый на железном корпусе заводской номер: «ПМБРК 12877/14АГ». Это было официальное имя Полундры.

— Дипломатический шифр, — важно объявил Полундра. — Желаете международных осложнений?

Как известно, дипломаты для беспрепятственного проезда на красный свет и по встречной полосе пользуются спецмашинами с дипломатическими номерами. Но специальных дипломатических роботов ведь не бывает. Только таможенник этого не знал, Или знал, но забыл. А может, впервые столкнулся с легендарной военно-морской непреклонностью и растерялся. Он отдал роботу честь, развернулся на каблуках и строевым шагом удалился в сторону тамбура. То, что заводской номер был выбит не где-нибудь, а на стальном кулаке, и Полундра деликатно постарался, чтобы таможенник смог его как следует рассмотреть, конечно же, лишний раз свидетельствовало о хороших дипломатических манерах робота и совершенно развеяло все таможенные подозрения.

КАК В ПОЛУНДРЕ ПРОСНУЛАСЬ ЕГО МОРСКАЯ ДУША

От Симферополя до Севастополя добирались автобусом по извилистой горной дороге. Дети непрестанно шевелили ноздрями, ожидая, когда почуется запах моря. Но пахло незнакомой травой, нагретым камнем и пыльным кожзаменителем автобусных сидений.

В Севастополь добрались уже к вечеру. Недорого сняли крохотный домик в пяти минутах ходьбы от рынка и в пятнадцати — от моря. В домике был диван, две раскладушки, холодильник и телевизор, а в нем шестьдесят кабельных каналов. Но Полундра тут же вытащил из телевизора предохранитель и заявил, что в ящик можно и дома смотреть, а в Севастополе надо наслаждаться Севастополем.

Поэтому, перекусив остатками вагонных продуктовых запасов, семья вышла на ознакомительную прогулку.

Витрины магазинов украшали тропические раковины и обломки кораллов. На рынке продавали фиолетовый крымский лук, очень помогающий при различных заболеваниях. Мама перестала экономить и покупала баклажаны, помидоры и абрикосы. Папа купил у какой-то старушки, торговавшей книгами, «Военно-морской словарь для юношества». Федя тут же схватил книжку, пока ею не успел завладеть Полундра, и принялся листать на ходу. Он еще весной как-то неожиданно для себя выучился читать и очень увлекся этим своим новым умением. Благодаря любви брата к чтению Александра смогла съесть две порции мороженого, свою и Федину.

Здания в Севастополе выстроены из ракушечника. Светлого — тогда они походят на конфеты-пралине. Или темного, как горький шоколад. Это кондитерский город, упрятанный в подарочную коробку окрестных гор, завернутый в каштаны и акации парков, как в зеленые фантики. Но серые громады кораблей в Артиллерийской бухте, величественные памятники адмиралам, громадные якоря на севастопольских набережных и старинные пушки на остатках крепостных стен всегда напоминают о героическом прошлом. Даже у собак в Севастополе отважные матросские глаза.

— Мне нравится этот город, — задумчиво сказал Полундра. — Здесь нет завода по изготовлению роботов?

— Вроде нет, — ответил папа. — На Украине вообще роботы мало распространены.

— Мне кажется, что я здесь родился, — вздохнул Полундра.

Он очень заинтересовался ракетным крейсером «Москва» и не уходил с набережной, пока его не сфотографировали на фоне этого флагманского корабля Черноморского флота. Выпросил у мамы десять гривен, накупил цветов и возложил их к памятнику Тотлебену на Историческом бульваре.