Страница 18 из 33
Летом 1986 г. советские ВВС потеряли в Афганистане самолет, который впервые списали на атаку пакистанцев. Обстоятельства произошедшего так и остались невыясненными: разбившийся истребитель сопровождал бомбардировщики Ту-16, шел на большой высоте и не мог быть сбит огнем с земли, но пакистанские ВВС об этой победе не сообщали. Возможно, причиной случившегося стал банальный отказ, но без разбирательства промышленность бы его не признала, и потерю проще оказалось провести как боевую.
С начала 1987 г. F-16 принялись особенно усердствовать в районе Хоста. Центр приграничной афганской провинции был полностью окружен моджахедами и держался лишь благодаря "воздушному мосту", работу которого обеспечивали Ан-12 и Ан-26. Аэродром Хоста, с трех сторон окруженный горами, лежал всего в 15 км от территории Пакистана и открывался в его сторону долиной. Это вынуждало транспортников при заходе на посадку жаться к границе, подставляя себя под удар. 30 марта 1987 г. ведущий пары F-16 командир авиакрыла 9-й АЭ Абдул Разза (Abdul Razzaq) сбил над Чамкани заходивший на посадку в Хост афганский Ан-26, на борту которого погибли 39 человек. Исламабад заявил, что этот самолет вел разведку в приграничной полосе. Через некоторое время в сводке агентства "Бахтар" указывалось, что к маю под Хостом жертвами пакистанских истребителей стали 2 Ан-26 и 4 транспортных вертолета. В августе афганская сторона сообщила, что в том же районе F-16 сбили еще один Ан-26, в результате чего вновь погибли пассажиры. Однако пакистанцы не подтвердили свою победу, что вызывает сомнения в достоверности этой информации.
В официальных донесениях пакистанских ВВС за 1987 г. значится всего две победы. Вторая была одержана 16 апреля, когда F-16 снова встретились с афганскими Су-22. Согласно пакистанским источникам, основанным на записях переговоров и пленках фотокинопулеметов, бой проходил следующим образом. Патрулируя воздушное пространство, пара командира 14-й АЭ Бедера (Ваdar) получила сообщение о четверке нарушителей, прошедших над пограничной чертой в 35 км перед ними. Истребители пошли на сближение. Через минуту ведомый первым обнаружил цели и довернул на них. Взял противника на сопровождение и его командир. Но почти сразу шедшая на высоте 9750 м пара афганских самолетов, вероятно, предупрежденная "Березой" об облучении РЛС, изменила курс, однако другая оставалась в пределах досягаемости. Бедер отыскал ее с помощью радара в 25 км и, подойдя ближе, различил 4 самолета: два находились выше и, видимо, прикрывали пару, наносившую удар по кишлаку. На дистанции 9,7 км зуммер в наушниках сообщил о захвате цели ГСН ракет, однако Бедер продолжал сближение, пока самолет противника не стал различим визуально в мерцающем кольце прицела. До него оставалось 6,4 км. Выждав еще пару секунд, Бедер с 5,5 км выполнил пуск первой ракеты AIM-9L, следом за ней с дистанции 4,7 км сошла вторая. Едва она сорвалась с направляющей, афганский самолет получил прямое попадание и, почти полностью охваченный пламенем, повалился в штопор. Следом за ним крутым нисходящим виражом вышел из боя и F-16. Помня о висящих над ним истребителях противника, пакистанский летчик решил не искушать судьбу и отказался от преследования оставшегося Су-22, хотя наводчик с земли и напоминал, что до того всего 6,4 км. По сообщению афганской стороны, бой имел место, но произошел над уездом Тани, и пилот подполковник Абдул Джамиль успешно катапультировался по свою сторону границы.
Техники закатывают в капонир МиГ-23МЛД 168-го ИАП. Под крылом самолета подвешены ракеты Р-24Т, под фюзеляжем - Р-60. Баграм, весна 1988 г.
