Очищение

Лейтенант кивнул и пастор добавил:

– На счет вас барон никаких распоряжений не прислал, как видите. Но я лично усматриваю в этом и вашу вину. И советую вам не медлить с наказанием. Вся стража должна понимать, что… все мы люди и все допускаем ошибки. Но ошибки можно и нужно исправить, а это… это почти измена! Вы меня понимаете?

– Да, ваше преподобие. – Отозвался лейтенант и кивнул: – Но я не накажу стражников без прямого на то приказа барона. Я проведу расследование, выясню… сообщу вам, раз барон счел нужным поставить вас во главе всей власти в городе. Но не накажу без приказа его милости.

Отец Марк поглядел на лейтенанта с интересом и спросил:

– Что вы хотите, чтобы стражники отделались плетьми или чтобы их вздернули за измену на торговой площади? Вы сами зачитывали приказы у ворот. Вы знаете, что если я сейчас вызову судью… какое решение он вынесет. Это ведь содействие побегу. Вы пойдете против решения Суда? И тоже взойдете на эшафот? Никто в это страшное время цацкаться с вами не будет. Особенно королевская стража.

– Вы мне угрожаете, святой отец? – от изумления лицо лейтенанта прояснилось и на нем даже появилось подобие улыбки.

– Нет, конечно, – отмахнулся пастор и отвернулся к окну.

– Это хорошо. – Странно весело, но с желчью в голосе сказал лейтенант: – А то вы совершенно правы, в это страшное время такое случиться может… господь, упаси нас грешных. Если проклятого нельзя взять под стражу его следует уничтожить. А тело сжечь или захоронить в тот же день. Но, наверное, лучше сжигать… чтобы наверняка. Так, святой отец?

Отец Марк повернул голову к лейтенанту. В глазах его вспыхнуло пламя настоящей ненависти, а губы сжались и странно обескровили, превратившись в белесые ниточки. Казалось, он выпалит нечто, что поставит зарвавшегося лейтенанта на место, или того хуже забыв о сане, вызовет его на дуэль. Но он молчал, а лейтенант все так же весело кривясь, с почтением поклонился, и сказал:

– Ваше преподобие, я немедленно займусь расследованием. И, конечно, буду держать вас в курсе всех событий. А дальше что будет, только богу ведомо.

Отец Марк переборол в себе негодование и сказал тихо:

– Ступайте, сын мой, оставим наши разногласия до лучших времен. А пока у нас с вами есть Долг. Не будем забывать о нем.

Лейтенант ушел, а отец Марк сел за ежедневный отчет барону. Ему сильно мешали мысли о дерзости лейтенанта, но сообщать о стычке с ним он не желал. Все на нервах. Надо набраться терпения. И так смертей в городе слишком много.

Накануне отец Марк отпевал сразу девятнадцать человек ушедших в лучший мир. Вся семья пекаря. Столяр и его сын. Скоро отпевать и его жену. Стража уже отвела ее в сарай у городской стены, чтобы там она в мучениях, наконец, ушла за своим мужем и сыном. Из погибших накануне было и три «брата» Котелка. Сам воришка, пока был жив и даже мародерствовал понемногу по домам умерших с «братьями» оставшимися в городе. Стража пыталась его изловить, но тщетно. Отец Марк не сомневался, что и сам Котелок скоро предстанет перед лицом господа и приятели его. Его мучил вопрос, скольких они успеют заразить, пока их окоченевшие трупы обнаружат в каком-нибудь сливе или закутке заброшенной каменоломни. Скольких сведут они своих же в могилу. А скольких простых горожан будут обязаны им быстрой дорогой в чистилище?

Но страшнее всего было то, что появились первые погибшие от рук человеческих. Здоровые люди. Одним оказался трактирщик, которого закололи прямо в сердце в его же собственном трактире. Пользуясь вынужденным простоем трактирщик решил подновить свое заведение. Работал там сам и днем и ночью, никого не нанимая и опасаясь заболевших. Но видно сильно прижало кого-то, что за брагой и пивом полезли к нему после полуночи. А он там оказался некстати. Как доложил лейтенант, трактирщик ничего не успел сделать. Его просто зарезали, как только он поднялся со своей лежанки, на которой ночевал в трактире. Найти убийц было делом абсолютно невозможным. И хоть лейтенант грешил на Котелка, отец Марк сомневался, вспоминая как тот наотрез отказался убивать даже несущих погибель. Котелок воровал, но не убивал. Такого греха за ним не водилось. Вот кого серьезно подозревал отец Марк так это саму стражу. Вот эти да… и ворваться могли и слету заколоть и растащить пойло по своим закуткам. Но при лейтенанте отец Марк держал подобные соображения в себе. Да и пьяную стражу он не замечал ни на одном из постов, которые привычно объезжал поутру.

