Страница 2 из 136
Казалось бы, надо быть счастливым, что моя статья оказалась настолько созвучной хотя бы одному из читателей, но это именно тот случай, когда подтверждение истинности всего высказанного мной в газете не радует, а ещё больше печалит. Лучше бы уж я ошибался, чем узнавать, что подмеченные мною симптомы характерны не только для литературной жизни нашей столицы, но и для других городов России...
23 апреля, понедельник. Придя сегодня на работу (а я - рабочий секретарь Союза писателей России и каждый день должен находиться в нашем Правлении на Комсомольском проспекте, 13), я узнал, что накануне умерла Татьяна Михайловна Глушкова. Я следил за её публикациями, мы были знакомы с ней в течение нескольких последних лет - встречались в Доме творчества в Переделкине, вместе ездили на Пушкинские праздники в Псков и Михайловское, потом я пробивал в печать её последний поэтический сборник "Возвращение к Некрасову". Надо признать, что она была довольно тяжелым в общении человеком, да и в своих статьях не щадила тех, с кем полемизировала (порой мне казалось, что она даже перехлестывает в уличении своих коллег-патриотов во всевозможных идеологических просчетах и ошибках, так как это её ожесточение приводило не к "улучшению" тактики поведения патриотического лагеря, а только к внутреннему расколу в нем), но в то же время она была весьма интересным собеседником - мы много говорили с ней о "Слове о полку Игореве", и она подарила мне свою книгу 1987 года издания: "Традиция совесть поэзии".
Кстати, сегодня же позвонил из Самары, где печаталась её последняя поэтическая книга, Александр Громов и сказал, что завтра утром он привозит в Москву её отпечатанный тираж... Так что Татьяна Михайловна "разминулась" со своей книгой всего-то на один денёчек!
25 апреля, среда. С утра был с Громовым в храме Большого Вознесения на отпевании Т.М. Глушковой. Были В.Н. Ганичев, С.Ю. Куняев, А.К. Поздняев, Ф.И. Кузнецов, Г.М. Гусев и некоторые другие. Там же мы встретились с приехавшим из Санкт-Петербурга на мой вечер Володей Шемшученко. Впервые видел в храме Владимира Ивановича Гусева - он так за все время службы ни разу и не осенил себя крестом.
* * *
Вечером в малом зале Центрального Дома литераторов (ЦДЛ) под председательством Вадима Дементьева состоялось обсуждение книги моих литературоведческих исследований "Нерасшифрованные послания" (издательство "Крафт+", 2001) и вообще - критической части моего творчества. Были Игорь Штокман, Олег Шестинский, Валерий Рогов, Семен Шуртаков, Юрий Кувалдин, Сергей Сибирцев, Гарий Немченко, Николай Коняев, приехал из Питера Володя Шемшученко, а из Самары - Саша Громов...
Зал был, на удивление, полон, хотя в этот же день проводилось вручение премии Солженицына, и целая часть тех, кто обещал прийти ко мне, отправились к Александру Исаевичу (Павел Басинский, Владимир Бондаренко и т. д.), а часть (в том числе и писавшая обо мне Людмила Щипахина) уехала с Олегом Бавыкиным на Валдай на Романовские чтения. Если бы пришли все, то половине пришлось бы стоять в дверях...
Обсуждение прошло очень хорошо - два часа говорили о современной критике, так что некоторым даже не осталось времени выступить. Затевая это обсуждение, я как раз и хотел, чтобы речь шла не столько обо мне лично, сколько о том, что происходит в нашей сегодняшней литературе и что надо делать, чтобы вернуть ей былой вес в обществе. Я потому-то и допускаю иногда чисто эпатажные приемы (вроде утверждения того, что в стихотворении Рубцова "В горнице" изображено, как матушка гонит ночью самогон), чтобы, как рыбу на блесну, зацепить на них читательское внимание и заставить, не отрываясь, прочитать главное. Критика и литературоведение, на мой взгляд это никакие не вспомогательные жанры и не "посредники" между писателем и читателем, как утверждают некоторые специалисты, а вполне самостоятельные и в общем-то самоценные ветви литературы, и работать в них нужно так, чтобы они были интересны и понятны любому читателю, независимо от того, читал ли он ту книгу, о которой говорит критик, или нет. "От литературоведения должно захватывать дух", - так озаглавил я когда-то свое вступление к книжке "Загадки литературы", и то же самое могу сказать сегодня и о критике, и о любом другом жанре. Если мы хотим, чтобы литература оставалась необходимой людям даже в наше нелитературное время, нужно писать так, чтобы, раскрыв первую страницу, читатель не смог закрыть книгу, не дочитав её до последней...
