Страница 108 из 116
Никто, очевидно, не проверил, были ли две женщины, спустившиеся с озера в горах, теми же самыми дамами, которые туда поднялись. Только такое единственное логичное предположение объясняло предмет в моей руке. В конце концов, кто обращает внимание на детей в столь серьезном деле, как наше? Для взрослого человека, сосредоточившегося на наблюдении за старшей Дриллинг после ее временного исчезновения, одна несовершеннолетняя мисс с очками на носу и скобками на зубах выглядит на расстоянии точно так же, как и любая другая. Особенно если она проделывает те же странные фокусы со своей прической. Не говоря уже о том, что подмена девиц совпала со сменой агентов, ведущих слежку.
Придумано было очень хитро и ловко, как и вообще все в этом деле. Я не сомневался, что, когда у меня найдется время подумать, отпадет целый ряд вопросов, беспокоивших меня с самого начала, — поведение Дженни, например. Но сначала мне надо было прожить ближайшие несколько минут.
Медленно и с недоумением в голосе я сказал:
— Смешно… Я думал…
— Что вы думали, мистер Клевенджер? — голос Пенни и вместе с тем не ее. Так холодно и жестко не сможет говорить ни одна пятнадцатилетняя девочка. Голос продолжал:
— Не двигайтесь! Даже головы не поворачивайте.
Я сказал:
— Если вы пистолетом тычете мне в голову, то, ради Бога, милочка, будьте поосторожнее. Я мышонок. Я маленький пушистый ягненок, не обижайте меня.
— Так что вы думали, мистер Клевенджер?
— Ну… мне говорили, что Пенелопа Дриллинг близорука…
— И?
— Что ж, как вы помните, я влип в эту историю впопыхах. После того как Майк Грин выбыл из игры, меня послали установить контакт с женщиной и молодой девушкой, путешествующими на тандеме с трейлером. Сообщили марку машины, цвет, номер. Дали беглый набросок действующих лиц. И все. Это не очки, а оконные стекла, милочка. Как детектив, я вынужден сделать вывод: или они не ваши, или вы не Пенелопа Дриллинг.
— Вы очень хорошо все объяснили, мистер Клевенджер. Я не Пенелопа Дриллинг.
Я перевел дыхание. Мне удалось заставить ее признать это вслух, и я остался жив. Я сокрушенно покачал головой.
— Вы, должно быть, немало веселились за моей спиной. А ваша так называемая ма, кто она? — Я не смотрел на Дженни, — Веснушки снимаются, да?
— Нет, — голос девушки звучал презрительно, — Нет, с мамочкой все без обмана, так, мамочка? Но настоящая Пенни-милочка сейчас в надежном месте, далеко на Западе, — как залог мамочкиного хорошего поведения. Уф! Можете повернуть голову, мистер Клевенджер.
Думаю, я мог гордиться собой. Почти наугад я сказал Маку: «Шантаж», и так оно и было — шантаж. Я медленно повернулся и посмотрел на оружие, которое она держала на расстоянии фута от моего лица. Тут мне гордиться было нечем: я уже видел его в трейлере, в ящике для игрушек, и не обратил внимания. Это был как будто все тот же детский водяной пистолет из прозрачного пластика, но только на первый взгляд. При ближайшем рассмотрении, а с моей точки зрения, я находился даже чересчур близко, пластик оказался стеклом. В действительности игрушка была искусно замаскированным шприцем с рукояткой, заполненной бесцветной жидкостью, маленькая капля которой выглядывала из отверстия того, что в настоящем пистолете называется стволом.
— Если я нажму на этот крючок, мл стер Клевенджер, вы навсегда лишитесь зрения.
— Да, милочка, да, — согласился я, — Только, пожалуйста, поосторожнее. Парень без глаз не сможет увезти вас очень далеко, — Я как бы с удивлением покачал головой. — Вот, значит, что случилось с Майком Грином? Будет ли бестактно спросить — почему?
— У Майка Грина были слишком беспокойные руки, — произнес холодный юный голос, — Даже самые молоденькие девушки не оставались без его случайных и, по всей видимости, неумышленных знаков внимания. Однажды любознательные пальцы мистера Грина обнаружили, что девочка, которую он считал Пенелопой Дриллинг, очень уж хорошо физически развита для своих лет. Сначала открытие только заинтриговало джентльмена, но потом заставило призадуматься. Последнее для мистера Грина было трудным процессом, но я могла видеть, куда это его ведет.
Я посмотрел на маленькую хорошенькую бледную мордочку, немного непривычную без очков, с невинным детским выражением, ставшим мне таким знакомым за последние дни.