После ряда удачных перехватов пакистанцы почувствовали превосходство и без стеснения начали залетать на афганскую сторону. Были ли такие случаи навигационными ошибками, следствием безнаказанности, азартом охоты, вызовом или открытой поддержкой моджахедов, но с весны 1987 г. они стали множиться. Командующий ВВС и ПВО ДРА генерал-лейтенант Абдул Кадыр сообщал, что всего за 1987 г. были зафиксированы 30 случаев нарушения пакистанцами воздушной границы, подтверждением чего демонстрировалась найденная 23 апреля на поле в уезде Тани неразорвавшаяся ракета "Сайдвиндер". Однако для летчиков "шахинов" и "гриффонов", как назывались пакистанские авиакрылья, залеты в афганское воздушное пространство грозили самыми неприятными сюрпризами.
События, подтвердившие это, развернулись 29 апреля. В тот день пилотам МиГов предстояло очередное плановое задание в районе Джавары к югу от Хоста. В этом краю, заслужившем прозвище "страны Душмании", целей хватало: укрепленный базовый район включал учебные центры боевиков, штаб, мастерские по ремонту оружия, патронный завод и сеть из 49 перевалочных баз и складов. Здесь же располагался радиоцентр, время от времени вещавший на части 40-й армии: после обязательной молитвы оглашалось сообщение об очередной успешной операции, после которой "моджахеды победоносно отступили в горы, а русские беспорядочно бежали за ними". С центральными провинциями Джавару связывало несколько ущелий, которые, как и сам район, периодически подвергались бомбовым ударам. Вот и накануне 29 апреля авиация 40-й армии снова обрабатывала горные проходы, чтобы завалить их битым камнем. Вылетевшей из Баграма четверке МиГ-23МЛД предстояло окончательно "запечатать" наиболее вероятные пути передвижения моджахедов. Каждый самолет нес на многозамковых держателях МБД2-67у по 16 осколочно- фугасных "соток", снаряженных на минирование. Их часовые механизмы должны были срабатывать поочередно в течение шести суток, а самоликвидаторы почти не оставляли душманам шансов разрядить бомбы. В районе налета ожидалось противодействие мощной ПВО. По докладам летчиков, накануне выполнявших БШУ в том районе, помимо многочисленных вспышек "сварки", отмечалось до 8 пусков ракет. Здесь же был подбит и самолет командира 190-го ИАП полковника Леонида Фурсы, который катапультировался и был спасен. Пока командир находился в госпитале, его место занял начштаба полка подполковник Александр Почиталкин, который и повел группу на это задание. Профиль полета предполагал выход в район Джавары на 8000 м, доворот к намеченному квадрату, снижение до 4000 м и бомбометание с кабрирования, в отличие от обычно практиковавшегося пикирования. При этом разлетающиеся бомбы-мины накрыли бы большую площадь, а самолеты остались вне зоны досягаемости зенитного огня. На выходе следовал противозенитный маневр: подскок до 7000 м с энергичным отворотом на 90-100°.
Чтобы избежать перехвата, решили идти по дуге подальше от пакистанской границы. Несмотря на почти сплошную облачность, затруднявшую точное следование по маршруту, опытный командир уверенно вывел свою группу в назначенный район, где ему удалось заметить в "окне" поселок Тани к югу от Хоста и сориентироваться перед ударом. Трое ведомых неотрывно следовали за ним и по команде тут же сомкнули строй, выходя на боевой курс. В это время в наушниках стала попискивать "Береза" - где-то неподалеку находился воздушный противник. Но сейчас было не до него. МиГ и нырнули вниз, проскользнув над близким хребтом, и слитно потянулись в крутой набор высоты. С нажатием на боевые кнопки самолеты пробрало крупной протяжной дрожью, словно они попали на стиральную доску - это посыпались бомбы. Разгрузившись, истребители такой же плотной группой выполнили боевой разворот, "загнув крючок" влево- вверх. Выскочив на 6500 м, ведущий обернулся, чтобы посмотреть вниз, и увидел догоняющий его пылающий факел, от которого рванулась в сторону темная точка - сработала катапульта, и в небе раскрылся купол парашюта. Решив, что это кто-то из своих, Почиталкин развернулся и запросил ведомых. Все быстро доложили, что целы. Почиталкин сообщил на базу, что видит неизвестный горящий самолет, а шедший замыкающим начальник разведки полка майор А.Осипенко подтвердил доклад. Затем командир довернул в сторону факела, и тут все летчики группы увидели, как из облака в 2000 м ниже выскакивает сероголубой F-16, делает вираж вокруг горящего напарника и, включив форсаж, уходит с набором в сторону Пакистана.