Уровень

Белый порошок по внешнему виду ничем не отличался от кокаина и также относился к психомоторным. Если использовать его подобным образом. Однако, имелась одна особенность: если нагреть порошок, он испарялся без остатка. Стоило вдохнуть полной грудью белый пар, как наркотик превращался в сильнейший галлюциноген. И вот тогда виртуальность, данная в ощущениях, ничем не отличалась от реальности. В этой, иной "реальности" отсутствовал привычный мир. Он превращался в нечто, из которого ты — творец и бог — мог лепить как из пластилина все, что тебе было угодно. Любить того, кого хочешь. И ненавидеть. И убивать.

Тогда Виртуозу было двадцать. Он только отслужил по контракту. Вольная жизнь манила и столько всего обещала, что…

Короче, он пришел в себя вовремя. Его руки тянули в разные стороны ременную петлю, захлестнувшую шею любимой собаки. Английский сеттер уже не сопротивлялся, только скулил. Тонко и протяжно.

Приди Виртуоз в себя минутой позже, все было бы кончено.

Несмотря на странные, ни с чем не сравнимые ощущения — кому не понравится ощутить себя богом? — Виртуоз не рискнул бы повторить свой опыт. Даже в одиночестве. Даже в закрытой наглухо камере.

— А ты как, Коллайдер, пробовал? — не унимался Бразер.

Коллайдер молчал, уставившись в одну точку. Ответа от него парень так и не дождался.

Виртуоз догадывался, почему. Он знаком был с личным делом Коллайдера. И с тем фактом из его биографии, который навсегда записал спецназовца в разряд неблагонадежных. Будучи шестнадцатилетним пацаном, тот основательно подсел на "Китайца". Однажды пришел в себя в ванной, заполненной холодной водой, смешанной с кровью. Причем, на его теле не было ни одного пореза. Неизвестно, что ему привиделось, но он завязал. И пока держался.

Виртуоз поймал себя на том, что пристально разглядывает лицо Коллайдера. Когда они с Бразером его нашли, спецназовец лежал без сознания, но в противогазе. Вдвоем они принесли его сюда, в подсобку заброшенной штольни.

Здесь было сухо и чисто. Коллайдер пришел в себя, так и не поинтересовавшись: что же, собственно говоря, случилось? Вместо него поинтересовался Виртуоз. "Упал", — ответил тот, как рублем одарил.

— Что вы плачете здесь одинокая, глупая, деточка? Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы, — задушевно пропел Бразер, нагнувшись к самому лицу Штучки.

— Заткнись, — сквозь зубы посоветовала она.

— Не переживай, деточка. Знаешь, нам всем еще повезло.

— В смысле?

— Что торкнуло именно тебя. Прикинь, мы бы тут с тобой не разговаривали, если бы торкнуло… Коллайдера.

Штучка против воли растянула губы в улыбке.

— И еще скажу, если наш экземпляр прошел здесь, способности у него, почище чем у нью-ди, какого-нибудь…

Прошел еще долгий час, прежде чем Штучка поднялась на ноги. Натянула на голову шлем, морщась от боли. Виртуоз серьезно ее приложил — на затылке зрела шишка.

Виртуоз задумался, закрепляя на спине рюкзак. Прошла ли здесь группа Стрельца? Вообще, вел ли он группу этим путем, или воспользовался проторенной дорожкой — поверху и прямиком к выходу. Все бы ничего, да только камеры наблюдения, оставшиеся в районе закрытого супермаркета, но исправно посылавшие информацию в ближайший пункт охраны правопорядка, не зафиксировали выхода экземпляра.

Не перемудрил ли Виртуоз сам себя, направив группу в глубину и искать ответа на все вопросы следовало уровнем выше?

Нижний уровень полон загадок и цена за одну разгаданную не один десяток человеческих жизней. На такой глубине неизвестно, к чему ближе — к поверхности земли, что предназначена для жизни, или к мифическому аду, чье предназначение смерть. Некстати вспомнился Тальк с его культовой книжкой "Диггеры". "Ступай в ад самостоятельно, не жди, когда тебя туда понесут. Ступай в ад самостоятельно и тебе зачтется". Зачтется ли? Один шаг здесь, под землей, вполне мог бы равняться секунде вечности в аду. Если так, то по самым скромным подсчетам, пару месяцев он уже отмотал.

