Страница 107 из 160
А какая надобность была в строительстве двух парных башен-небоскрёбов в столице, высочайших офисных зданий в мире? Конечно, не экономическая. Но премьер считал, что «такие проекты хороши для национального эго», то есть для пробуждения национальной гордости, для подъёма веры народа в свои творческие силы. Такой же подход был характерен для президента Индонезии Сукарно, но, как мы увидим в дальнейшем, ту страну постигла иная участь, чем Малайзию.
Даже в условиях тягчайшего финансово-экономического кризиса, поразившего Малайзию в конце 90-х годов, Махатхир продолжал осуществлять свою мечту — создать малайзийское подобие калифорнийской Силиконовой долиной, и преуспел в этом.
Итоги деятельности Махатхира
Экономические успехи Малайзии основывались на достижениях в гармонизации общественной жизни. До прихода Махатхира к власти малайская, китайская и индийская общины находились на грани гражданской войны.
Махатхир же был убеждён в том, что все три большие расовые общины полезны для страны, нужны ей. В идеале следовало бы стремиться к созданию «новой нации-амальгамы». Но более реальна не ассимиляция хуацяо или индийцев, а их интеграция с титульной нацией и на её базе. Условием же реализации данной программы было создание определённых преимуществ для малайцев. Махатхира не смущали эти отступления от догм демократии. Его конечная задача — не служить импортному принципу демократии, а обеспечить выживание и прогресс нации.
Самая суть махатхиризма — это отсутствие страха перед «социальной инженерией», то есть перед необходимостью каждодневно подталкивать свой народ к совершенствованию не только экономики и пр., а даже и национального характера.
«Оглядываясь на мои годы на посту премьер-министра, я считаю, что самым крупным из моих достижений было то, что я сосредоточил внимание всей нации на её будущем. До того не существовало действительно долгосрочных планов или задач, люди просто жили день за днём».
Всё прочее, называемое обычно «азиатским чудом», было уже последствием этого первого шага. Создание государства-корпорации — и затем приватизация; планомерное построение основ собственного автомобилестроения, электронной промышленности, информатики; невиданные даже в Азии темпы экономического роста; преображение столицы, Куала-Лумпура, из заросшего пальмами «колониального рая» в футуристический город будущего.
Про Махатхира часто говорят, что он националист, мусульманин, популист и авторитарный правитель. В действительности это прежде всего человек, движимый одной гордой страстью: сделать свою страну во всём равной самым развитым государствам мира.
Премьер спасает нацию
В 1997 году ВВП на душу населения составлял в Малайзии 4316 американских долларов, причём, как и в прочих странах Юго-Восточной Азии, при очень равномерном распределении доходов. Малайзийцы были вчетверо богаче, чем в 1990-м. Малайзия стала 15-й торговой нацией мира с товарооборотом, почти равным российскому. Она оказалась на 60-м месте в мире по рейтингу качества жизни, тогда как великая Россия — на 72-м. И вот на вершине успеха Махатхир — и его нация — чуть не потеряла все плоды своих трудов. Международные финансовые спекулянты в 1997 году организовали «азиатский кризис», обернувшийся разгромом экономики почти всех стран Юго-Восточной Азии, кроме Малайзии. Некоторые журналисты сочли этот кризис самым крупным событием после падения Берлинской стены.
Известный экономист Уолден Бело, последовательно отстаивающий интересы развивающихся стран, показал, что механизмы таких кризисов разнообразны, но цель их одна: обеспечить развитым странам Запада или отдельным их финансовым группам захват плода трудов развивающихся стран.
Сначала западный «инвестор» вкладывает в развивающуюся страну свой солидный капитал в виде портфельных инвестиций. Затем, выждав удобный момент, он вдруг выводит капитал из страны. Он продаёт национальную валюту этой страны, требуя обмена её на доллары. Развивающаяся страна должна расходовать свои золотовалютные резервы. Предложение национальной валюты растёт, спрос на неё отсутствует, её курс падает, соответственно дешевеет всё достояние страны. Западные компании получают возможность скупить активы страны по дешёвке. Долларов в казне не хватает, и страна вынуждена объявлять дефолт, а затем обращаться к МВФ с просьбой о займе. МВФ заём предоставляет, но выдвигает требования, которые ставят местную экономику в ещё более трудное положение. Долговая петля на шее страны затягивается всё туже.
Потом, конечно, экономический рост возобновится, но страна уже будет работать не на себя, не на своё благополучие, а на спекулянтов Запада, которые скупили её предприятия и прибыль от их работы увозят к себе, в западные банки. Как было сказано о подобной ситуации в Венгрии: «Экономика Венгрии быстро растёт, но венгерской экономики уже не существует, потому что предприятия страны скупили западные инвесторы».
Великий азиатский финансовый кризис начался в Таиланде, затем его жертвами стали другие страны Азии, рухнула и экономика России, затрещала вся мировая экономика.
В предыдущей главе было показано, что в Южной Корее в результате этого кризиса резко снизились темпы экономического развития, возникла колоссальная безработица, обрекшая миллионы людей на нищету и унижение. Чеболы вынуждены были распродать за бесценок значительную часть своих активов западным компаниям, а внешний долг страны стал просто неподъёмным для неё.
Ещё более трагическая картина сложилась в Индонезии, что могло бы послужить иллюстрацией к тезису: деньги могут сокрушить могучее государство даже без единого выстрела.
Народ Индонезии завоевал независимость своей страны после долгой борьбы с голландскими колонизаторами, завершившейся победой в 1949 году. Но до начала 70-х годов Индонезия оставалась отсталой страной с преобладанием сельского хозяйства, из отраслей промышленности развивались в основном те, которые добывали сырье, идущее на экспорт (нефть, каучук, олово и пр.). Но правительство взяло курс на развитие собственного высокотехнологичного производства. Ведь если экспорт тонны нефти дает 20–30 долларов прибыли, то продажа одного килограмма высокотехнологичной продукции приносит свыше 1000 долларов. В итоге Индонезия, раньше ввозившая рис, не только полностью обеспечила себя продовольствием, но и стала вывозить его, а в промышленности получили развитие автомобиле-, судо- и самолетостроение.
К середине 80-х годов страна превратилась в процветающую державу. Любой, даже самый удаленный населённый пункт страны (расположенной на множестве островов) соединился с центом надежной телефонной связью с использованием телекоммуникационных спутников. Началось осуществление собственных программ строительства атомных электростанций, развивалось ракетостроение, создавалась современная транспортная система.
Все это очень не нравилось правящим кругам США и других стран Запада, которые решили «поставить на место» бурно развивающихся «азиатских тигров» и первый удар нанесли по Индонезии.
Валютные спекулянты Запада обрушили индонезийскую валюту, что привело к резкому росту цен сначала на импортные, а потом и на остальные товары. Индонезии пришлось подписать соглашение о кредите от Международного валютного фонда на 43 миллиарда долларов, но фонд выдал ей деньги при условии отказа от создания собственной модели автомобиля, производства самолетов и т. д.
Вывод из всего этого можно сделать только такой: в мире, где царит доллар, его хозяева не дадут никакой стране подняться «от нищеты к звездам», а финансовые спекулянты перечеркнут труд и сбережения людей в стране, решившейся на научно-технический прорыв. Значит, деньги — это средство для мировых хищников упрочить свое господство и удерживать все остальное человечество в нищете и порабощении. Не зря известный банкир Мейер Ротшильд говорил: «Дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела до того, кто создает ее законы». Точно так же и в пределах той или иной страны, в обществе деньги служат средством, с помощью которого богатые закрепляют свое господство над обездоленными.