Страница 81 из 81
С тех пор я мучаюсь вопросом: почему же после того, как проехали мы, они ушли с дороги, почему не помогли другим нашим ребятам? Может быть, они умеют читать мысли и точно знали, что мы не будем их давить, а следующие проедут по ним? Или же помнили, что однажды мы уже проявили к ним великодушие, пропустив перед собой, и это — акт благодарности?
Кто бы ответил мне на этот вопрос.
Но пока все, кому я рассказываю этот маленький, но сохранивший мне жизнь эпизод, утверждают, что все происшедшее — чистая случайность. А я не верю.
Записано со слов Иванова С., г. Москва
Из рассказов о змеях мы никогда не знаем точно, о какой конкретно змее идет речь. Только ядовитых змей (причем потенциально опасные уже видные в расчет не принимаются) на Земле более четырехсот видов. Поэтому неспециалисту различить их трудно. В основном в рассказах людей фигурируют «гадюки» и «кобры», в зависимости от наличия или отсутствия «воротника». Но все они весьма разнятся по видам, характеру, поведению и «разумности».
Чешский зоолог доктор В. Станек, например, полагает, что гамадриаду (или королевскую кобру) «можно назвать довольно умной». И действительно, в зоопарках они достаточно легко смиряются с пленом и, главное, уже через несколько дней узнают служителей и не только не проявляют к ним агрессии, но и позволяют брать себя в руки.
Кобру называют рыцарственной змеей. Вздыбившись, она шипением предупреждает о присутствии и, если видит, что в отношении нее агрессии нет, успокаивается и уползает. В качестве последнего предупреждения делает выпады и бьет головой, не кусая. В Южной Азии этой змее воздают немалые почести, там о ее благородстве, уме и преданности людям ходит немало легенд. Считается, что она оберегает людей от других змей.
Индийские кобры, или очковые змеи, широко распространенные в Афганистане, тоже своеобразны в своем общении с людьми — относятся к их присутствию без агрессии и могут появиться перед ними, как писал исследователь Ганс-Гюнтер Петцольд, «в открытом рисовом поле, в сарае и на базаре, на улице деревни и перед дверью дома». А если в доме прохладно, а на дворе жара, то и в самом доме.
Если оперировать человеческими категориями, то очковой змее присуще, как утверждают зоологи, «благородство». Она тоже не кусает без предупреждения — зубы пускает в дело лишь в крайних случаях. Ложные укусы у нее в обычае: ударяет мордой, но рот не открывает.
Знанием особенностей «благородных» змей умело пользуются укротители.
Беспечно и безбоязненно играют дети со змеей бунгар, обитающей от Ирана до Индонезии. Его и в руки берут, и на шею кладут. И, несмотря на всю бесцеремонность обращения, он не кусается. Азбучная истина, известная каждому ребенку в тех странах, где живут бунгары: днем эта змея людей не кусает. И это при том, что яд ее очень токсичен и может убить человека за полчаса. Считается, что днем свет ослепляет ее. Тем не менее жизнь показывает, что и при ярком солнце она далеко не беспомощна, как принято считать. Видимо, дело не в свете.
Известный зоолог Зденек Фогель, сам ставший при свете дня жертвой смертоносных зубов желтого бунгара, к счастью лишь поцарапавшего его одним зубом, утверждает, что «нрав бунгара не совсем такой миролюбивый, как обычно пишут». Оскорбленная тем, что ее бесцеремонно подняли за хвост, змея, обычно добродушная с людьми, в бешенстве прогнулась (никакой сонливости и пугливости при свете дня!) и, прежде чем зоолог отбросил ее, успела зацепить зубами его палец.
По-видимому, понятия «агрессивная» или «миролюбивая» змея, как и многие другие категории, весьма и весьма условны и зависят от поведения противной стороны. В их мире, видимо, все так же непросто, как и у людей.
Когда-то человек, бессильный реально оценить окружающий мир, отступал перед его тайнами. И это рождало приятие или неприятие определенных его представителей. К змеям всегда было отношение особое — антипатия и мистическое благоговение: преклонение перед гремучими змеями у индейцев, вековое табу на их убийство, священные кобры Индии и Бирмы, кобры в головном уборе фараона в Египте, змея — символ могущества у ацтеков, змеи — исцелители Эскулапа и дочери его Гигиены, «коронованная змея» у европейцев и, разумеется, Библейский змей. И как конечный итог само слово «змея» становится у всех народов нарицательным — это символ зла, хитрости, житейской мудрости, лести.
Но стоит ли следовать стереотипам, не задумываясь над тем, что наши меньшие братья и их миссия на нашей планете пока еще тайна за семью печатями.
Тут есть над чем призадуматься…