Свет былого

— Весь в делах — вы ведь знаете его отношение к работе, — отозвалась она, пожимая ему руку.

— Я слышал, он собирается заняться политикой. По-прежнему ярый противник азартных игр?

— Дай ему волю, в стране не останется ни одного ипподрома.

Эстер улыбнулась, и Гаррод с удивлением почувствовал укол ревности. Его жена не имеет ни малейшего отношения к авиапромышленности, присутствует здесь только благодаря любезности организаторов — и все же находится в центре внимания Магуайра. Деньги тянутся к деньгам.

— Передайте ему сердечный привет. — Лицо Магуайра выразило театральную скорбь. — Жаль, что вы не прихватили его с собой.

— Просто не догадались ему предложить, — ответила Эстер. — Уверена, что он с удовольствием приехал бы на первый полет.

— Это не первый полет. — Помимо воли Гаррода слова прозвучали резче, чем он ожидал. — Это первая демонстрация для публики.

— Не придирайтесь к нашей маленькой девочке, Эл! — Магуайр рассмеялся и шутливо ткнул кулаком в плечо Гаррода. — А что касается вашего термогарда, это действительно первый полет.

— Вот как? Я думал, его установили на прошлой неделе.

— Так предполагалось вначале, Эл. Но мы гнали программу испытаний на малых скоростях, и жаль было тратить время на замену.

— Не знал, — произнес Гаррод, и перед его глазами почему-то возникло изумленное, укоризненное лицо водителя красного «стилета». — Значит, это первый полет с моими ветровыми стеклами?

— А я о чем толкую? Их поставили сегодня ночью. Если не будет никаких осложнений, в пятницу «Аврора» пойдет на сверхзвуковую. Возьмите что-нибудь выпить и располагайтесь поближе к полю. Я, к сожалению, должен идти. — Магуайр улыбнулся и исчез.

Гаррод остановил официантку и попросил апельсиновый сок для Эстер и водку с тоником для себя. Они взяли бокалы и сели в кресла, рядами обращенные к взлетной полосе. Левый глаз — в детстве Гаррод перенес операцию на зрачке — болезненно запротестовал против яркого света, и Гаррод надел темные очки. Рядом оживленные группки мужчин и женщин наблюдали за суматохой вокруг огромной, будто нахохлившейся «Авроры». У самолета теснились грузчики наземных служб, по трапу сновали техники в белых халатах.

Гаррод, как правило, не пил в ранние часы, тем более что одна утренняя порция оказывала на него такое же действие, как три, выпитые вечером. Но по такому поводу, решил он, можно сделать исключение. Пока «Аврору» готовили, Гаррод, не привлекая излишнего внимания, опрокинул три бокала и блаженствовал в волшебном мире, где красивые веселые люди пили солнечный свет из бриллиантовых чаш. Подходили руководители других фирм-подрядчиков, и на несколько минут появился улыбающийся Уэйн Ренфрю, главный испытатель ЮЭК, с отработанной грустной миной он отказывался от предлагаемых бокалов.

Ренфрю был небольшого роста симпатичным человеком с красноватым носом и начинающими редеть коротко подстриженными волосами, но во всем его облике сквозила уверенная выдержка, которая напоминала людям, что именно он должен научить эту груду экспериментального оборудования стоимостью два миллиарда долларов летать, как летают самолеты. Гарроду было приятно, что Ренфрю выделил его из прочих и сделал какое-то замечание относительно важности термогарда для всего проекта. Он проследил благодарным взглядом за невысокой прямой фигурой пилота, пробиравшегося сквозь толчею к выходу. Поджидавший белый джип подвез его прямо к «Авроре».

— Ты про меня не забыл? — ревниво спросила Эстер. — Я, конечно, не умею управлять самолетом, зато недурно готовлю.

Гаррод обернулся, желая понять смысл ее слов. Цепкие карие глаза Эстер перехватили его взгляд — словно лязгнул ружейный затвор, и он понял, что в день второй годовщины их свадьбы, во время важной полуделовой-полусветской встречи она раздражена, недовольна тем, что его внимание не отдано ей безраздельно. Он мысленно отметил этот факт, а затем как мог тепло улыбнулся.

— Любимая, позволь я принесу тебе что-нибудь еще.

Эстер тут же смягчилась и улыбнулась в ответ.

— Теперь я, пожалуй, выпила бы мартини.

Он сам сходил в бар и уже ставил бокал на столик, когда заработали двигатели «Авроры». Воздух наполнился ревом, казалось, колеблется даже земля. Звук усилился, когда самолет тронулся с места, и стал почти невыносимым, когда «Аврора» вырулила на взлетную полосу, на какой-то момент повернувшись дюзами к навесу, под которым расположились гости. Гулом отозвалась грудь Гаррода. Чувство, близкое к животному страху, овладело им, но машина откатилась подальше, и стало почти тихо.

Эстер отняла ладони от ушей.

— Разве не поразительно?!

Гаррод кивнул, не сводя глаз с «Авроры». Блестящая титановая громада неуклюже, словно раненый мотылек, уползала вдаль на своих удлиненных шасси. Вот, сверкнув на солнце, она повернулась носом к ветру, после секундной паузы начала разбег, набрала скорость и оторвалась от земли. Вихри пыли устремились за «Авророй», меж тем как она, готовясь к предстоящему полету, втянула в себя закрылки и прочие выступающие части, заложила вираж и взяла курс на юг.

— Это прекрасно, Эл! — Эстер схватила его руку. — Я счастлива, что ты привез меня.

У Гаррода перехватило горло от переполнявшей его гордости. За спиной с хриплым звуком ожил громкоговоритель, и мужской голос стал невозмутимо описывать возможности «Авроры», пока та не скрылась в мерцающей голубизне неба. Затем громкоговоритель подключили к каналу связи пилота с диспетчером.

— Приветствую вас, дамы и господа! — раздался голос Ренфрю. — «Аврора» находится примерно в десяти милях к югу, высота четыре тысячи футов. Сейчас я делаю левый поворот и меньше чем через три минуты буду над аэродромом. «Аврора» легка, как пушинка, и…

Профессионально ленивый голос Ренфрю на миг затих, а потом зазвучал с ноткой замешательства.

— Сегодня она что-то медленно выполняет команды, но это, вероятно, следствие малой скорости и прогретого разреженного воздуха. Как я говорил…А Внезапно под навесом раздался обиженный голос Магуайра:

— Вот вам типичный испытатель. Мы его транслируем, чтобы он расхваливал «Аврору», а он выискивает недостатки в системе управления!