Повествуя о кошмаре, происходившем в городе, пастор не забывал упомянуть и о странном поведении врача присланного из столицы. С утра до ночи тот пропадал не пойми где со своими гвардейцами. Только к ужину, и то не всегда, возвращались они грязные, измотанные и обозленные. В скупых комментариях врач говорил, что они готовят затопление сливов. Нанимают в городе людей и контролируют работы по заваливанию стоков. Но слухи от стражи доходили и иные. То в каменоломни врач спускается, то на яхту барона поднимается и о чем-то ведет долгие беседы с капитаном.

Сам отец Марк даже во славу Господа не стал бы спускаться в темные лабиринты каменоломни. Не столь это было опасно, сколько брезгливость не позволила бы ему. Давно обжитые нищетой и бродягами каменоломни были отвратительны и для взгляда и для носа пастора. Пахло там значительно хуже, чем в нужнике у церкви, когда золотари месяцами не выгребают…

А еще что очень не нравилось пастору, стали находить умерших зараженных… в том смысле что умерли они не от Черной смерти, а словно от удушья какого. Посиневшие лица их и вываленные языки еще долго не выветривались из памяти отца Марка. И в этом он подозревал, и почти не скрывал подозрений, врача. Не даром тот говорил о яде, привезенном с собой. Такой мог бы и травить. А какая сложность? Набрал хлеба или чего другого, ядом приправил и ходи раздавай нищим да убогим, встречающимся, и на ком следы Зла видишь. Может он и в каменоломни ходит, чтобы людей изводить? Кто знает эту бестию, думал отец Марк, но в отчет свои страхи не вписал.

Закончив письмо, он задумался снова над тем, отчего мальчишка, у которого в городе семья, мать и отец, побежал за бароном, которому служил. Питер, маленький негодник Питер, бросил здесь родителей надеясь спастись у барона? Слабо верится.

Вызвав посыльного, Отец Марк потребовал, чтобы нашли жилище этого Питера. Поварята, с которыми общался мальчик, должны были знать, где тот жил.

Когда спустя час отцу Марку доложили, что в том доме найдена мертвая женщина, пастор только покивал и велел отправить ее в ямы у стены. Дрова на сожжение берегли для благородных, кои не хотели покоиться в общей могиле.

Похоронщики даже в это чудовищное время неплохо наживались, продавая свои услуги. Ночами они втайне от отца Марка хоронили богатых в отдельных могилах на кладбище, и оставляли доску, кто и от чего умер. А куда было деваться пастору? Он отпевал их, уже не веля выкапывать и переносить тела в ямы или сжигать. Все были, разумеется, довольны. И родственники, что ушедшего не сжигают и не валят в общие могилы. И похоронщики, которые давно уже брали не медью, но серебром за работу. И даже стража была довольна, что ей не приходилось руки марать, перетаскивая баграми и на телегах тела. Один пастор смиренно исполнял службу по усопшим и про себя обещал строго наказать похоронные команды.

Попыток вырваться из города больше почти не было. Или стража о них умалчивала, как и с этим мальчуганом. Самое страшное было четыре ночи назад, когда люди массово пытались по реке уйти на лодках и плотах. Это была дикая ночь. Стража развела огромные костры на берегах и в свете их с лодок и с берега просто расстреливала пытающихся сбежать. Два раза даже прогромыхали пушки «Удачи» разнося в щепы особенно большие плоты.

Говорят, что второй залп капитан приказал дать кнителями. И половинки ядер, скрепленные цепями, просто косили все над волнами. Снаряды, изобретенные чтобы срубать мачты и реи, рвать паруса и сносить все с палубы, неплохо справились и с несчастными, что еще стояли и сидели в своих лодочках и на плотах. Сколько погибло в ту ночь пастор, не знал. Но поутру, осматривая только городской берег и выставленные рыбаками сети, стража собрала сорок тел. Взрослые и дети, мужчины и женщины. И главное, за исключением пары человек, они все были ЗДОРОВЫ!