27 апреля, пятница. В три часа дня в кабинете В.Н. Ганичева совместно с представителями Международного сообщества писательских союзов состоялось обсуждение "Роман-журнала, ХХI век" - первое дело Марины на её новом рабочем месте. Были достаточно объективные, в меру хвалебные, в меру критические выступления. Я говорил о том, что журналу не достает работы в направлении поиска новых имен, а также представления своих региональных коллег. То есть необходимо шире представлять молодых и отдавать хотя бы по несколько страниц в каждом номере для представления журналов "Дон", "Подъем", "Дальний Восток" и так далее.
Критичнее всех был слегка выпивший А. Громов, который высказал обиду на то, что журнал не печатает провинциалов. Увы, в этом имеется определенная доля истины. Журнал время от времени представляет на своих страницах ту или иную писательскую организацию (если губернатор перечислит деньги на издание номера), но в основном, конечно, печатаются москвичи, и когда я увидел, что в нем пошли по второму кругу практически одни и те же имена (М. Попов, А. Сегень, К. Раш, А. Проханов и другие), то я перестал воспринимать его как потенциально и "мое" издание. Естественно, что после этого он сделался мне менее близок и соответственно - менее интересен. Хотя там и прошло за это время несколько по-настоящему значительных вещей...
* * *
...Вечером подумалось о том, что, не допуская в советские годы молодых писателей к журналам и издательствам, "генералы" СП СССР сами взрастили себе в виде всех этих модернистов-метафористов не наследников, а ярых антагонистов, которые поняли, что их тут так до седых волос никуда и не пропустят, и чтобы обрести возможность печататься и получать литературные премии, есть только один выход - смести всех этих стариков вместе с оберегающим их социалистическим строем. Ничего не поделаешь - диалектика! Класс, который из-за своей жадности не подпускает к кормушке никого другого, сам взращивает себе своего собственного могильщика. Очевидная, казалось бы, истина, но, к сожалению, история ничему никого не учит. Сегодня всё опять повторяется почти так же, только на фоне других политических лозунгов...
1 мая, вторник. Ездили втроем (я, Марина и Алинка) на станцию Загорянка смотреть дачу, которую нам предлагают снять на лето в "Мосдачтресте". Она на четырех хозяев, нам предлагают две большие комнаты на первом этаже да плюс ещё кухня и веранда. Вода во дворе, но нет печки, так что придется покупать электрокамин для обогрева, а то в прошлом году было холодное лето, и мы чуть ли не все ночи спали одетыми.
Главное, что здесь очень красивая природа и есть река - Клязьма. Марина не может без купания, да и Алинке нужна вода... Так что придется соглашаться на этот вариант, хотя он и дороговат. Но зато как хорошо на природе пишется! В прошлом году я остановиться не мог, пока не записал сыпавшиеся на меня откуда-то, как соловьиные трели, поэтические строчки, сложившиеся потом в целый роман в стихах ("Моление о миллениуме"). Не случайно писатели так любили жить за городом...
* * *
...Ну вот как объяснить Президенту, что я не хочу быть в оппозиции? Я не бунтарь по своему духу, я очень люблю свое Отечество и хочу, чтобы в России была такая власть, за которую мне бы хотелось отдать свою жизнь. Почему же наши правители делают всё возможное, чтобы я их возненавидел? Почему загоняют всех в нищету и бесправие, а потом жалуются на то, что народ их не поддерживает? Неужели же всем профессиям и сословиям нужно обязательно отстучать касками на Горбатом мосту, чтобы о них вспомнили в Кремле?.. Да и чем стучать писателям - головой?..