Уровень

Диггер не знал, хватило ли у кого-нибудь из предшественников смелости проделать то же самое или ему принадлежит роль первопроходца. Сказать, что результат поразил его, значило ничего не сказать. Словно у него на глазах, вдруг, без всякой видимой причины, секундная стрелка на механических часах начала обратный отсчет. Ариец почувствовал острое нетерпение от желания тотчас провести эксперимент. Не доставало только подопытного материала.

Как сказал один известный писатель, чье имя память Арийца не сохранила: нет ничего утомительнее ожидания, особенно, если твой висок холодит дуло пистолета. Каждая уходящая минута была заполнена ожиданием и отнимала у него силы.

Он почти обрадовался, когда далекий, рассыпчатый шум, сдав караул обманчивой тишине, докатился, наконец, до зала.

Чужаки приближались. И двигались они как победители.

ВИРТУОЗ

— Тише, — для большей убедительности Штучка прижала палец к губам. — Ты ничего не слышишь?

Обычно после этих слов Виртуоз чувствовал легкое раздражение: девушка отлично знала ответ на вопрос и все равно упрямо задавала его время от времени. Сейчас же ему остро, до боли в груди захотелось, чтобы Штучки здесь не было. Чтобы произошло нечто в недавнем прошлом, из-за чего она не смогла бы отправиться в этот заброс. Виртуоз отвернулся, на миг представив, что ее нет за спиной. Ему стало легче.

Когда спецназовец повернул голову, девушка по-прежнему стояла между двумя вентиляционными шахтами и смотрела на него, ожидая ответа. Она осунулась, постарела. Верхняя часть ее лица была скрыта за очками, но все равно бросались в глаза обтянутые кожей высокие скулы, потрескавшиеся губы. Виртуоз опять почувствовал укол и разозлился сам на себя.

— Я ничего не слышу, — зло сказал он. — Что ты имеешь в виду?

— Свист… или вой. Не пойму.

— Сквозняк.

— Сквозняк, — легко согласилась она. — Только у меня от него мурашки по спине бегут.

"Плевать я хотел на твои мурашки", — собрался сказать он и передумал. Им не выбраться с уровня. Простая мысль пришла как спасение в час Страшного Суда и вместо страха принесла спокойствие. Так к чему делать последние часы — минуты? — хуже, чем они есть на самом деле.

Путь назад, к подъемнику был закрыт. Все понимали это и поэтому вопросов не возникло. Мутанты упрямы и настойчивы. Если они начали охоту — будьте спокойны, выжидать сутками напролет в засаде для них обычное дело.

Вопреки всему Виртуоз прошел через заваленный трупами зал к шахте для того, чтобы убедиться еще раз: тут мутанты, никуда не делись. Шорох, шум, осторожный лязг оружия — звуки прижились в вертикальном столбе шахты. Подниматься по лестнице, закованной в решетку, не имея возможности для маневра, рискуя в любой момент получить пулю — сродни путешествию новичка по канату без страховки. Конечно, запас патронов у мутантов не вечен, но и того что имелось, наверняка с лихвой хватит не на одну человеческую жизнь.

Виртуоз не знал, чем занимались и что исследовали десятилетья назад в секретной лаборатории, но размах помещений, спрятанных на глубине в сотню метров под землей поражал. Более того, имелась странность, исходя из которой выводы делать спецназовец не спешил. Залы с современным, путь и давно пришедшим в негодность оборудованием чередовались с помещениями вовсе непонятного назначения.

Зачем, к примеру, был нужен этот зал, в котором они сейчас находились? Если огромные цистерны еще можно было объяснить запасами питьевой воды, рассчитанными на то, чтобы существовать под землей долгое время, а решетчатый настил на полу, под которым текла подземная река — временным сооружением, то как объяснить металлические сваи с заостренными концами, словно ввинченные в потолок на круглых, стеклянных гнездах? Как оружие возмездия, готовое в любой момент обрушиться на головы противника?

Кроме того, некоторые детали в помещениях были очень ветхими, словно их вписали в современный антураж, как старинный папирус, вставленный в металлическую рамку. Серебристый металл почти сдался под напором коррозии. Только решетка под ногами выглядела сносно. Под хрупким полотном тяжело, как больное животное ворочалась темная толща воды, вздыхала, заполняя щели в частой решетке.

