Одна из тридцати пяти

Еще один тяжелый  вздох из моего кресла.

- … поэтому надевай сорочку!

- Ни за что.

- Если ты этого не сделаешь, навлечешь гнев его высочества.

Интересно, как часто принцу отказывают? И находятся ли сумасшедшие, которые отклоняют приглашения подобного рода?

- Ты прекрасно знаешь, по какой причине мы приехали, – напомнила Элина. – Твой отец нуждается в помощи. Люди в Хоупсе не переживут следующую зиму.

- Сегодня ночью Эдмунд будет меньше всего думать о проблемах моего отца. Что бы просить его о чем-то, нужна более твердая почва под ногами.

- Но если ты ему откажешь… Джина, я боюсь думать о том, что будет с нашим домом. Каждую зиму там умирают люди… много-много людей…

Я взглянула на сорочку, затем на Элину, которая состряпала просяще-требовательное выражение лица.

- У меня есть идея, - поднявшись, я подошла к зеркалу, - но, видит Бог, я делаю это ради Хоупса.

Пожалуй, я не знала, что хуже: оказаться в постели принца или перед дверью лорда Берингера. Если первого я страшилась, то от второго приходила в дикий ужас. Преодолев колоссальное расстояние от одного крыла в другое и наткнувшись несколько раз на представителей дворцовой знати, я была повержена мыслью, что сейчас все свершится. А именно – тот момент, когда я буду умолять бесчувственного и расчетливого Райта о помощи. Лакей, который проводил меня до покоев советника, понятливо удалился. Думаю, на утро высший свет Хегейского королевства будет трепаться о моем грехопадении.

Первым делом я встретилась с немолодым камердинером лорда, который увидев меня, уточнил дважды, что мне нужен именно Райт. Признаться, я надеялась, что апартаменты, отведенные начальнику тайной канцелярии, не будут настолько скупы в убранстве. Ничего помпезного или утонченного, напротив добротная мебель из красного дерева в традиционных темно-зеленых тонах. Позолоты совсем немного – лишь отделка стола, массивного и прочного. Свет от лампы, которую оставил камердинер, мерцал на складках ламбрекенов, освещая лишь малую часть пространства, но и этого мне хватило, чтобы понять, насколько хладнокровен был лорд Берингер. Хладнокровен и рассудителен в любой мелочи. Его вкус, его желания, его характер можно было проследить в каждой детали.

- Удивлен, - короткая реплика хриплого голоса, в котором  масса оттенков.

Оказаться с Райтом в одной комнате было хуже, чем в клетке с тигром. Но все же я решилась.

- Добрый вечер… то есть ночи… я хотела… мне…

Черт, черт, черт! Воздух закончился в легких прежде, чем я смогла сказать, зачем, собственно, явилась.

Райт смотрел на меня так, будто я пришла признаться в убийстве. Наконец, он шелохнулся, прошагал к столу и привычно занял свое место.

- Слушаю, Джина.

Это каменное лицо, которое наводило на меня ужас, было напрочь лишено эмоций. Он действительно хотел узнать, что мне нужно, а я – жуткая трусиха – не могла сказать ни слова, пока он так смотрел.

- Вы ошиблись комнатой? – усмехнулся мужчина, заставив меня чувствовать себя ничтожеством.

- Вы должны… - я заикалась, не в силах ничего с этим сделать, - должны помочь мне с одной проблемой.

Райта эта новость не впечатлила.

- Решай свои проблемы сама, - произнес он ледяным тоном, - у тебя это прекрасно получается.

- Все очень серьезно, - я по-дурацки проковыляла к его столу, положив перед ним записку от принца. – Прочтите.

Берингер скривился, но все-таки раскрыл письмо, пробежался тяжелым хмурым взглядом по тексту послания, затем поднял взгляд на меня.

- И что ты хочешь? – довольно грубо спросил он. – Чтобы я проводил тебя до его покоев?

Я впала в ступор. И на что  надеялась? Что человек без сердца и сострадания, спасет даму от бесчестия?

- Лорд Берингер, вы понимаете, что… я не могу … вы же советник… вы…

По губам Райта скользнула неприятная усмешка.

- Ты пришла сюда за советом?

Черт бы его побрал! К нему я пойду за подобным советом в последнюю очередь!

- Я хочу, чтобы вы помогли мне… туда не пойти.

- Не пойти? – пожалуй, он удивился. – Почему?

- Потому что это не совсем то, чего я хочу… то есть совсем не то…

Райт устало взглянул на часы.

- Джина, если честно, я не очень хорошо разбираюсь в вопросах такого рода, - сказал он безучастно, - но, по-моему, это, как раз то, чего ты так добивалась. Разве нет?

- Нет.

- Ну что ж, мне жаль, - он поднялся, демонстрируя, что разговор окончен.

- Вы просто уйдете? – вскипела я. – А что со мной? Вы же понимаете, что мой отказ оскорбит принца.

- Да, и что? – Берингер взял со стола лампу, намекая, что мне стоит убираться ко всем чертям.

- И вы не поможете?

- Уверен, ты справишься.

- Но я не знаю как! – отчаяние придало мне плохо сдерживаемой злости.

Райт снова взглянул на часы, затем поставил лампу обратно и приказал мне:

- Сядь, - дождавшись, когда я покорно выполню это указание, он положил передо мной лист бумаги: - Пиши. «Ваше высочество…»

Я схватилась за перо, обмакнула в чернила и с готовностью склонилась над бумагой.

- Готово. Что дальше?

- «К сожалению, я не могу», - диктовал Райт, глядя, как старательно я вывожу буквы, - Джина, у тебя в Хоупсе была гувернантка? – усмехнулся он.

- Не ваше дело, - отчеканила я. – Что дальше?

- Пиши: «принять ваше благосклонное предложение…»

Райт стоял надо мной, внимательно разглядывая и вызывая целую волну мучительного стыда.