Страница 7 из 41
«Сильно беспокоюсь я за участь гарнизона, — писал в дневнике генерал Амилохвари. — Народонаселение здесь весьма ненадежное; для него необходима видимая и осязательная сила».
Кроме того, на подполковника Ковалевского командир Эриванского отряда возложил еще обязанности заседать в городском совете — меджлисе — и разбирать военные дела.
Меджлис в неизменном виде был сохранен новой русской властью и оставлен для внутреннего управления. Члены этого органа местного самоуправления клятвенно обещали служить Российской Империи ревностно и усердно. Но, руководствуясь слухами о приближении турецких войск, в прочности русской власти эти высокопоставленные баязетцы уверены не были, а поэтому и доверия особого к русским не питали.
Поводы не доверять появились с первых дней пребывания российского гарнизона в Баязете. В ответ на верную службу русскому правительству генерал Тергукасов обещал обеспечить в городе порядок, но тот же день омрачился разбоями.
После совещания со старейшинами города и членами меджлиса путь начальнику отряда Тергукасову преградили мирные жители. Они предъявили претензии русские войска вместо обеспечения порядка начали заниматься грабежами. Казаки Сунженского полка, выделенные для обеспечения порядка, разграбили два дома мирных жителей. И хотя сотенный командир был отстранен Тергукасовым от своей должности, награбленные вещи при обыске бесследно исчезли. В маленьком городе новости быстро облетают его. Эта тоже стала поводом к недовольству русской властью.
На следующий день, 19 апреля, по городу распространилась и через местные власти дошла до Тергукасова еще одна неприятная весть. Причиной стали российские армяне, прибывшие в Баязет вслед за Эриванским отрядом. Как говорят, кому война, а кому — мать родна. С приходом Эриванского отряда по городу начали гулять фальшивые бумажные деньги. Вспоминает князь Амилохвари:
«19 апреля, лагерь у Баязета.
Граждане Баязета жаловались сегодня на наших армян — игдырцев, которые в большом количестве пришли сюда вслед за нами и начали перекутать в Баязете все жизненные припасы с тем, чтобы вдесятеро дороже продавать их нашим войскам. Так как серебра и золота у нас нет, то жители Баязета беспрекословно стали принимать наши бумажки; но тут игдырцы распустили слух по городу что бумажки эти фальшивые. Рассерженный таким патентованным мошенничеством, начальник Отряда приказал арестовать этих алчных торгашей, и 110 человек игдырцев, под строгим конвоем были сегодня же отправлены обратно за границу, к Сурмалиискому уездному начальнику с предписанием: отнюдь никого из жителей, без надлежащего паспорта, впредь не отпускать в Эриванский отряд».
У русских военных перестали принимать даже настоящие бумажные деньги, и генерал Тергукасов вынужден был направить командующему корпусом следующую телеграмму:
«Жители не принимают кредитных билетов. Пришлось прибегнуть к принудительным мерам. По мере углубления в страну, потребность в звонкой монете увеличивается…»
На всем протяжении от Баязета до Эрзерума у турок в то время действовала телеграфная линия, часть которой в качестве трофея досталась русским войскам. Оставалось проложить эту связь до Игдыра и тогда, по мере продвижения отряда, была бы налажена связь с Баязетом и Игдырем.
Разговоры об устройстве телеграфной связи немедленно были взяты на вооружение предприимчивыми солдатами, и они на расстоянии 5 верст от Баязета в направлении движения Эриванского отряда лихо демонтировали столбы и распилили их на дрова, Солдаты сами решали проблемы, которые обязаны были решать их командиры. Палаток в отряде не хватало, ночевать приходилось у огня, необходимы были дрова, а интенданты об этом не позаботились.
Солдатская акция уничтожать телеграфную линию штабом отряда была одобрена, только столбы приказано использовать не на дрова, а для строительных работ. Повседневная телеграфная связь принесла бы много пользы Отряду. Например, не имея связи, командование отрывало офицеров от повседневной работы вызовами в места дислокации Эриванского отряда.
Вскоре командование отряда одумалось и приказало создать запас столбов для создания телеграфной связи с Игдырем, но столбы эти постигла печальная участь.
