Страница 8 из 9
Никогда XXL и его космический конкурент не ощущали себя так близко к провалу…
— Это что же, — прервал профессорский монолог Саша Пак, — может так быть, что наши Сириус и Хаббл — инопланетные разведчики?
— Не исключено, — произнес профессор, бросая подозрительный взгляд на прижавшихся друг к другу животных.
Гости за столом притихли.
— Но это же просто смешно! Исключительно тупой пес, которому не хватает сообразительности даже принести хозяйские тапочки, и похотливый кот, которого не интересует ничего, кроме реализации своей невиданной потенции, — представители космического разума?! — заступился за питомцев Саша.
— И потом, при чем тут развращение нации с телеэкрана? — хихикнула Раечка.
— Вы недооцениваете хитрости пришельцев, — гнул свою линию психиатр. — Они наблюдают за нами для того, чтобы найти слабые стороны, на которые можно воздействовать во всероссийском масштабе. Между прочим, ни в одной стране, кроме России, нет такого отношения к слову печатному или произносимому с телеэкрана. Книга для нас всегда была не развлечением, а источником знаний, мы привыкли черпать из нее мудрость, перенимать стереотипы поведения. Теперь, пусть на подсознании, такое отношение у нас и к телевизору. А если оттуда на головы ручьями льется кровь, то мы все меняемся, и, как вы понимаете, не в лучшую сторону. А наши руководители, самые настоящие инопланетяне, это понимают лучше нас с вами. А когда человеческое сообщество превратится в скопище недоумков, их можно будет уже просто не принимать во внимание и делать на Земле все, что угодно. — Профессор взмахнул рукой с зажатой в ней вилкой, и кусочек балычка, надетый на зубцы, упал прямо перед носом Хаббла.
Но тот не проявил к лакомому кусочку никакого интереса.
— Знает кошка, чье мясо съела! — резюмировал дядя Мишук и поинтересовался ехидно: — Что, аппетит пропал?
— Так, дяде Мишуку больше не наливать! — распорядилась Раечка.
— При чем здесь не наливать? — обиделся родственник. — А вот я зайду к вам на недельке с одним приборчиком. Мы у себя в лаборатории его собрали, при больнице. Определитель интеллекта называется. И что, если выяснится, что интеллектом ваши красавчики намного превосходят вас? Впрочем, это меня и не удивит. Вот ты, Саша, бывший ученый, чем занимаешься? Трясешь над каким-нибудь сациви хмелями-сунелями, и больше тебя ничто не интересует. Ты же астроном! Доктор наук! А у себя под носом космических разведчиков не разглядел!
— Это меня Раечка заставила, — всхлипнул Саша. — А я, может, ночами не сплю — смотрю на звезды.
— Заставила?! — взвизгнула Раечка. — А долги как отдавать? И, между прочим, тебе, дядя Мишук, надо денежки отдать в первую очередь! Или, может, ты нам простишь? А на зарплату ученого не то что долги не отдашь, ножки протянешь!
— И здесь — рука космоса! — возбудился поутихший было профессор. — Им выгодно, чтобы наша наука пришла в упадок!
Гости зашумели. Мнения разделились. Кто-то потихоньку говорил, что, поскольку дяде Мишуку каждый день приходится общаться с психами, он сам давно уже пал жертвой индуцированного психоза, то есть заразился от пациентов чем-то вроде шизофрении. Кто-то требовал проведения эксперимента, — в конце концов, в споре должны быть поставлены точки над «i». Договорились, что в следующие выходные Михаил Иванович приедет к Пакам-Фраерманам с прибором, который поможет уличить инопланетных пришельцев, ведущих свою подрывную деятельность в отдельно взятой семье.
— Значит, в следующие выходные всех — милости просим, — сказала непоследовательная Раечка. — Будем присутствовать при эксперименте века по выведению этих чертей, — она указала на XXL и 30, затаившихся в телах собаки и кошки, — на чистую воду. А сейчас… Саша, давай!