— Сколько же вам все-таки лет?
— Чуть больше двадцати, мистер Клевенджер, хотя это и не ваше дело.
— Зачем вы оставили не принадлежавшую вам перчатку в комнате Майка в мотеле?
Девушка состроила гримасу.
— Предосторожность на всякий случай. И разумная, я считаю. Но Ганс очень рассердился. Он заявил, будто это ошибка, ставящая под угрозу всю нашу миссию, и предпринял шаги, чтобы ее исправить.
— Да, я слышал об этих шагах, — заметил я, — У вас есть имя?
— Можете называть меня Наоми.
— Наоми, — протянул я. — Очень мило. Один вопрос, Наоми.
— Да, мистер Клевенджер?
— Почему вы наставили на меня эту штуку?
Наоми слегка растерялась, мигнула и ответила:
— Ну… я не знала, как вы прореагируете.
— А как вы думали, я прореагирую?
— Я ожидала… ну, что вы рассердитесь, узнав, как вас обманули.
— О’кей, — сказал я, — я рассержусь завтра или в какой-нибудь другой день, когда моя совесть замучает меня, напоминая о девочке, которую я должен был защищать и которую мне даже не довелось увидеть. Но это завтра, а сейчас я прыгаю от радости. Я же думал, что мне придется топать до самого океана, чтобы найти этого типа Мьюра и договориться с ним насчет побега с континента.
Наоми заколебалась.
— А теперь вы хотите договориться со мной?
— А как же, — сказал я. — Раз Рейтера нет, значит, парадом командуете вы. Никого другого я на горизонте не вижу. Кроме Мьюра, но он, как я понимаю, командует только лодкой.
— Да, парадом командую я, — холодно сказала Наоми, — И, может быть, я туповата, но не вижу, что вы, мистер Клевенджер, имеете нам предложить. Нам с самого начала был известен город, в который направлены документы, так как именно мы велели миссис Дриллинг послать их туда. Я не знала лишь фамилии той фиктивной личности, на чье имя они адресованы. Мамочка ни за что не желала сказать, но вы только что преподнесли ее мне. Большое спасибо, мистер Клевенджер, и заранее благодарю за машину. А теперь, если вы просто вылезете из нее… Держите руки на виду, мистер Клевенджер!
— Черт, я же только прятал свой платок. О’кей, о’кей, поосторожнее с вашей проклятой игрушкой! — Я не сводил с нее взгляда через спинку сиденья, — Слушайте, не можете же вы просто так оставить нас здесь?
Я держал платок наготове. Рывком прикрыв им ствол кислотного пистолета, я левой рукой в тот же момент особым образом сжал ей запястье — так, что ее пальцы разжались прежде, чем она поняла, что происходит. Повернув оружие на сто восемьдесят градусов, я той же левой рукой навел его на нее. Лишившись от неожиданности дара речи, Наоми безмолвно смотрела на меня, глаза девушки горели ненавистью.
— Сидите тихо, если не хотите стать уродом! — бросил я, — Ирландочка!
— Да?
Я отбросил влажный носовой платок подальше от автомобиля. Казалось, я чувствовал, как обугливаются пальцы на правой руке, но это могло быть только воображением. Я не сводил глаз с Наоми.
— Бегом, ирландочка. Возьмите ключ и откройте багажник. Крышка поднимается вверх, помните? Там есть канистра с водой на два галлона. Принесите, потом зайдите сбоку, облейте и вымойте руку. И побыстрее!
Я высунул руку из открытого окна и ждал, пока не почувствовал, как по ней потекла холодная вода. Похоже, у меня еще оставались все пять пальцев.
— Мне кажется, я все смыла, — сказала Дженни, — На вас почти не попало, помог платок.
Я втянул руку внутрь. Один взгляд подтвердил, что она права: никаких следов ожога. Я повернулся к девушке на заднем сиденье.
— Можно снять металлические скобки с ваших зубов? — спросил я. Она кивнула, — Тогда снимите. Посмотрим, на что вы похожи. Наоми засунула руку в рот, поработала несколько секунд и потом опустила ее. Она была очень привлекательна — в таком миниатюрном, хрупком духе. Что ж, с виду коралловая змея тоже ничего. Я вспомнил, как выглядел Грегори после расправы с ним. Мне пришло в голову, что убийство Ганса Рейтера объяснялось отнюдь не только его некомпетентностью. Рейтер задал ей головомойку, был ее боссом, а теперь его нет, и боссом стала она. Очень вероятно, Наоми хотелось, чтобы так получилось, — ее на это вполне хватило бы.