Восставшая Луна

— Целуйся с ней где-нибудь в другом месте. Из-за вас остановилось всё движение.

Затем она протиснулась между нами, и я открыл для неё вторую дверь.

— Давай-ка воспользуемся её советом, — предложил я. — Ты возьмёшь меня под руку и постараешься сделать вид, что я — тот самый парень, с которым ты хочешь провести время. Мы с тобой будем гулять. Медленно.

Так мы и поступили. Мы прошли по длинному боковому проходу, где не было почти никого, кроме ребятни, путавшейся у нас под ногами. Если бы охранники Надсмотрщика попытались выследить нас, используя те же методы, что полицейские Земли, то от дюжины до девяти десятков детишек могли бы сказать им, в какую сторону направилась высокая блондинка. Но я не думаю, что кто-либо из детишек Луны захотел бы что-то сообщить охраннику. Они бы не ответили ему даже на вопрос о том, сколько сейчас времени.

Какой-то парнишка, находящийся в том возрасте, когда он уже вполне мог по достоинству оценить Вайоминг, остановился прямо перед нами и восторженно присвистнул. Она улыбнулась и взмахом руки отогнала его в сторону.

— У нас проблема, — шепнул я ей на ухо. — Ты привлекаешь внимание, как полная Земля. Нам нужно найти какой-нибудь отель и укрыться там. Тут есть один неподалёку, в боковом проходе, — ничего особенного, там в основном кабинки, которые снимают для любовных свиданий. Зато не привлекает внимания.

— Я сейчас не в том настроении, чтобы снимать кабинку для любовных свиданий.

— Вайо, пожалуйста! Я ничего такого не имел в виду. Мы можем взять отдельные комнаты.

— Извини. Можешь найти для меня туалет? И есть здесь поблизости аптека?

— Какие-то проблемы?

— Не те, о которых ты подумал. В кабинке туалета можно укрыться от посторонних глаз. Ты ведь сказал, что я привлекаю внимание. А аптека — чтобы купить косметику. Краску для кожи. И что-нибудь для волос.

Найти туалет оказалось несложно. Один из них находился в нескольких шагах. После того как она закрылась внутри, я отыскал аптеку и спросил, сколько понадобится краски, чтобы покрасить кожу девушки роста примерно ну вот такого — мне по подбородок — и массой килограммов в сорок восемь? Я купил указанное количество краски — тёмно-коричневой сепии, затем пошёл в другой магазин и там купил ещё столько же — в первом магазине я купил её немного дешевле, во втором дороже, в результате вышло нормально. В третьем магазине я купил краску для волос и красное платье.

Вайоминг была одета в чёрные шорты и пуловер — одежда практичная, подходящая для путешествий и очень эффектно выглядящая на блондинке. Я был женат всю свою жизнь и имел представление о том, что носят женщины; но никогда не видел такой, которая стала бы красить кожу в цвет тёмной сепии того оттенка, который я купил, и при этом носила бы чёрное. Более того, в те времена модницы в Луна-Сити носили именно юбки. Платье, которое я купил, представляло собой юбку с пришитым к ней спереди лифом, и его цена убедила меня в том, что оно было чрезвычайно модным. Мне пришлось брать размер наугад. Но материал был из тех, которые могут растягиваться.

Я столкнулся с тремя своими знакомыми, но ни один из них не сделал каких-либо замечаний. Никто не казался взволнованным; торговля шла как обычно. Трудно было поверить в то, что только несколько минут назад этажом ниже и на несколько сот метров севернее произошли такие страшные события. Я оставил пока эту мысль, решив обдумать её несколько позже. Мне сейчас не следовало давать волю эмоциям.

Я отнёс вещи Вай, позвонил в дверь и просунул всё купленное мной внутрь. Затем укрылся в баре, чтобы скоротать полчаса за стаканчиком и просмотром передач по видео. И вновь никаких признаков чего-то необычного, никаких «мы прерываем нашу передачу для экстренного сообщения». Я пошёл обратно, позвонил в дверь и принялся ждать.

Вайоминг вышла — и я сначала не понял, кто это. Затем узнал её и принялся аплодировать.