С начала пребывания Ковалевского в Баязете он постоянно докладывал командованию отряда о скоплении турок на Ванском направлении, откуда могла исходить реальная угроза безопасности провинции и самого Баязета.
Основываясь на сведениях Ковалевского, 20 апреля отряд под командованием Амилохвари отправился на разведку, Одна часть — к персидской границе, другая — по Ванской дороге, но турецкие войска не были обнаружены. Надо заметить, турки умели маскировать свое местонахождение.
По мере движения Эриванского отряда на запад информация о движении турок в сторону Баязете продолжала поступать. 27 апреля на биваке Эриванского отряда у замка и монастыря Диадип штаб отряда посетил архимандрит Оганес. Его рассказ записал князь Амилохвари:
«Турецкие начальники не делают секрета из своих планов и откровенно с ними делятся. Турки решили до самого Драм-дага нигде не давать нам сражения, но там уже, в непроходимых трущобах, намереваются встретить нас непременно. В то же самое время, другой неприятельский корпус из Вана выйдет к нам в тыл на Диадин. Всё мусульманское население тогда восстанет, всякое сообщение с Эриванской губернией будет нам отрезано, и мы очутимся в ловушке между двумя турецкими корпусами. Турки говорят «Пускай себе русские потешаются занятием Баязета! Бог даст, и гарнизон русский, и его имущество достанутся нам в руки».
Двигаясь на запад, Эриванский отряд оставлял в захваченных пунктах небольшие гарнизоны, и по мере своего продвижения естественно, уменьшался в численности Он все более ослабевал в числе и лишался возможности оказывать помощь в тылу. По мере успешного продвижения в тыл противника отряд терял боеспособность и становился уязвимым.
«Маленький Эриванский отряд оказывается до такой степени разбросанным, что если бы вздумалось неприятелю воспользоваться этим, то ему легко было бы разбить нас по частям. Остается теперь надеяться на провидение… имел с Тергукасовым весьма оживленный разговор и высказал всю неосновательность занятия Баязета слабым гарнизоном. Хотя этот пункт несомненно имеет значение, но по моему мнению, если мы обязаны двигаться далее вглубь страны, то этим маленьким гарнизоном, оставленным в тылу, никак нельзя защитить Эриванскую губернию, но Тергукасов и слышать не хочет об оставлении Баязета»
— пишет князь Амилохвари.
Создается впечатление, что Амилохвари, стремясь критически осмысливать ситуацию и принимаемые Тергукасовым решения, сам не занимал активную позицию, а больше действовал как сторонний наблюдатель. Что такое «если мы обязаны..»? Генерал Амилохвари наравне с генералом Тергукасовым осведомлен, что командование не предписывало Эриванскому отряду активно продвигаться вглубь Турции. Тылы отряда становились все более незащищенными, а опасность к Баязету тем временем приближалась.
В конце апреля Ковалевский прислал Тергукасову очередное срочное донесение.
«По приглашению жителей города Баязета турецкие войска, находящиеся на Ване, готовятся выступить на Баязет, захватить цитадель и уничтожить маленький его гарнизон».
Выходило, что монахи Диадина верно отслеживали обстановку вокруг Баязета и знали ее лучше, чем по своей обязанности это должны были знать военные. Становилось уже очевидным, что члены меджлиса лукавили, расписываясь в преданности русским. На самом деле они ждали возвращения турок и готовились доказать им свою преданность.
Начальник авангарда генерал Амилохвари, болезненно воспринимавший иные доклады Тергукасову об обстановке на театре военных действий, кроме своих, тут же предложил начальнику отряда арестовать всех членов меджлиса и передать все управление в санджаке российским военным. Генерал Тергукасов поддержал Амилохвари, но с оговоркой: вначале выслушать влиятельного и весьма информированного члена меджлиса армянина Саркис-агу, а потом принимать решение. Коммерсант и воротила Саркис-ага к уже успел стать доверенным лицом генерала Тергукасова. С его одобрения Саркис-ага взялся за выполнение функций главного поставщика продовольствия в гарнизон Баязета. Он разместил продовольственный склад гарнизона в самом Баязете, а не в цитадели.