И еще Виртуозу вспомнился творческий вечер писателя Талька. Не виртуальный, а самый что ни есть реальный. Встреча с читателями проходила в супермаркете и народу собралось неожиданно много. Виртуоз до сих пор помнил, какое чувство заставило его придти. Он не разбирался в творческом процессе и вряд ли смог бы отличить работу ремесленника, изобилующую штампами от по-настоящему талантливой. Но книга ему понравилась. В то время он много работал и слушать ему приходилось урывками и все равно — масштаб вдохновлял. Особенно автору удалось описание "эффекта диггера". У него получилось так точно, так пронзительно передать ощущение потерянности в пространстве и времени, внезапного и ощутимого каждой клеткой тела непонимания происходящего. Шаг в параллельный мир, где на тебя несется обжигающе реальный автомобиль. До мелочей. До бешенных и таких же мало что понимающих глаз водителя в лобовом стекле. До запаха выхлопных газов и жженой резины — результата экстренного торможения.

Описано было хорошо. А главное, правдоподобно. Виртуоз зарекся ходить на такие встречи после того, как выяснилось, что размышление о судьбах диггеров ни что иное, как чистой воды вымысел. Сам автор под землей не был и запаха дерьма не нюхал.

Виртуоз увлекся воспоминаниями. Вдруг — это случилось как граната, разорвавшаяся в мозгу — его резко качнуло и он увидел, что идет первым. Как его угораздило впасть в такую задумчивость, чтобы от святого принципа всегда следовать в числе последних и держать ситуацию под контролем, не осталось и следа?

Спецназовец обернулся, одновременно впитывая органами чувств информацию: полное безмолвие и отсутствие пятен света на стенах, кроме одинокого, отчаянно метнувшегося луча.

За спиной его терпеливо дожидалась тишина.

— Эй, — растеряно бросил Виртуоз в эфир. — Штучка? Бразер? Эй!

Неожиданно, словно поймало акустическую волну, включилось эхо. Долго билось в коллекторе, гоняя последнее слово. И Виртуоза поразило, насколько беспомощно звучал его искаженный голос.

Он пошел назад. Сначала медленно, потом все убыстряя шаг. Шел, держа оружие наготове, и с удивлением отмечал, что не видит следов. Виртуоз держался ближе к краю. В центре трубы размытая грязь — идеальное хранилище для следов — лежала нетронутым ковром. Чтобы развеять сомнения, Виртуоз специально шагнул в черную жижу и отступил, полюбовавшись на четкий рисунок подошвы.

— Коллайдер! — опять позвал он и опять ему ответило только эхо.

Виртуоз некоторое время стоял, изучая отвоеванное у темноты пространство. Коллектор был узким, невысоким. Нехорошие трещины змеились по стенам. Ветхая система давно пришла в негодность. От такого коллектора можно ожидать каких угодно сюрпризов.

Внезапно Виртуоз с досадой усмехнулся. До него с опозданием дошло: с чего он решил, что оказался первым? Скорее все наоборот — он оторвался от остальных!

Мысль была ясной, как озарение. Виртуоз едва сдержался, чтобы не выругаться в полный голос. Еще не хватало слушать потом громовые раскаты засидевшегося без дела эха.

Спецназовец повернулся и пошел по первоначальному курсу. На этот раз все быстрее и быстрее. Когда под ноги ему черной кошкой в подворотне бросилась тень, он остановился, вскинул автомат. И тут заметил на грани видимости нечто такое, от чего ему стало не по себе: из стены в стену, отливая нефритовой чешуей, дорогу переползала змея.

В этот самый миг у Виртуоза зародились сомнения в происходящем. Он всматривался до рези в глазах в рисунок на мощном теле, в чешую, что погружалась в грязь. Змея ползла, появляясь из стены с правой стороны и утопала в левой. Толстая, полметра диаметром, если не больше. Ползла с тихим шорохом и сколько Виртуоз ни приглядывался, заметить отверстия в стенах не смог.

Он подошел ближе, не сводя прицела с гибкого тела. В любом случае, даже если змея настоящая, у нее не хватит места для маневра. С этой мыслью он поднял ногу и осторожно переступил через ползущую тварь. Виртуоз еще не знал, что ту же операцию, только в обратном порядке ему предстоит проделать еще раз пятью минутами позже.