Страница 13 из 110
Кроме этих 10 бесценных карточек, а толковых людей Кравцов ценил всегда дороже всего, было еще шесть подробных схем мест захоронения партийного золота в Тульской и Калужской областях и записка Олега Белкина.
"Дорогой Саша!
Ты читаешь эти строки, когда мой труп уже, очевидно, гниет в могиле. На этот случай я и готовил все эти документы. Людям, которые помечены в карточках, можешь доверять во всем, что касается безопасности страны, как мне лично. Договариваясь о встрече с ними, ссылайся на меня. Но, когда будешь встречаться с ними лично, обязательно произнеси фразу: "Да будет Россия вечно!" — это наш девиз, и он послужит для тебя пропуском — тебе будут доверять. Большая просьба — не оставь в беде мою семью — у Ирины ведь никого нет, а мои родители, ты знаешь, умерли.
И последнее. Вырви золото у этих партийных сук. Они ведь пустят его только на свое обогащение. Ты не знаешь, но во времена Андропова под них копали глубоко. В банках Люксембурга, Австрии, Швейцарии, Канады у многих на счетах были не десятки, а сотни миллионов долларов. Если ты думаешь, что Андропов умер своей смертью от болезни, то глубоко заблуждаешься. Теперь вы остаетесь между двух лавин: партийной номенклатуры и пятой колонны демократов. Используй людей, которых я тебе назвал, и вырви золото. Покарай всех этих ублюдков за меня, за таких, как я, погибших; за страну, которую они разорвали на куски; за бедный, затюканный народ.
Вот тебе несколько имен доверенных лиц ЦК КПСС, которым многое известно о зарубежных счетах КПСС:
Ракитин Егор Олегович, бывший зав. сектором в орготделе ЦК, сейчас проживает в Калуге, по ул. Ленина, д. 14, кв.42. Очевидно, хранитель золота в Калужской области.
Бубнов Степан Иванович, бывший инструктор в орготделе ЦК, живет в Туле, ул. XX съезда, дом 6, кв,11.
Ремезов Иван Рузаевич, зав. сектором международного отдела ЦК, живет в Москве, ул. Сивцев Вражек, д.2.6, кв.18.
Шатров Борис Петрович, инструктор международного отдела ЦК, живет в Москве, в Кунцево, ул. Партизанская, дом 13, кв.22.
Есть еще четыре зверька, которые, наверняка, знают о заграничных счетах. Некий Сабитов Иван Измирович, бывший заместитель зав. международным отделом ЦК, сейчас живет в Швейцарии в Цюрихе, где конкретно, не знаю, может, и фамилию уже поменял. Дранов Сергей Матвеевич, бывший генерал-лейтенант ПГУ, потом ушел в ЦК, сейчас живет во Франции, в Париже, где-то в районе квартала Сен-Жермен. Трунов Богдан Семенович, зам. управляющего делами ЦК, живет в США, в пригороде Нью-Йорка —Матавоне. Малин Игорь Ильич, бывший зав. международным отделом ЦК, бывший посол в ФРГ, теперь живет в Бонне, читает лекции в местном университете.
И, наконец, главный гусь — бывший заместитель председателя Центробанка Горбуленко Игорь Романович, занимался только партийными финансами, живет в Москве, в Кунцево, но это официально, а вообще не вылазит из совминовских дач "Лесные дали". Свою жизнь он крепко застраховал. Собрал всю документацию по финансам КПСС, запечатал и переслал в Нью-Йорк родственнику, он же еврей, его фамилия Вайнштейн Израиль Рувинович. Родственник положил конверт в банк. А Горбуленко после этого предупредил доверенное лицо Горбачева в сентябре 1991 года, что весь компромат отправлен в Нью-Йорк, и если с ним что-нибудь случится, то все будет опубликовано в Нью-Йоркских газетах. Брат будет ему еженедельно звонить и, если он ему не ответит на звонок, это будет сигналом к публикации.
С тех пор Горбуленко-Вайнштейн живет на даче безвылазно, и охрана у него плотная.
Вот практически все, что я смог собрать за последние четыре месяца. Всех заграничных хранителей тайн КПСС поможет найти генерал Краснов. Успеха вам.
Прощай, твой Олег".
Кравцов долго сидел за столом, подперев голову руками, и думал, в какое дерьмо он собирается вляпаться, и заднего хода для себя не видел. Смерть Олега взывала к отмщению всей этой мрази, да и потом Александр бы себе никогда не простил, если бы эти подонки сумели воспользоваться золотом, украденным у народа. "Горбачева — вот кого надо взять за вымя, вот кто, наверняка, знает все тайны финансов партии", — подумал Кравцов, вставая из-за стола...
