Страница 5 из 50
— Зачем… зачем ты так? — захныкал сержант. — Ты же краску ободрал! Что скажет лейтенант Добрелли?
— Плевать, — неуверенно пробормотал ошарашенный Мирр.
— Тебе-то что, а я отвечаю за эти столбики. — Взгляд Хлипа был полон тихого осуждения. — Мне уже приходилось встречаться с таким как ты, Мирр. Вечно вы стараетесь всех запугать!
— Слушай, — Мирр шаркнул ногой, частью чтобы скрыть смущение, частью чтобы облегчить боль в ступне.
— Не бей меня! — Хлип отпрыгнул на расстояние, которое считал, по-видимому, безопасным, и только после этого заговорил снова. — Я все расскажу лейтенанту Добрелли Он живо приведет тебя в чувство, вот посмотришь! Ты будешь твикать себя до самого Рождества, и когда лейтенант покончит с тобой, титьки твои начнут расти вовнутрь, попомни мои слова!
Сержант повернулся и заторопился к выходу из зала, подлетая в воздух при каждом шаге.
Сбившиеся в кучку новобранцы следили за исходом сержанта в молчании, и как только он скрылся, тут же окружили Мирра, посшибав при этом все остальные сержантские столбики.
— Никогда не видел ничего подобного! — воскликнул один, схватил руку Мирра и начал трясти. — Я думал, эта горилла сожрет тебя, но ты поставил Хлипа на место с самого начала! Как это ты ухитрился?
— Это у меня врожденное, — пробормотал Мирр. Импульс к самоубийству пропал и теперь ему уже казалось, что этот момент бесшабашной храбрости сделает ближайшие тридцать или пятьдесят лет совершенно нестерпимыми. — Интересно, каков лейтенант Добрелли? Если уж Хлип боится его…
Райан еще раз боязливо посмотрел на дверь, за которой скрылся сержант.
— Что-то, парни, мне не шибко тут нравится. Нужно смываться из Легиона, как только нас перебросят на другую планету!
Те из новобранцев, которые начали оправляться от шока, вызванного явлением сержанта Хлипа, согласно закивали головами. Похоже, у них были такие же планы.
Мысль, что он единственный оказался таким недальновидным и не оставил никаких путей к отступлению, повергла Мирра в совершенное отчаяние. В попытке как-то загладить свои провинности он принялся поднимать столбики и поправлять натянутые между ними веревки. Ставя последний столбик, Мирр услышал приближающиеся шаги и, взглянув вверх, увидел молодцеватого офицера приятной наружности. В одной руке у него была сигарета, в другой — пачка бумаг. Его каштановые волосы были пострижены по армейской моде — чуб спереди, касаются воротника сзади.
— Я лейтенант Добрелли, — объявил он и замолчал, наблюдая, как новобранцы, и Мирр в их числе, отвечают ему разнообразнейшими салютами, поклонами, книксенами и щелканьем каблуков. Насмотревшись вволю, лейтенант отрицательно покачал головой: — Советую вам забыть о том, что офицера надо как-то приветствовать. Нам в двести третьем вся эта ерунда ни к чему. Ведь что такое отдание чести? Это часть древней дисциплинарной системы, призванной воспитывать в солдате привычку к беспрекословному подчинению, и, как таковое, отжило свое. Вам будет еще интереснее узнать, что мы давно покончили со строевой подготовкой, чисткой сапог и пришиванием свежих воротничков. Довольны?
На лицах некоторых новобранцев появились несмелые улыбки.
Добрелли щелкнул ногтем по опухоли на горле, под которой скрывался усилитель команд, и продолжил:
— В самом деле, зачем тратить время и деньги, если все вы уже обработаны таким образом, что прикажи я кому-нибудь перерезать себе горло, он сломя голову бросится искать нож.
Все до единой улыбки, мгновенно погасли.
— Существующая система, несмотря на то, что она во многих отношениях превосходит старую, налагает на офицеров тягчайший груз ответственности. Предположим, например, что кто-то из вас ведет себя… нехорошо. Я выхожу из себя и, не подумав, конечно, кричу что-нибудь такое, что обычно говорят люди, сильно рассердившись… Результат будет ужасен!
Добрелли с удовольствием полыхал сигаретой, давая время разыграться воображению аудитории.
— Представьте, как плохо будет мне потом! А как будете чувствовать себя вы!
Мысли рекрутов послушно побежали в указанном лейтенантом, направлении, и все уныло кивнули. Добрелли благодушно продолжал:
— Впрочем, я не собираюсь обременять вас своими заботами. Моя задача
— помочь вам пройти курс начальной подготовки, и мне хочется, чтобы вы видели во мне друга. Договорились?
Новобранцы рьяно закивали головами. Мирр честно попробовал представить бравого юного лейтенанта своим другом, но внутренний голос громко твердил ему, что это не так.
— Что-то мне все это не нравится, — прошептал Райан на ухо Мирру. — Сдается, не обязательно заканчивать курс начальной подготовки.
— А теперь, когда мы окончательно выяснили, кто есть кто, — сказал лейтенант, — мне хотелось бы знать, кто из вас так обидел сержанта Хлипа.
Мирр успел подумать, что лучше всего не высовываться, оставаясь под дружеской защитой толпы, как вдруг уже знакомая наждачная бумага заскребла по поверхности мозга. Одновременно толпа, не испытывая ни малейшего желания защищать кого бы то ни было, мощной коллективной рукой вытолкнула Мирра из своих рядов.
Стараясь выглядеть так, будто он вышел вперед исключительно по собственному желанию, Мирр пошевелил пальцами и сказал:
— Это я, сэр, рядовой Мирр. Я совсем не хотел.
— Отлично, Мирр! — прервал его лейтенант. — Поступок этот свидетельствует о твоей храбрости и умении быстро оценивать ситуацию. Подобные качества весьма высоко ценятся на передовой.
Взором, в котором не было ни капли жалости, Добрелли обвел толпу новобранцев.
— Мирр сразу понял (хотя до остальных это, похоже, доходите трудом), что нестроевой унтер-офицер — анахронизм, бесполезный придаток к современному армейскому механизму. В прошлом основной его заботой была дисциплина, он был, так сказать, промежуточным звеном между офицером и подчиненным. Но сегодня, когда в нашем распоряжении усилитель команд, все эти капралы, сержанты, каптенармусы становятся почти излишней роскошью. Они все же существуют, но только затем, чтобы выполнять самые примитивные поручения. Ни одному человеку не присвоят чин сержанта, пока тот упорным трудом не докажет, что слишком глуп и труслив для любой другой работы.