И Саша, давно ожидавший этого момента, стремительно вскочил из-за стола и достал из-за шкафа спящую с походных времен гитару. Сон ее, правда, был тревожным, потому что каждое застолье в доме Раечки и Саши заканчивалось песнопениями. Много лет назад еврейские родственники, усматривавшие в застольных песнях проявление плебейства, во время импровизированных концертов надменно молчали, корейские же, не знавшие слов, лояльно кивали и улыбались, когда Саша с Раей пели дуэтом. Но по прошествии времени дух российской глубинки в совокупности с романтикой туристских костров благородной патиной выступили на бронзовом монолите столичного гонора, и соседи в ближайших квартирах регулярно получали заверение в том, что за стенкой у них живут «ни бродяги, ни пропойцы», которые под занавес каждого застолья считают своим долгом напомнить окружающим про «степь да степь кругом»…
Зловещая тень профессора,
или Вынужденная эвакуация
Когда гости, возглавляемые дядей Мишуком, отправились по домам, в семье сперва лишь забрезжила, а потом стала распространяться атмосфера напряженного ожидания.
— Раечка, твой дядюшка всегда отличался экстравагантностью мышления, — старательно изображая беззаботность, говорил Саша. — Вот я работаю в ресторане, занят весь день, и мне в голову не лезет всякая чушь. Мои интересы вполне вписываются в круг лаваша «Шоти». Хотя кое в чем дядя Мишук прав — мне, бывшему астроному, больше бы подошло охотиться за пришельцами, чем ему, усмирителю безумцев.
— Саша, — вздыхала Раечка, — не нужно забывать, с кем дяде Мишуку приходится общаться изо дня в день. Говорят, сто нормальных людей никогда не переубедят одного сумасшедшего, но зато один сумасшедший легко переубедит сотню нормальных. Может быть, дядя каждый день слушает подобный бред, вот он и повелся…
«Интересно, — раздумывали пришельцы, — это она всерьез говорит или просто старается развеять наши подозрения?»
Как бы то ни было, дальнейшее пребывание в семье Фраерман — Пак становилось опасным. Неизвестно, как начнут развиваться события. Может быть, профессор окажется вполне вменяемым и действительно принесет какой-нибудь приборчик, который обнаружит в квартире присутствие инопланетного разума. И что после этого придет в обуреваемую научными идеями голову Михаила Ивановича? Вдруг он в поисках пришельцев захочет заглянуть под черепные коробки несчастных четвероногих? Тогда получится, что XXL и его конкурент невольно причинили вред земным, хоть и четвероногим, существам, а это категорически запрещалось инструкцией. Но, с другой стороны, если прибор покажет отсутствие интеллекта у кошки с собакой, дальнейшее исследование домашних животных потеряет всяческий смысл.
Преодолев на время взаимную неприязнь, XXL и 30 телепатически обсуждали друг с другом сложившуюся ситуацию. Получалось, что им вскоре предстояла дальняя дорога через черную космическую бездну в родные пенаты. И тут XXL с конкурентом, который за несколько последних месяцев стал уже и не конкурентом, а напарником, неожиданно почувствовали, как не хочется покидать эти ставшие любимыми стены. И вечернее сидение перед телевизором в оранжевых безрукавках, когда на улице слякотно и гриппозно; и Сашина пухлая рука, попахивающая восточной приправой, которая поглаживает по голове то кота, то собаку, а то вдруг, словно невзначай, коснется уютного Раечкиного бока; и политические баталии с последним аргументом в виде бутерброда; и светлый Сашин плащ, так и не постиранный с того момента, когда на нем несли притворявшегося мертвым бассета, а засунутый за ванну и благополучно забытый супругами до будущей весны; и старенькая гитара, словно добрый пес, появляющаяся из угла по первому свисту хозяина; и теплая вода из-под крана, ласкающая после прогулки растоптанные грязные лапы Сириуса; и Раечка, курящая длинную сигарету и привычно поругивающая мужа… Все это стало огромной гирей, не позволяющей бесплотному духу беззаботно воспарить в бездушные космические дали и совершить неблизкое путешествие в неизвестные земным астрономам миры.
Однако выбора не было. Дядя Мишук с хитроумным приборчиком, созданным в научной лаборатории при какой-то психиатрической больнице, хищной черной тенью надвигался на нехитрое, уютное счастье инопланетных разведчиков…