На следующий день, в субботу, 22 февраля, он взял все 320 тысяч рублей и поехал к жене Олега. Когда он выложил перед Ириной пачки денег, ее чуть удар не хватил от такой огромной суммы, но Кравцов наплел ей что-то об акциях банка, в которые они с Олегом вложили не только свои деньги, но и еще на работе ссуду брали.
— Олег не хотел тебе раньше говорить, мы могли и прогореть с этими акциями, — сказал ей Александр. — А сейчас у тебя тяжелое положение, и я снял деньги в банке. Это вся доля Олега.
— Саша, но это ведь огромные деньги, что я буду с ними делать? — спросила его Ирина.
— Положи в несколько банков под проценты и не ломай голову. Это сегодня большие деньги, а завтра могут стать маленькими, ты видишь, как цены растут... И потом — никому не говори об этих деньгах, знаешь, люди завистливы, — сказал ей на прощанье Кравцов.
Он не стал рисковать и решил долларов Ирине не давать, так как это, наверняка, вызвало бы в ней подозрения.
Машина, миновав метро "Беляево", свернула с Профсоюзной улицы на улицу Генерала Антонова и остановилась у небольшого двухэтажного особнячка. Было без двух минут двенадцать, но он заметил уже ожидавшего возле своей машины Смирнова. Кравцов подошел к нему, и они поздоровались.
— Юрий Иванович, — сказал Кравцов, — давайте глянем вот этот домик, — и он показал ему на стоящее рядом двухэтажное здание старой постройки рядом с трансформаторной будкой и большим складским ангаром.
Смирнову неудобно было отказываться сразу, и он решил соблюсти приличия и пошел вслед за Кравцовым. Дом был старинной постройки с большим подвальным помещением. На первом этаже было 8 комнат и на втором — 10 комнат. Охранник здания, представившийся сотрудником префектуры, фактически оставался сотрудником КГБ, а теперь СРВ России и был подчиненным Кравцова. Стоявшее рядом большое здание склада, смахивающего больше на ангар, одной стороной примыкало к осматриваемому особнячку, а другой стороной — к жилому девятиэтажному дому.
"В этот ангар можно было смело загнать с полсотни машин, если его как следует оборудовать, — подумалось Смирнову, — хотя зачем он мне". Да и в целом место это на отшибе ему не подходило, не говоря уже о том, что нет и таких денег на аренду больших площадей. Он уже подумывал, как бы помягче отказаться, когда Кравцов, словно прочитавший его мысли, сказал:
— Юрий Иванович, я понимаю, что вы хотели совсем другого, но не торопитесь отказываться. Мы сейчас поедем еще в одно место — на Таганку. Просто я хотел вам предложить арендовать помещения в двух местах, — и, словно предупреждая возражения Смирнова, Кравцов жестом руки остановил его. — Я понимаю — вопрос денег, но давайте обсудим это после осмотра помещения на Таганке.
Через несколько минут их машина уже мчалась по Москве в сторону Таганки. Спустя 25 минут они остановились на Котельнической набережной у десятиэтажного, постройки еще сталинского периода, кирпичного жилого дома, примыкающего своим торцом к известной высотке.
Первый этаж занимал Гастроном, судя по вывеске, но внутри вроде шел ремонт, и какая-то пошивочная мастерская, в которой тоже никого не было видно. Он зашел с Кравцовым внутрь. Им навстречу поднялся из-за стола человек, Кравцов что-то тихо ему сказал, и тот, весь засветившись, засуетился:
— Проходите, пожалуйста, смотрите, правда, грязь кругом. Ремонт вот начали, да бросили — нечем платить.
Они осмотрели помещение, в котором было шесть больших, метров по тридцать комнат. Всего по генплану было 410 кв. м на двух этажах с учетом большого холла и санузла. Был в помещении и запасной выход во двор.
Помещение Юрию Ивановичу очень понравилось, и он поделился своими мыслями с Кравцовым, после чего последний пригласил Смирнова пообедать и заодно поговорить о всех делах, связанных с арендой помещения. Через 15 минут они уже сидели в уютном ресторанчике. В начале обеда Кравцов подумал: "А вдруг ФСК слушает этот кабак", — и крупные капли холодного пота начали медленно стекать между лопаток. При одной только мысли, что задуманное может сорваться, его прошибал холодный пот, и он тихо сказал Смирнову: