Уровень

— Туда. И фонарь не забудь включить. Скоро аккумулятор, правда, сядет, но я тебе запасной…

— Не нужен мне твой фонарь.

— Как это? — Ариец, нагнувшись, было, к люку, вскинул на нее голову.

— Так. Не нужен и все.

— Хочешь сказать, что ты как кошка видишь в темноте? — с иронией поинтересовался он.

— Ничего не хочу сказать. Просто не нужен.

— Ну-ну, — протянул диггер и вставил специальный ключ в зазор между крышкой и полом.

Суицидница. Шизофреничка. Полный набор. Как бы ему не оказаться в глупом положении. Вполне может так случиться, что поход закончится классическим перевертышем. Когда из защитника и надежной опоры, он сам превратится в жертву.

Шахта, в которую спускался Ариец, как нельзя более располагала к мрачным раздумьям. На железе вдоль лестницы тянулся кровавый след пятерни, как будто кого-то тащили вниз. Стыки давно проржавели и влага сочилась по стенам, скапливаясь на дне.

Туда, в лужу, Ариец и спрыгнул, обдав брызгами близкие стены.

— Эй, как там тебя, Прима! Спускайся! — крикнул он, задрав голову. И предусмотрительно отошел в сторону. С нее, бедовой, станется сигануть, не пользуясь лестницей.

Диггер знал людей, которые утверждали, что видят в темноте. Нью-ди. Те, кто волею случая или по желанию оказались на глубине. С тех пор каждый выход на поверхность для них нечто вроде выхода в открытый космос. Здесь, под землей в спецхранах, вскрытых снизу наподобие консервной банки хранилось все, что необходимо для жизни. Вода. Усиленное витаминами питание. Одежда. Медикаменты и оружие.

Нью-ди утверждали, что видят в темноте. Но обстоятельства складывались так, что каждый раз, когда Ариец выказывал желание проверить это, все срывалось. Так что ему приходилось верить на слово. Ариец словам не верил. Не только словам нью-ди, сколько словам вообще. Кроме того, они рассказывали, что подземный мир наградил их другими таинственными качествами. Ответа на вопрос "какими", Арийцу добиться не удалось. "Разными" — он за ответ не считал.

На поверхности нью-ди не любили. До такой степени, что убить нью-ди в Ночь допустимой свободы, считалось чем-то вроде самоутверждения. Кому понравится считать себя второсортным по сравнению с самым-самым?

Что пыталась ему доказать девушка? То, что принадлежит к засекреченной касте? Чепуха. Нью-ди чувствуют себя под землей как рыбы в воде. Это не всякого рода страхи охотятся за ними, а наоборот, нью-ди тянутся к аномалиям, с желанием разобрать на запчасти, чтобы потом постараться понять то, что осталось.

Как только из тюбинга свесился сапог — сорок первый размер, не меньше, Ариец предупредил:

— Прыгай осторожно. Тут вода.

Девчонка зависла, уцепившись за последнее звено, потом прыгнула. Почти бесшумно, как кошка. Мельком Ариец отметил, что фонарь она так и не включила.

Не сказав ни слова, диггер развернулся и пошел по коллектору. Какой разговор с шизофреничкой? С ними вообще стоит держаться доброжелательно. Только за собственную спину следовало опасаться. Кстати, если у нее оружие? Такой вопрос он и задал ей, ослепив лучом фонаря.

— Только вот это, — девчонка достала из внутреннего кармана тяжелый Макаров, взвесила. — Только в нем кончились патроны.

— С патронами что-нибудь придумаем. Позже.

Неизвестно, обманывала ли его девчонка. От мысли, что в пистолете на самом деле могло не оказаться патронов, Арийцу стало легче.

Здесь, на глубине, тишина была совершенной. Отсутствовала вечная спутница уровня выше — эхо. Неизвестно, чем объяснялась эта странность — тишина жадно глотала все шумы, и то, что оставалось, звучало четко, без примесей. И тут же обрывалось, не оставляя следов.

Ритмично капала вода, срываясь с потолка. Сырой бетон, вставленный в траурные рамки ржавых, почерневших металлических скоб. Поверху, черными раздувшимися змеями тянулись ряды кабелей. Коллектор, давно заброшенный, отсеченный от главной артерии бетонными плитами, начинался ниоткуда и вел в никуда.

Стараясь обходить участки жирной, блестевшей в свете грязи, Ариец шел вперед. Не потому, что был такой уж чистюля. Там могло скрываться что угодно, вплоть до трещин.

Некуда спешить. Если учесть тот факт, что преследователи знают о насосной, то можно предположить — первым делом они рванут туда. Гнев — та же одержимость. Не зря раньше ее называли бесноватостью. Когда в человека вселяется кровожадный бес, он не понимает того, что пытается ему говорить рассудок. Управлять таким человеком легко. Ему, поборнику справедливости, только кажется, что все пути ведут к цели. Пройдет время, прежде чем преследователи заметят открытую крышку люка. Даже если среди них найдется умник, который решит, что это сделано специально, в тюбинг они все равно полезут.

Ариец шел, не оглядываясь. На этом уровне у него всегда возникало ощущение, что он двигается по вражеской территории. Что бесхозные километры тюбинга давно перестали принадлежать людям. Так же, как заброшенные подвалы и здания служат пристанищем для крыс, так и все пространство подземного мира, отвоеванное у земли, давно обжито другими. Мутантами, тварями — назови это как хочешь, суть одна.

СМИ, нагнетающие обстановку, чтобы уберечь молодежь от повального увлечения диггерством, вещают о подземных ужасах. На самом деле они также далеки от истины, как ужастик от документальной съемки вскрытия на столе у патологоанатома. Да потому что очевидцев нет. И быть не может. Те, кто выползают из глубины, очень голодны. Настолько, что их не останавливают пули.

Взять хотя бы уродов…

Помяни черта, он тут как тут.

В темноте коллектора, белесая на общем фоне, проявилась тварь. Сидела, по паучьи поджав все шесть конечностей. Грязно-желтым пузырем, лишенным глаз, вздулся череп. Глазные впадины, затянутые прозрачными пленками пульсировали, словно за ними скрывалось нечто, изо всех сил стремящееся выбраться на свободу. Огромная пасть с торчащими наружу клыками приоткрылась. Издалека казалось, что урод широко улыбался — от уха до уха.

Еще Ариец успел заметить, что урод был матерым — грудь перепахана шрамами. В следующее мгновение тварь втянулась во мрак. Ровно за секунду до того, как диггер, сняв с предохранителя АКМ, выпустил прямо по курсу короткую очередь.

Пустота жадно проглотила выпущенные пули и тут же установилась тишина.

Попал ли он, неизвестно. Раненный урод продолжал двигаться. И нападать. Единственное слабое место — череп. И то, если попасть прямо в закрытые пленками глазные впадины.

— Ариец, — девушка тронула его за плечо. Он, также как она совсем недавно, резким движением сбросил ее руку. — Что это было?

— Привидение, — Ариец выругался. — Одно из.

— Понятно. Я думала, у меня крыша едет. Жаль…

— Что жаль, что я не попал?

— Жаль, что у меня патронов нет к пистолету. Он… эта тварь опасна.

Ариец оглянулся и посмотрел ей в глаза. Второй раз за сегодняшнюю ночь ему стало ее жаль. Не хотел бы он, даже ведомый опытным проводником, двигаться по уровню без оружия.

— Найдем тебе патроны. Позже, — буркнул он, подавив в себе желание тут же поделиться запасной обоймой.

Сам Макаров — любимое и безотказное оружие покоился до времени в заплечной кобуре. Под землей много оружия не бывает.

— Держись рядом. Не отставай, — добавил он, уже отвернувшись. — И включи фонарь. Хватит из себя нью-ди строить. Оглядывайся почаще. И кричи, если что…

Сказал, и сам себе не поверил. Стоит уроду напасть на девчонку, она и квакнуть не успеет. Черт.

— Давай свой Макаров, — сквозь зубы процедил Ариец.

Сдернул с плеча рюкзак, выудил запасную обойму и отдал девчонке. В глаза ей при этом старался не смотреть. Достал его уже этот неконтролируемый всплеск черной волны, застилающей радужку.

Вперед пошел еще медленней, перехватив удобнее автомат. Подолгу останавливался, пытаясь рассечь темноту лучом фонаря. Хорошо, что идти недолго. Метров через пятьдесят в коллекторе, ведущем в тупик, обнаружится ответвление. Оставалось осторожно проползти под завалом и открывался вход в карстовую пещеру, вымытую подземными водами. Высотой метров двадцать, не меньше. Потолок усеян сталактитами. Дно закрыто озером, большей частью из сточных вод. Уроды не рискуют охотиться в больших пещерах. Им по душе узкая сеть коллекторов, где всегда есть куда просочиться.