Кожа у Вайо теперь была темнее, чем у меня, — краска легла великолепно. Возможно, в её сумочке тоже нашлись кое-какие женские штучки, поскольку её глаза стали тёмными, цвет ресниц соответствовал цвету глаз, рот стал большим, а губы — тёмно-красными. Она покрасила волосы в чёрный цвет, завила их при помощи специального состава так, словно пыталась избавиться от своих собственных кудрей, но тугие завитки волос не позволили ей добиться желаемого эффекта. Она не стала похожей на африканку, но теперь она уже не выглядела и как женщина европейского происхождения, то есть стала похожа на большинство селениток.

Красное платье было ей мало. Это выглядело так, словно её тело было покрыто слоем эмали, а на бёдрах ткань юбки расходилась колоколом, сохраняя форму благодаря постоянному заряду статического электричества. Она отцепила от своей сумочки ремень, позволявший носить её на плече, и теперь сумка была у неё под мышкой. Туфли она или выбросила, или убрала в сумку; босиком она выглядела гораздо ниже.

Она смотрелась очень хорошо.

Широко улыбаясь и покачивая бёдрами, она подождала, пока я закончу аплодировать. Но прежде, чем я сделал это, сбоку ко мне пристроились двое мальчишек и добавили своё одобрение к моим аплодисментам, громко топая своими ботинками на толстой подошве. Я слегка наподдал им и велел исчезнуть. Вайоминг подплыла ко мне и взяла меня под руку:

— Всё в порядке? Так сойдёт?

— Вайо, ты выглядишь как девица с панели, которая вышла на охоту за клиентами.

— Ну ты, грязный тип! Разве я выгляжу на те же деньги, что и девушки с панели? Турист ты, вот ты кто!

— Чего ты сразу крысишься, красавица? Только скажи, сколько ты хочешь? Я тебе всё принесу. А если тебе бабок надо, то я не пожалею.

— Ух ты. — Она с силой ткнула меня кулаком по рёбрам и ухмыльнулась. — Нет, приятель, я это не всерьёз говорила. Если я когда-нибудь решу связаться с тобой — что мне кажется маловероятным, — то мы обойдёмся без бабок. Давай найдём этот отель.

Так мы и сделали. Я заплатил за комнату и взял ключ. Вайоминг напустила на себя подходящий к случаю вид, но все её старания пропали втуне. Женщина, выполнявшая обязанности ночного портье, ни разу не подняла глаз от своего вязанья и не стала предлагать нам расписаться в журнале. Попав внутрь, Вайоминг сразу же заперла дверь на засов.

— Здесь очень мило!

За тридцать долларов Гонконга здесь и должно было быть очень мило. Я думаю, что она ожидала, что и впрямь окажется в кабинке, но я бы ни за что не привёл её в такое место, даже для того, чтобы спрятать. Номер оказался удобной комнатой с отдельной ванной и правом пользоваться водой безо всяких ограничений. Там был телефон и подъёмник для доставок, который был мне очень и очень нужен.

Она начала открывать сумочку:

— Я видела, сколько ты заплатил. Давай сразу урегулируем вопрос…

Я протянул руку и закрыл её сумочку:

— Давай не будем об этом. Мы же договорились не упоминать о бабках.

— Что? О, тогда речь шла о любовных утехах. А эту койку ты снял для меня, и будет только справедливо, если…

— Замолчи.

— Ну, тогда пополам. Чтобы без обид.

— Нет. Вайо, ты сейчас далеко от дома, тебе понадобятся все деньги, которые у тебя есть.

— Мануэль О'Келли, если ты не позволишь мне заплатить мою долю, я уйду отсюда!

— До свидания, госпожа, и спокойной ночи, — с поклоном сказал я. — Надеюсь, нам доведётся встретиться снова.

И начал отпирать дверь.

Она посмотрела на меня злыми глазами, а затем в ярости захлопнула сумочку:

— Чтоб тебе пусто было! Я остаюсь.

— Я рад оказать вам гостеприимство.

— Послушай! Я действительно благодарна тебе, но я не привыкла к тому, чтобы кто-то устраивал за меня мои дела. Я — свободная женщина.

— Я думаю, мне следует вас с этим поздравить.

— Теперь ты начинаешь крыситься. Ты парень решительный, а я таких уважаю… Я рада, что ты на нашей стороне.

— Лично я в этом не уверен.

— Что?!

— Не горячись. Я не на стороне Надсмотрщика. И не собираюсь никому ни о чём рассказывать… Мне бы не хотелось, чтобы призрак Коротышки, да упокоит Господь его щедрую душу, начал являться мне. Но вряд ли программа, подобная вашей, может быть осуществлена на практике.