— Все в порядке. Тут что-то вроде автономной подстанции. Спускайтесь, мы вас ждем. — Отрешенный, заполненный усталостью голос, неприятно задел Виртуоза. Он не первый раз работал с Коллайдером и привык к тому, что тон его оставался бесстрастным даже в самые отчаянные моменты.

Виртуоз махнул рукой Штучке и первым ступил на решетку.

Все здесь было пропитано смертью. Она гнездилась в траурных пятнах коррозии, покрывающей вздутые бока цистерн, витала в воздухе, наполненным смрадом гнилостных испарений, оставляла на бетонных стенах глубокие царапины, стыла грязными лужами на пути к черным дырам стоков.

Виртуоз ступил на решетку как космонавт на неизведанную планету. Ржавое полотно пружинило под ногами, с шипением выбрасывая между звеньями клочья пены. Впереди, закольцованное пятном света, тянулось бетонное полотно очередного тюбинга.

Тюбинг двоился. Два луча расходились по сторонам и каждый обещал свою дорогу. Виртуозу казалось, что он катится в пропасть по наклонной поверхности, покрытой льдом. Оставалась хрупкая надежда приостановить падение, но минута, другая, отвоеванная у смерти ничего не меняла.

Временами у Виртуоза возникало стойкое ощущение, что уже не Штучка идет за ним, а та неведомая тварь, что превратила уровень в кладбище. Тогда он нервно оглядывался. Однако облегчения от того, что видит спортивную фигуру девушки не испытывал. Они вместе катились в пропасть и единственное, что могли изменить — сделать смерть быстрой.

Острыми иглами под кожей ворочался страх. В какой-то момент Виртуоз поймал себя на мысли, что ему всерьез хочется, чтобы все закончилось быстрее.

Пятно света резвым зайцем метнулось в глубину обширного помещения. Хозяину луча последние пять шагов дались как пять тяжелых вздохов перед погружением на глубину — так хотелось растянуть их на целую жизнь.

Он долго стоял, рассматривая помещение, где они оказались. До тех пор, пока Штучка не просочилась между ним и стеной, слегка толкнув его плечом. Потом он двинулся вперед по покрытию, блестевшему в луче фонаря, так и не придя к выводу: что такое этот зал, куда занесло их волею судьбы?

Спецназовец шел, не глядя по сторонам, держа в памяти все странности внушительного помещения. Интересные ассоциации вызывали стены — нечто сродни стоп-кадру расходящихся по воде кругов. Отполированные, гладкие волны вызывали сомнение в реальности происходящего. Кому понадобилось создавать на такой глубине достойное какого-нибудь египетского храма доисторических времен украшение, которое за последнюю сотню лет видели единицы?

У самого пола, где от кругов оставались полукружья отливали металлом ступени, покрытые значками. Да и сам пол казался толстым стеклом, покрытым морозным узором.

Виртуоз старался не смотреть на стены. И все равно, у него возникало чувство, что стоило ему отвернуться, как круги начинали плавное движение. Постепенно потолок опускался, стены сужались. Отчетливо представилась форма помещения, которую невозможно охватить взглядом: гигантских размеров сосуд. И они двое — он и Штучка, двигались теперь прямиком к узкому горлышку туннеля.

Туда спецназовец и вошел. Устало привалившись к стене, он ждал Штучку. Девушка подошла, с трудом переставляя ноги. Наверняка сказывалась усталость от постоянного применения допинга.

— Да, — неожиданно для себя сказал Виртуоз, — все хотел у тебя спросить: зачем ты стала диггером?

Штучка не удивилась. Встала напротив него. Выключила фонарь и блаженно закрыла глаза, наслаждаясь кратковременным отдыхом.

— С чего это ты вдруг озадачился этим вопросом? — в свою очередь поинтересовалась она. — Очки набираешь? Перед смертью…

— Какие очки? — не понял он. — Просто всегда было интересно: что может красивой девушке понравиться здесь, среди дерьма и отбросов?